class="p1">Если Лейтон не разрешает, стоит ли влезать в запретное помещение? Он так заботлив и добр, в то время как, кажется, весь мир преследует меня. Мог отказаться, мог сдать меня инквизиции, чтобы самому не попасть под подозрение. Но не сделал этого. Лезть туда, куда он не просит, значит, проявить неблагодарность.
Наливая в чашку золотистый травяной отвар и придвигая вазочку с медовыми крендельками, я нашла, что доводы совести вполне убедительны. Решено, не пойду в лабораторию. Лучше наполню еще один кристалл. Да, так и сделаю.
Когда посуда была помыта, а остатки снеди убраны в шкаф с охлаждающими камнями, я с сожалением скользнула тоскливым взглядом по зашторенным окнам. Как там, на улице? Кажется, уже год сижу в этой тесной квартирке и скоро позабуду, как выглядят небо и листва. Когда закончится этот кошмар, и я вновь обрету свободу?
Да, сидя взаперти, я серьезно приуныла, но не в моих правилах долго грустить. По лесенке я спускалась вприпрыжку, предвкушая небольшой отдых с интересной книжкой, перед тем, как приниматься за передачу энергии. Мимо лаборатории специально прошла, не поднимая глаз, но все-таки не удержалась: в последний момент любопытство одержало сокрушительную победу над угрызениями совести, и вместо того, чтобы войти в свою комнатку, я рывком отворила запретную дверь.
А что такого? Посмотрю и сразу к себе.
Вошла. Без моего участия под потолком вспыхнули три светильника, заливая комнату с голыми белеными стенами ровным, ярким светом. Одна из стен хранила следы пожара или, возможно, даже небольшого взрыва. Возле нее помещался сложный механизм с чашей для нагрева. Это тигель, верно? Подобное продвинутое оборудование пришло на смену морально устаревшим котелкам, в которых невозможно регулировать температуру. Бабушка Юнна нагревает вещества в чаше, укрепленной над спиртовкой, но тайно вздыхает о чуде новейших магических технологий, которое нам пока не по карману.
Рассмотрев машину в подробностях, я прошла дальше. Как тут интересно — стойки с колбами, реторты с разноцветным содержимым, все с ярлычками в идеальном порядке. В названиях встречались знакомые формулы, но преобладали неизвестные мне вещества, что неудивительно. Я обошла лабораторию несколько раз, восхищенно разглядывая колбы и длинные стеклянные трубки, укрепленные на штативах, и высокий шкаф с ингредиентами и реактивами.
На столе в центре в большом перегонном кубе что-то шипело и пенилось, над ним был укреплен кристалл с моей магией. Из резервуара по длинной извитой трубке, через десяток выпаривателей и страховидных железяк, названия и назначения которых я не знала, текла бесцветная жидкость. Капля за каплей она стекала в укупоренную колбу. Видимо, процесс рассчитан на много часов, раз Лей спокойно ушел из дома.
Насмотревшись на приборы и посуду, я обратила внимание на остальное убранство комнаты. У стены на небольшом письменном столе лежала толстая тетрадь альбомного формата в солидном кожаном переплете. Руки зачесались полистать страницы и узнать, что изучает Лейтон. Помню, у бабушки в таких тетрадках столько любопытного — там и рисунки, иллюстрирующие разные болезни и изъяны из ее практики, и засушенные растения с подробным описанием их полезных и вредных свойств, и рецепты зелий, наблюдения. Словом, это целая летопись, где с любовью отражена вся многолетняя практика целительницы.
Нетерпеливо откинув кожаный переплет, я разочарованно сморщилась. Вначале решила, что у полудемона отвратительный, неразборчивый почерк, но затем поняла, что это вообще другой язык, не всеобщий. И не древнеэльфийский, на котором пишутся все заклинания. Кривые загогулины, палочки, черточки, точки. Тайнопись? А может, язык демонов? Не помню, была ли у этого народа письменность до того, как они пришли на Андор. Пролистала несколько страниц — сплошной текст, изредка прерываемый сложными формулами. Какой Лейтон умный, понимает все это. Я пыталась расспросить полудемона о его прошлом, о том, где он родился и вырос, но тот очень умело ушел от ответов и, наоборот, заставил меня рассказывать все о себе.
Я просмотрела несколько страниц. Глаза немного освоились с непонятными значками, и в тексте тут же встретился знакомый символ — руна «тау» (наклонная черта, из середины которой вниз проведен короткий перпендикуляр). Таким знаком обозначаются побочные эффекты вещества.
Полистав тетрадь, я обнаружила еще более двадцати подобных значков. Видимо, Лей исследует побочные эффекты веществ. По-моему, благородное дело. Руну «ти», что зеркалит «тау» в написании и обозначает полезные, основные свойства, я нашла лишь в четырех местах. Никаких рисунков и даже схем. Скука и ничего не понятно.
Захлопнула тетрадь, но положить не успела. От двери послышались торопливые шаги, и она распахнулась. Нахмуренные брови и встревоженный вид Лея говорили о многом. Я испуганно подпрыгнула, непроизвольно взмахнув рукой. Колба из тонкого стекла с бесцветной жидкостью выскочила из опрокинутого держателя и полетела на пол.
Не тратя слов, Лейтон рванулся ко мне.
47
Марика
«Марика Дурной глаз, что ты опять наделала?!»
Все произошло за секунды. Вот я вздрагиваю, задеваю локтем пробирку, и та летит на пол. Лейтон, хмурый и непривычно суровый, бросается вперед. Мои мысли намного опередили действие. Я уже знала, что последует. Такое бывало и раньше. Лей очень зол. Сейчас будет кричать и, возможно, вышвырнет меня на улицу за то, что разбила результат его эксперимента. А там и до камеры в Багровом замке недалеко. А может, ударит? Я съёжилась и закрыла лицо руками, ожидая неизбежного.
Но ничего из того, что я надумала, не произошло. Полудемон успел подхватить пробирку у самого пола. Внимательно осмотрел хрупкий сосуд в поисках трещин и, установив штатив на место, вновь закрепил пробирку на держателе, после чего подсоединил остальные трубки. И только затем повернулся ко мне.
Я втянула голову в плечи. Вот сейчас начнется.
Однако меня вдруг сгребли в объятия. Я удивленно взглянула на Лея, его глаза лучились теплом и тревогой. Ничего не понимаю!
— Уф, как ты меня напугала, детка! Здесь не следует махать руками. В этой пробирке смертельное проклятье третьего порядка — достаточно одной капли, чтобы заиметь кучу проблем. Как ты сюда вошла, Марика?
— Прости, Лей. Я не должна была… — мой смущенный лепет стих, когда теплая рука мужчины зарылась в мои волосы. Щеки горели — вот умею я попадать в неловкие ситуации! — Дверь была открыта. Я ничего не трогала, кроме твоих записей, честно-честно. — Я показала тетрадь. Лейтон забрал ее и спрятал в подпространство. — Мне очень стыдно.
— Да, перестань, Марика. Я же не сержусь. Любопытство не грех. Сам люблю сунуть нос, куда не следует, потому и занимаюсь… хм… тем, чем занимаюсь. Скажи лучше, детка, ты действительно не почувствовала охранных
