Скоро он найдёт время, чтобы сбежать сюда в одиночку. Может быть, во время Фестиваля Солёной Воды, когда все остальные будут заняты на общественном пляже, а не на собственном.
— Извини, — сказал он своему шурину, выпрямляясь и зачёсывая волосы назад. — Не хотел подставлять тебя под перекрёстный огонь.
— Конечно, — вздохнул Вон, печально глядя на свою влажную книгу. — Теперь страницы будут сморщенными.
Смех Каллиаса застрял в его горле, когда он оглянулся на море, наблюдая, как Джерихо покачивается на доске, повернув лицо к солнцу и расслабив плечи в гидрокостюме. Он годами боролся за её защиту, решив не подвести ещё одну сестру. Он потратил так много сил и времени, готовя Атлас к её будущему правлению, мягко уговаривая общественное мнение на её пути после потери Солейл, тщательно полируя её образ, пока он не засиял: первенец Атласа, зеркальное отражение её матери с нежной душой своего отца. Адриата была королевой войны, победительницей. Джерихо будет королевой мира, и он постарался изобразить её именно такой.
Нынче это было не так уж сложно; она редко вмешивалась в грязную сторону войны с тех пор, как болезнь Вона обострилась, и Атлас начал побеждать.
— Кэл.
Вон опустил холодную руку на его плечо и мягко встряхнул его.
— Не беспокойся об этом, пока не будет о чём беспокоиться. Джерихо держит всё под контролем, как всегда.
— Верно. Я знаю, что так и есть.
Как всегда.
Финн резко встал и стряхнул песок с тела, его лоб был изрезан морщинами.
— Я пошёл. Мне нужно перекусить.
— Принеси немного с собой, ладно? Я умираю с голоду, — сказал Вон, и, взглянув на костлявое запястье принца-консорта, Каллиас поверил ему.
— Рад видеть, что к тебе вернулся аппетит, — тихо сказал он.
Финн тем временем пробирался по горячему песку, его недовольные ругательства доносились до них с тёплым бризом.
Вон пожал плечами, свет в его глазах потускнел.
— Хорошие дни и плохие дни, да?
— Джерихо всё ещё не нашла ничего, что могло бы помочь? Или что может быть причиной этого?
Вон покачал головой, скрестив руки на груди, его глаза снова искали свою жену. Печаль омрачила его черты.
— Оказывается «истощающая болезнь» охватывает множество состояний, задокументированных на протяжении веков. Она не нашла ничего, что помогло бы больше, чем на несколько дней.
— Я снова пошлю сообщение в Арбориус. У них должно что-то быть.
— Джерихо уже сделала это. Твои кузены экспериментировали, присылали нам разные лекарства для пробы, но… — жалкая, усталая улыбка. — Похоже, Анима решила передать меня на попечение своей сестры.
В горле Каллиаса образовался комок. Он прочистил горло, проскрежетав:
— Не говори так.
— Нет смысла бороться с неизбежным, Кэл.
— Есть всякие возможности. Твоя смерть не является неизбежностью.
Глаза Вона блеснули, что казалось совершенно неуместным в этом разговоре.
— Мне нравится твой оптимизм, но думаю, ты обнаружишь, что смерть неизбежна для всех.
Каллиас коснулся плеча Вона своим.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Мы дали обещание, помнишь? Мы прежде всего. Ты часть этого обещания. Мы найдём что-нибудь, что поможет тебе.
Маска, которую он так часто видел на лице Вона, дрогнула, показав лишь проблеск страха, который скрывался под ней, тень под звёздами. Горло принца-консорта дёрнулось, в его глазах появился лёгкий блеск.
— Джер в последнее время почти не спит. Я постоянно нахожу её в библиотеке, уткнувшейся лицом в книгу. Она доводит себя до тошноты из-за этого.
Что-то смягчилось в груди Каллиаса.
— Я не виню её.
— Я тоже. Если бы это была она вместо… — Вон пожал плечами, прижимая книгу к груди. — Но я бы хотел, чтобы она лучше заботилась о себе.
Боги, он был ужасным братом. Он сидел без дела и жаловался самому себе на то, как мало Джерихо приходилось беспокоиться, в то время как она сталкивалась с вероятностью потерять центр своего мира.
— Я посмотрю, что могу сделать. Может быть, я смогу взять на себя часть этого дела. Найти какие-нибудь новые места для поисков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вон бросил на него взгляд.
— Да, потому что у тебя недостаточно забот с Солейл, войной и твоей предстоящей помолвкой.
Каллиас сморщил нос, его внутренности рванулись обратно от ног и прижались к груди, стягивая каждый вдох.
— Могут пройти годы, прежде чем они найдут кого-то, кто согласится заключить соглашение.
— Я сомневаюсь в этом. Ты видел себя? Есть причина, по которой все в Атласе хотя бы немного влюблены в тебя — восемь причин, — добавил Вон, указывая на живот Каллиаса. — Честно, чем они тебя кормят? Потому что нам с Финном это могло бы пригодиться.
Щёки Каллиаса вспыхнули, и он прикрыл живот руками.
— Это не моя вина, что вы двое проводите всё своё время за чтением. И не все в меня влюблены.
Вон торжественно кивнул.
— Я разговаривал с каждым гражданином лично. Результат был единодушным.
Если бы он не боялся сломать одно из рёбер Вона, Каллиас врезал бы в них локтем.
— Прекращай.
— Кто-то должен спрашивать о тебе. Может, одна из Таллисианских близнецов?
— Пожалуйста, не поднимай эту тему.
Его тоже не допускали на встречи с Таллисом, но не из-за плохого поведения, как у Финна — таллисианские принц и принцесса были настолько чертовски хорошенькими, что он не мог вымолвить ни единого связного слова. Он заикался и краснел, как идиот, пока его мать не сжалилась над ним и не придумала чрезвычайную ситуацию, вызвав его.
— Кроме того, я думаю, что у Эверина, возможно, уже есть договоренность, а Рэйни…
— Пугает тебя? — Вон ухмыльнулся.
— Она могла бы наступить мне на шею, и я бы поблагодарил её.
Тогда Вон рассмеялся по-настоящему, хлопнув Каллиаса по спине.
— Я думал, что это именно твой вкус, когда дело касается женщин?
— Вы с Финном теперь объединяетесь против меня?
— Вообще-то, с Джерихо. Она взвешивала всё это, пытаясь убедить твоих родителей выбрать королевство, с которым у нас общие границы.
Это смягчило последнюю горечь в сердце Каллиаса.
— Она слишком добра к нам.
Ухмылка Вона сменилась чем-то настолько безумно влюбленным, что Каллиас едва не скорчил лицо.
— Разве это не так?
Джерихо повезло, что она избежала участи, которая теперь нависла над головой Каллиаса. Когда она была первой принцессой, а не наследницей, шестнадцатилетней и непокорной, она встретила Вона во время обучения у лучших целителей, которых мог предложить Атлас — она потрясающе владела магией, он — одарённый молодой врач — и они быстро сблизились. Но Джерихо не разрешали никаких романтических свиданий, не тогда, когда её рука уже была обещана другому королевству.
Ей было всё равно. И в течение двух долгих лет они с Воном скрывали свои отношения, утверждая, что Вон тайно обучал её искусству исцеления без магии. Что было отчасти правдой, но только Каллиас знал правду: его сестра была влюблена, и когда ей исполнилось восемнадцать, она планировала отказаться от своего титула и сбежать с Воном, сбежать из Атласа и никогда не оглядываться назад. Они вдвоём против всего мира.
Но потом умерла Солейл — их девочка, их подопечная, будущая королева, которой они все были бы счастливы служить. И даже если бы Джерихо попыталась куда-нибудь уехать, она бы никогда не выбралась; титул наследницы безвозвратно привязывал её к Атласу.
К счастью для неё, наследники могли жениться на ком им заблагорассудится. Сам Рамзес был рыбаком до того, как стал королём. Но даже с Воном на её стороне, Джерихо так и не смогла по-настоящему выбросить эту старую мечту из своей души. Иногда Каллиас ловил её на том, что она наблюдает за торговыми кораблями, покидающими гавань, с тоскливым, страдальческим выражением на лице.
На самом деле, пока он не увидел Солейл в той долине, он был в нескольких шагах от того, чтобы подкупить Джерихо и заставить её сделать именно то, что она хотела, убедить её отвезти Вона куда-нибудь, где он смог бы найти лекарство. Пойти и пережить своё приключение.
