Уверена, что все будет хорошо!
Мама и света уже поднялись наверх. Я стою одна, жду моего мужа, который стоит у столика кофейни с приятелем. Он хлопает его по плечу и показывает на меня…
Глава 29.
Зоя жива.
Эта мысль горячим пульсом стучит в голове.
Жива. Жива!
Эта новость заставляет и меня ожить!
Получается, все не так плохо в моей жизни. Получается, не совсем я подонок и мразь. Если она жива…
Меня бросает то в жар, то в холод.
Почему я поверил в ее смерть и не стал копать глубже? Наверное потому, что очень сильно боялся. Боялся реально узнать о том, что ее нет. Она для меня просто уехала далеко, начала с начала жизнь, жизнь в которой мне нет места.
Получается, именно так и вышло?
Сначала были только слова Илика – он решил, что известие о смерти Зои ошибочно.
А утром…
Утром Надежда привезла его с прогулки. Они оба были дико взволнованы.
- Тамерлан! Зоя! Она здесь!
- Илик, успокойся. Надя, врача вызови…
- Тамерлан Александрович, - Надежда вся дрожит, и бледная, как будто точно смерть увидела. – Илик правду говорит. Зоя… Мы ее видели!
- Что? – смотрю, не в силах понять, они сговорились? Это не они безумные, это они меня хотят свести с ума?
- Я сама видела. Только что, там, на набережной… Это она.
- Откуда ты знаешь? Ты не была знакома с Зоей!
- Я видела фотографии. У вас и… у Ильяса тоже. Это она. Ошибки быть не может. И потом… она узнала Ильяса!
Что? Требую рассказать все, что было. Они говорят, перебивая друг друга.
Случайная встреча. Коляска съехала с дорожки, девушка куда-то спешила, остановилась и…
- Она на Ильяса смотрела как на привидение… а я на нее…
- Зоя… как она выглядит?
- Красивая… очень… худенькая, загорелая, волосы длинные, до лопаток, наверное…
Длинные… как они успели вырасти? Всего год назад она…
Не думать! Не надо думать, вспоминать, но…
Словно кто-то ножом вскрывает мою грудную клетку, хотя она, давно пуста. Там ничего нет. То, что осталось от сердца – горстка пепла.
Перед глазами та страшная картина. День, когда моя жизнь перестала мне принадлежать.
День, который, как я по глупости думал, может стать самым счастливым.
Но стал последним в жизни того Тамерлана Умарова, которым я был раньше.
Теперь я другой. Теперь я сам не понимаю себя.
Кажется, я живу только тогда, когда приезжаю в конюшню и вижу своего ахалтекинца.
И завидую ему, потому что у него с Золотинкой скоро будет жеребенок.
А я… у меня остался малыш Мадины. Им занимаются няни. Но я каждый день провожу с ним время.
И думаю о том малыше, который мог родится у Зои…
Господи, почему все именно так?
Гордыня моя сыграла со мной жестоко.
- Тамерлан. Тебе нужно найти Зою. Сегодня, сейчас!
Интересно, где мне ее искать?
Лимасол это, конечно, не Москва. Но все же…
Выхожу из номера, спускаюсь в холл. Заказываю кофе. Слышу щебетанье девушек, в кофейне. Обсуждают свадьбу хозяина отеля.
Петрос. Мой друг. Партнер по бизнесу. Мы с ним познакомились на международном туристическом форуме пару лет назад. Я тогда как раз только начал выходить на новый уровень. Строил первый отель в Греции. Петрос предложил сотрудничество на Кипре. Я удивился, узнав, что он по образованию врач. Но у его семьи было два бизнеса – медицина и отельное дело. Он, смеясь, говорил, что нельзя держать все яйца в одной корзине.
- Вы видели его невесту! Такая красивая девушка!
- Да, очень. И скромная.
- Да, Зоя настоящая красавица, завидую таким…
Зоя. Это не может быть совпадением.
Зоя.
Сегодня Ильяс видел на набережной Зою.
Невесту Петроса зовут Зоя.
Нет. Это не может быть совпадением.
- И дочка у них такая славная…
Дочка.
Мне кажется, я лечу в пропасть. Дочь. У Зои дочь от другого мужчины. Она выходит замуж.
Все.
Мне не нужно ее искать. Я уже нашел.
Нашел.
Допиваю кофе, стараясь не думать о том, как звенит чашка, когда я опускаю ее на блюдце. Руки дрожат. Не могу ничего с этим поделать.
Дочь от другого мужчины. Свадьба с другим мужчиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зоя. Мой Светлячок с другим мужчиной.
Живая, веселая, счастливая.
Живая.
Весь этот гребанный год она была живая!
Она возрождалась как бабочка из пепла, как птица Феникс.
Встала, отряхнула крылышки, и пошла вперед, оставляя за спиной всю ту боль, которую я причинил.
А я причинил слишком много боли. И не мне рассчитывать на прощение.
Я заслужил свое проклятие. То, которым как кислотой облила меня ее мать.
Я уничтожил ее любовь, растоптал ее душу.
Как я мог? Что случилось со мной?
Почему из умного, продуманного, чуткого ко всякой лжи, осторожного бизнесмена Тамерлана Умарова я превратился в тупого барана, которого на веревке привели на кладбище его желаний?
И что делать мне теперь?
На коленях вымаливать прощение. Только так!
Или…
Не знаю. Встаю, бросая купюру на стол. Подхожу к витрине, прошу дать мне воды.
Кажется, сердце, которого нет уже, комом заткнуло горло. Дышать сложно.
Что делать?
И что за идиотская случайность привела меня именно сюда? Познакомила именно с Петросом Константинидесом? Заставила приехать на этот блаженный остров? Именно сейчас, когда моя Зоя выходит замуж? Что за жестокие игры судьбы?
Моя Зоя…
Нет, Там, она не твоя. Давно не твоя. И не была твоей никогда.
Если бы она была твоей ты бы сначала надел ей кольцо на палец, а потом бы потащил в постель. Ты бы сдержался в ту ночь несмотря на то, что она сама к тебе пришла!
Ты ведь знал, что надо сдержаться?
Да, да… я все знал. Это моя ошибка. Самая, возможно, большая в жизни.
И расплачиваться за нее мне долго.
Не потому, что кто-то заставляет меня делать это. Нет.
Сейчас я мог бы выдохнуть, сказать себе – мой Светлячок счастлив и значит я свободен.
Но нет. Я ни хрена не свободен. Я буду нести эту кару, этот крест, как говорят они. Сам наложил на себя это наказание.
Но… все-таки я должен увидеть. Должен ей сказать…
Вспоминаю, как она пришла на мою свадьбу. Испортила ли она ее? Нет. Она просто показала мне тогда чего я стою на самом деле.
Ничего.
Я допустил, что любимую женщину унизили и чуть не сломали.
Допустил?
Я сам ее унизил и сломал. И какое мне теперь прощение? Я…
Не имею права портить день ее свадьбы. Не имею. Но…
Наблюдаю за ней из машины. Она прекрасна.
Она…
Я сижу и с ужасом понимаю, что мое лицо мокрое от слез. Вспоминаю, как тогда в больнице чувствовал горячие обжигающие слезы. И хотел умереть.
Тогда я не знал, что значит по-настоящему хотеть умереть. Сейчас знаю.
Потому что больше совсем уже незачем жить.
Смотрю только на нее, не вижу никого вокруг. Да, знаю, что рядом ее мать с коляской, в которой сидит дочь моего партнера по бизнесу. Знаю, что Петрос сам рядом со своей невестой.
Мне там места нет. И я не должен там быть.
Возвращаюсь в отель. Сижу в холле.
Надо бы подняться в номер. Там остался мой сын, Александр Умаров. С ним моя мать и няня. Но я не могу. Ноги меня не держат. Сижу. Пью кофе, от которого меня уже тошнит…
- Тамерлан? Добрый день, дорогой!
Волосы на шее встают дыбом. Петрос. Один? Или жену с собой привел?
Оборачиваюсь. Он один. Она…
Она стоит у стойки ресепшн и не смотрит в нашу сторону. Отворачиваюсь.
- Тамерлан, хорошо, что я застал тебя здесь. У меня сегодня большой праздник. Я женился.
- Поздравляю, Петрос. Хорошее дело.
- Пойдем, познакомлю тебя со своим Светлячком…
Мгновенно в горле пересыхает. И хочется вдавить ему в глотку его улыбку.
Но… Петрос не виноват. Виноват только я. Один я.
Улыбаюсь сквозь силу.
- Извини, Петрос. Я… не могу. У меня… мне нужно сейчас одному побыть. Прости. Горе у меня в семье, ты знаешь. Не хочу я тебе праздник портить. И не нужно твоей невесте видеть меня такого.
