Мы продолжаем хохотать, а потом… потом он подходит ближе, обнимает меня, и мы проваливаемся в бесконечный сладкий поцелуй.
Поцелуй, во время которого куда-то исчезает мое платье, и пиджак Петроса. И когда я прихожу в себя, то вижу, что мы уже лежим на белоснежных простынях.
- Зоя… как ты прекрасна… Ненаглядная моя… любимая!
А потом…
Потом я узнаю, что на самом деле значит быть любимой. Быть любимой самым замечательным мужчиной на свете.
Он бесконечно нежный, осторожный, и в то же время, умелый, очень страстный, и невероятно сильный.
То, что он делает со мной – восхитительно. И я… я начинаю любить его еще сильнее, хотя мне сложно понять, можно ли любить сильнее на самом деле.
Может быть, в этот момент я как раз осознаю уверенно то, что люблю его?
- Зоя…
- Петрос, пожалуйста…
- Я не могу остановиться, родная!
- Я не хочу, чтобы ты останавливался, я хочу…
- Что?
- Хочу тебя… всего.
- Я твой, весь твой, родная, без остатка.
Потом мы просто лежим, он сплетает свои пальцы с моими, дует на мою разгоряченную покрытую капельками пота кожу.
- Теперь ты должна отдохнуть, милая.
- Почему?
- Как же? У тебя впереди брачная ночь!
И мы снова хохочем, потом боремся подушками, пьем лимонад и безалкогольное шампанское, едим фрукты, потом наслаждаемся роскошным кипрским мезе – состоящим из десятка мясных, пальчики оближешь, блюд…
Мама приносит Светлану, кормлю её, думая о том, как хорошо, что у моей крохи нет аллергии. Немного играем с дочкой, и снова остаёмся вдвоём.
После выходим на террасу, на которой небольшой бассейн.
Перед нами вид на море. Лунная дорожка серебрит плоскую гладь воды.
- Как красиво.
- Хочешь, пойдем купаться в море?
- Не хочу. Не хочу никуда выходить сегодня.
- Я тоже… пойдем, любимая? Или…
Мы занимаемся любовью прямо в бассейне, потом я встаю к перилам, Петрос накидывает мне на плечи мягкий пушистый халат. Я смотрю на море, и думаю, что сбылись мои мечты, даже те, которые я не загадывала.
Я вижу фигуру одинокого мужчины, он стоит у кромки воды.
Почему-то я уверена, что это Тамерлан.
Сердце колотится как сумасшедшее.
- Я прощаю тебя. Прощаю. Будь счастлив со своей женой. Пусть у тебя все будет хорошо, Тамерлан. Ты подарил мне счастье, ты был моим первым. Моим любимым. Ты подарил мне чудесные ночи и дни. Ты подарил мне моего ненаглядного Светлячка. Спасибо за все, Тамерлан. За то катание на Альхайят и Тамерлане. За твои поцелуи, которые стали первыми настоящими. Спасибо за все. Прощай, Тамерлан. Я больше не твоя.
Я ухожу к мужу, зная, что у меня сейчас будет самая лучшая, самая сладкая брачная ночь.
Я любима и люблю.
И ничего не может разрушить, сломать мою любовь.
Даже смерть…
Даже она.
Глава 31.
В моей голове взрывается петарда. Одна. Вторая. Третья. Так больно, ломит виски…
И почему-то у меня вертится мысль, которую я почему-то не могу ухватить. Понять. Что не так? Что я сегодня понял не так?
Петрос женился на моей Зое. Он влюблен. И она… я видел ее лицо. Она счастлива! Улыбается, смеется. Ждет мужа, чтобы пойти с ним в номер и…
Почему от мыслей об этом у меня кровь превращается в адскую кислоту?
Я ведь помню каждый сантиметр ее тела! Я целовал каждый сантиметр. Я как скульптор, который лепит из глины, руками своими исследовал каждую впадинку, складочку, каждый изгиб. Я помню мягкий атлас ее кожи. Помню аромат… Помню звуки, которые она издавала, когда была со мной, была моей. Принадлежала мне!
Она ведь мне принадлежала!
Те несколько дней в Сочи, самых счастливых дней в моей жизни она мне принадлежала! Вся. Без остатка! И в мыслях, и в мечтах, и в прошлом, и в настоящем, и в будущем!
Если бы я устроил нашу свадьбу там, тогда! Я ведь хотел! Если бы я сделал это!
Вспоминаю, как Ильяс, узнав о моих планах стал меня отговаривать. Он считал, что Зою скоропалительная свадьба может оскорбить. И не только Зою. Есть ее мать, которой, конечно, захочется для своей дочери роскошного праздника. Есть наши родители, которые заслужили видеть старшего сына в образе жениха… Как я повелся на эти его слова? Зачем слушал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Почему вообще я послушал отца, принял без вопросов всю эту историю с Алиевыми?
Интересно, если бы я в первую ночь не понял, что Мадина не девственна? Если бы она была чистой, непорочной? Что было бы тогда? Я позволил бы им так же развалить мою жизнь? Или все было бы иначе?
И я бы и не узнал, что моя Зоя…
Моя Зоя ждала ребенка от меня. Моя Зоя… Стоп! Вот оно! Я вспомнил!
Опрокидываю в себя еще одну крохотную чашку кипрского кофе. Он мгновенно ударяет в голову.
У Зои не было выкидыша тогда. Получается… она родила ребенка не Петросу? Получается, ее ребенок это…
Господи! У меня есть ребенок! Эти официантки, работницы отеля, разговоры которых я услышал, сказали, что у них дочь. У них… Получается, дочь у меня?
Я должен знать правду! Должен!
Встаю, поворачиваюсь, вижу, что у стойки ресепшн уже никого нет. Они ушли! Но мне нужно поговорить с ней. Просто узнать правду! Просто спросить!
Я бегу, вижу, что они стоят в лифте. Петрос обнимает Зою. Она такая тоненькая, хрупкая, нереально красивая в простом белом платье!
- Зоя! Зоя!
Я кричу, но воздуха в легких не хватает, крик получается сдавленным, хриплым.
Двери лифта закрываются, навсегда скрывая от меня моего Светлячка.
Она будет с ним сейчас, там, наверху…
Она уже не будет моей.
Но ее дочь! Наша дочь! Я…
Я должен хоть раз увидеть ее, хоть на мгновение!
Где же мне ее искать?
Подхожу к администратору, которая сидит за стойкой. Меня тут знают, я партнер Петроса, я его друг. Ни у кого не сомнений, что мне можно доверять.
Через пару минут я уже стучу в номер, в котором остановилась Светлана с девочкой. С моей девочкой.
- Тамерлан? Зачем вы пришли? - кажется, она совсем не удивлена увидев меня. Навернео Зоя рассказала ей о встрече с Ильясом.
- Я хочу видеть дочь. Пожалуйста.
- Дочь? Какую дочь? Моя дочь сейчас со своим мужем, Тамерлан. Ты немного опоздал…
Да, я опоздал. Опоздал на целую жизнь.
- Я хочу видеть свою дочь. Прошу вас. Я не сделаю ничего дурного я…
- Это не ваша дочь. Здесь нет ничего вашего.
- Светлана, я не сделаю ничего плохого, просто хочу видеть. Хотя бы раз.
- Я могу вызвать полицию. Позвонить в службу безопасности отеля.
- Прошу вас.
Я готов на все, чтобы увидеть малышку. Опускаюсь на колени, наклоняю голову.
- Зайдите.
Она проходит в номер. Я покорно следую за ней.
В спальне стоит маленькая кроватка, такие в отелях специально приносят для младенцев. В кроватке лежит крошечная девочка.
Моя дочь.
Я опускаюсь на колени у кроватки, смотрю как зачарованный. Моя девочка! Такая кроха!
Мой сын, Сандро, как я его называю, побольше, он богатырь, хотя родился недоношенным, слабеньким.
А эта малышка, такая… такая миниатюрная!
Мне так хочется прикоснуться к ней! Взять на руки! Я ведь имею на это право?
- Светлана… могу я подержать ее? – говорю тихо, опасаясь потревожить сладкий детский сон.
- Вымойте руки с мылом.
- Да, конечно…
Иду в ванную, куда она меня провожает. Вижу, что ей не по себе. Я все понимаю. Она боится. Боится меня, а может и того, что Зоя может спуститься к ребенку в любой момент…
- Тамерлан, я прошу вас недолго. Надеюсь, вы все понимаете.
- Да.
- Не нужно вам встречаться с Зоей.
- Я знаю. Она…
- Она сегодня вышла замуж за очень достойного человека! Он любит ее по-настоящему!
Слова матери царапают сердце, как осколки разбитого стекла. Я не любил по-настоящему. Я… Я думал, что люблю. Думал, что сильнее этого чувства быть не может ничего. И почему же тогда я предал? Боль сдавливает виски. Дышать могу с трудом. Опираюсь о раковину, плещу холодной водой в лицо. Прийти в себя, хоть немного…
