Мой Светлячок уже не мой. Физически чувствую, что она сейчас стала принадлежать другому. Хочется выть от тоски. От боли.
Кто виноват, Тамерлан? Только ты сам. Ты один.
Выхожу из ванной, иду в комнату. Светлана держит малышку на руках. Она все еще спит. А мне так хочется, чтобы она проснулась! Посмотреть в ее глазенки…
- Сядь на диван, Тамерлан, я тебе подам ее. Нужно держать вот так…
- Я знаю.
- Да, конечно. У тебя, наверное, тоже уже есть дети.
- Моя жена родила сына.
- Поздравляю вас. Ты, наверное, счастлив? Наследник родился.
- Я… - не знаю, должен ли я что-то объяснять. Ком в горле. Просто хочу, чтобы она дала мне несколько минут побыть с моей девочкой.
- Тамерлан. У тебя есть семья, есть жена, сын. Не ломай моей дочери жизнь, прошу тебя! Уезжай! Оставь Зою в покое.
- Я уеду. Пожалуйста… можно я побуду с дочерью? Хоть минуту?
Она молча выходит.
Не могу передать то дикое ощущение счастья, которое охватывает меня. Моя дочь! Моя плоть и кровь! Мое чудо! Счастье мое! Такое нежное, невинное дитя! Сколько радости было бы у меня, если бы я мог быть с Зоей пока она носила мою крошку! Сколько ужаса я пережил бы, зная, что она в муках рожает ее! Сколько счастья испытал бы, впервые взяв на руки!
Где тот крутой мужчина, которым я считал себя год назад? Тот, который никогда не плачет?
Я снова чувствую, что глаза разъедает боль.
Моя малышка. Ее будет растить другой мужчина, чужой мужчина.
Я не настолько подл и низок, чтобы… Чтобы сейчас идти к Зое и требовать возможности быть с моей девочкой.
Наклоняюсь, целую крохотные кулачки.
Сейчас – нет. Но когда-нибудь…
Может через год, через два… Когда для Зои наша история уйдет в далекое прошлое.
То, что для меня это не будет прошлым – однозначно.
Это всегда будет моим настоящим. Эта боль.
Эта любовь.
Я только сейчас понимаю, что значит любить Светлячка.
Это значит сейчас встать и уйти. Дать ей жить ее жизнью. Жизнью, которую она выбрала. С мужчиной, которого выбрала.
Зачем ей тот, кто предал?
Если рядом есть тот, кто подставил плечо, спину? Кто стал опорой?
Я знаю Петроса. Он настоящий мужчина. Он не подлец. Не сволочь.
Он сделает мою Зою счастливой женщиной.
А я…
Я поеду домой, и буду растить сына. И если когда-нибудь… Я смогу взглянуть ему в глаза смело, смогу признаться во всем… Значит я снова стану мужчиной.
- Тамерлан…
- Мне пора, я знаю. Простите, Светлана.
Она опускает голову, потом поднимает на меня взгляд.
- Я видела Ильяса. Что случилось?
- Неприятности. Были проблемы в семье.
- Он… врачи дают какие-то прогнозы?
- Да. Только… он не хочет ничего менять. Считает, что заслужил.
- Заслужил?
- Да. Мы оба заслужили иметь то, что имеем. Я хотел сказать вам спасибо. За дочь. Я… я не буду мешать счастью Зои. Но… я хочу знать, могу ли я когда-нибудь вернуться, чтобы увидеть малышку…
- Ее зовут Света.
- Света… Светлячок.
- Да, мы так ее называем. Иногда.
- Я оставлю вам номер телефона. Если вдруг… понадобится помощь, или… или вы поймете, что Зоя не против моего общения с девочкой. Я не буду говорить, что я ее отец, просто… просто хочу хоть иногда ее видеть.
- Тамерлан… Я передам все Зое. Только… позже. А сейчас.
- Я ухожу.
- Погоди… Прости меня за те слова. Я не желаю зла вашей семье. И думаю, что Зоя тоже не желает. Она давно отпустила тебя. Отпусти и ты ее. Будь счастлив. Сам. С твоей семьей.
- У меня нет семьи. Моя жена… она не была мне женой. И сын от нее – не мой сын. – не знаю, что заставляет меня вот так все выложить этой женщине, но… - жена умерла в родах. Я один. И буду один. Прощайте.
Она молчит. Сглатывает. Качает головой.
- Что же ты натворил, Тамерлан… Что вы натворили?
- Я очень хочу, чтобы Зоя была счастлива. Передайте ей… когда-нибудь. Потом… Хоть через десять лет.
Выхожу. Прохожу до лифта, спускаюсь в холл. Опять сажусь за тот столик.
Нестерпимо болит голова. Словно кто-то миллионами игл сверлит внутри.
Какой-то сумасшедший страшный день.
День свадьбы моей любимой женщины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, любимой. Люблю ее. Поэтому отпускаю.
Нужно собираться и уезжать. Мама не зря решила привезти нас на Кипр. Словно чувствовала, знала…
Сижу неподвижно. Отсчитывая мгновения. Понимаю, что сейчас, в эти самые минуты Зоя наверху. С ним.
Им хорошо. Они счастливы. Они заслужили это счастье.
А я…
Не знаю, сколько минут или часов я сижу вот так. Наконец, встаю, выхожу к морю.
Оно спокойное. Почти черное под звездным небом. Луна ласкает его своим светом.
Безмятежность растворена в воздухе.
Прощай, Зоя. Прости меня, если сможешь…
Хочется окунуться, уйти под воду с головой. Забыться.
Плыву, вперед и вперед, пока есть силы. Берег совсем далеко. Я в море один. Так просто взять и махом окончить все свои страдания.
Но я не имею права.
Я должен поднять на ноги сына. И брата. Заставить его шевелиться! Лечиться! Он должен встать! И мать… что будет с ней, если я…
И потом… Дочь. Светлячок! Я ведь и ей буду нужен! Обязательно буду! И сделаю все, чтобы на гордилась отцом.
Возвращаюсь в Москву на следующий же день.
Живу. Зарабатываю деньги. Строю, создаю, что-то уничтожаю, чтобы сделать новое. Трачу много средств на благотворительность- мама мне помогает.
Илик… о нем знаю мало. Он уехал один, далеко. Звонит иногда, сообщает, что жив и… почти здоров.
Почти ничего не знаю о своей родной дочери. Не могу заставить себя связаться с Петросом, даже бизнес с ним ведет дочерняя компания.
Сын мой растет замкнутым, молчаливым. Он очень сильный, сообразительный. И очень меня любит. Так радуется, когда я могу уделить ему время. Я сажаю его на коня едва он встает на ноги. Тренирую выносливость.
Живу. И не живу. В ящике моего стола все еще лежит алый платок, в котором золотые волосы…
- Тамерлан Александрович, - голос моего помощника звучит немного странно, - к вам пришла женщина, она не записана на прием и ее нет в вашем личном списке, но она настаивает на встрече, и говорит, что вы ее примете.
- Да… ну, если она так говорит. – почему-то сердце, которое давным-давно молчит, сейчас замирает, и работает словно с перебоями.
- Здравствуй, Тамерлан…
Глава 32.
- Зоя?
Не стесняясь разглядываю его, понимая, что он сильно изменился.
А ведь прошло всего пять лет! Сейчас, оглядываясь назад я думаю – как глупо, что я так сильно переживала, страдала из-за того, что получилось между нами. Вернее, из-за того, что не получилось.
Подумаешь, любимый мужчина решил жениться на другой. Это не самое страшное в жизни.
Теперь я это хорошо понимаю.
Потому, что знаю что самое страшное.
Самое страшное терять, и понимать, что ничего сделать не можешь.
Поэтому, когда можешь, то…
Делаешь!
Делаешь…
Именно для этого я здесь сейчас. Чтобы сделать.
- Здравствуй, Тамерлан. Извини, если отвлекаю.
- Нет, что ты… проходи. Присаживайся…куда тебе удобно.
Мне кажется, я физически ощущаю тот нерв, который сейчас дрожит в нем. Хотя, собственно – почему? Ведь не должен же?
Прошло пять лет.
Он… возмужал. Еще сильнее. Когда-то Тамерлан был для меня воплощением мужского начала, мужской силы. Но сейчас его мужественность словно выросла в геометрической прогрессии, все прибавилось.
Он стал еще шире в плечах, и даже как будто выше ростом.
Правда, я вижу седину на его висках. Странно. Он ведь еще совсем молодой? Мне тогда было двадцать, ему тридцать. Значит… сейчас всего тридцать пять?
- Изменился?
- Да.
- А ты… ты совсем не изменилась.
- Не правда.
- Извини, я… я не хотел тебя обидеть, - он словно смущается, осторожничает.
- Я не обиделась.
Стук в дверь, Тамерлан приглашает секретаря.
