— Понимаем, — сказал Неунывных и потянул к себе конверт. Другой рукой подхватил второй конверт, который лежал совсем уж близко от Мощина.
— И сколько тут... всего? — спросил глава города хриплым от страха и волнения голосом.
— Всего кусок — тысяча баксов. Считай, закончишь крышу и останется на ботинки внучку.
— У него тоже копытца... — Слезы показались в глазах Мощина.
— Цивилизация требует эволюции, — туманно заметил делец. — У тебя выбора нет. Или ты остаешься без денег, весь в синяках и переломах, или ты сотрудничаешь с цивилизацией. Проведешь отпуск на Канарских островах, отдышишься. Наши все там отдыхают.
Страшно было Мощину. Но он понимал, что не сможет противостоять организованной цивилизованности, у которой телохранители возле «Мерседеса». Бессмысленная борьба с прогрессом.
— Кружок юных химиков, — признался он, — в школе № 2. Петряновцы-соколовцы. Во главе их профессор Минц. Старый, но подлый. Стоит на пути цивилизации. А вы мне переизбрание обеспечите?
— Мы за своих горой стоим, — сказал Неунывных. — Не дрейфь, кореш.
Разумеется, Мощин никому бы не позволил так к себе обращаться, но в тот момент его охватило сладкое чувство принадлежности к могучему миру организованной цивилизованности.
— Если что, то всегда отмоем, — нежно закончил Неунывных. — Мы таких вытаскивали... По пять трупов на шее и миллиарды долларов. А в результате — все их уважают.
— Но я не хотел бы, чтобы наши отношения...
— Ну ты и тюфяк, — с добрым юмором ответил гость. — Скажи теперь, как покороче к той школе пройти.
— По Лермонтовской, потом повернете на Советскую... А детям ничего не будет?
— А что им может быть? Не переживай. Ты о себе думай. А Минца мы где возьмем?
— Пушкинская, дом шестнадцать, — быстро сказал Мощин и постарался все сразу забыть.
— Все! — подытожил Неунывных. — Начинай рассыпку! Зови дворников.
Что Мощин и сделал. Хотя ему было душевно тяжело. Он, правда, утешал себя, что с копытами и рогами жить можно, даже интересно.
* * *
О приезде в город «Мерседеса» и сопровождающего его самосвала юным химикам было известно.
Они, правда, не могли поверить в то, что Мощин сменит свои позиции, но их предупредил об этом профессор Минц.
Дети не хотели вступать в конфликт с приезжими, но когда в школу с переднего входа вошли два телохранителя с резиновыми дубинками в сильных руках и стали допытываться у гардеробщицы тети Дуси о том, где скрываются юные химики, они поняли, что пути к миру нет.
Тетя Дуся сначала пыталась сопротивляться, но ее ударили дубинкой по щеке и кулаком под дых. Тетя Дуся начала плакать, но детей не выдавала.
Малыши разбежались по классам, преподавательницы заперли двери.
На лестничной площадке над гардеробом неожиданно появились юные химики. Впереди — совсем маленькая, но талантливая девочка, за ней — ее юные друзья во главе с Русланом.
Все держали в руках пульверизаторы, сделанные на основе обычной садовой лейки.
— Отпустите тетю Дусю, — сказала девочка.
— Ага! — закричал Неунывных. — Вот они, юные, блин, химики.
— Последствия будут ужасны, — закричал Руслан, увидев, что вся троица бежит к нему, размахивая дубинками.
Но кто остановит цивилизованного бандита?
Никто, казалось, их не остановит. И даже профессор Минц, который бежал сверху по лестнице, чтобы встать между детьми и нападающими, не успел ничего сделать.
За три шага до юных химиков бандиты остановились.
Не по своей воле.
Из распылителей вырвался нейтрализатор химической опасности.
И на глазах у всех Неунывных и его охранники превратились в грязного цвета жидкость.
— Что вы наделали! — воскликнул Минц. — Вы их убили?
— Нет, — скромно ответила девочка. — Они живые, только жидкие.
И все они наблюдали, как грязная жидкость шустро стекала по ступенькам и стремилась в подвал.
Минц посмотрел на жидкость с сожалением и сказал:
— Главное, что мы спасли наш любимый город.
В ответ на его слова здание школы покачнулось. Оно не упало, не рассыпалось, оно куда-то поехало.
Все выбежали наружу.
Страшно подумать, что творилось с Великим Гусляром!
Как оказалось впоследствии, Леонид Борисович Мощин, возглавив дворников, начал новую кампанию по борьбе со снегом.
Насыщенная жирной слизью земля не выдержала, и весь город, держась за верхний слой почвы, включая асфальт, пополз, набирая скорость, к реке Гусь.
И поплыл по ней, постепенно погружаясь в черную воду.
Жители города успели в основном выбежать из домов и не последовали за домами.
Они стояли на косогоре, который был раньше набережной, смотрели, как проплывают мимо памятники архитектуры, плакали и мерзли.
— Как жалко, — сказала девочка с лейкой. — Придется все начинать сначала.
— Ничего, восстановим, — сказал мальчик Руслан. — Главное, мы ликвидировали опасность.
Посреди реки, на крыше Гордома металась человеческая фигурка.
Многие узнавали Мощина.
Мощин просил, требовал, умолял, наконец, чтобы его сняли и переправили на берег.
А из реки поднялись странные жидкие слизняки, оказавшиеся на поверку переродившимися бандитами.
Они тянулись к Мощину.
— Не смотрите, дедушка Минц, — попросил Руслан. — Это зрелище не для пожилых. Вы привыкли жить в мире, где можно договориться. У нас другие законы.
Но Минц не отвернулся, он увидел в толпе Корнелия Удалова, бывшего начальника стройконторы, и крикнул ему:
— Корнелий, пора город поднимать из руин. Ты готов?
— А как же! — ответил Удалов.
ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ СЕРИЯ
Удаловы приходят домой в разное время. Раньше всех Ксения — из магазина, с базара, от соседей — и сразу к плите. Затем появляется их внук, Максимка, школьник, садится за уроки или спешит во двор или играть на соседском компьютере. Последним появляется сам Корнелий Иванович: опять задержался в стройконторе — дела, перемены, борьба за выживание, не то что при победившем социализме. Тогда приходил домой в шесть, если не было партийного собрания.
Удаловы обедают все вместе. Ждут последнего и обедают. Чаще всех опаздывает Корнелий, и тогда все на него сердиты.
После обеда каждый идет смотреть свой сериал.
В Гусляре свои сериалы, не то что в Киеве или Мелитополе.
Корнелий включает свой экран в восемь двадцать — сегодня новая серия. Двухсотая, юбилейная. Сюжет сериала в принципе таков: треугольник. Он — фармацевт, спокойный человек, подумывающий о пенсии. Она — младше него на несколько лет, сохранившая многочисленные следы недавней красоты, женщина полная, но в самом соку, и новый сосед по лестничной клетке — на двенадцать лет младше нее и на двадцать младше, чем он. И конечно же, проблема с племянницей, которую подкинули на лето и до сих пор не могут взять обратно, а также неизвестно, отдавать ли маму в дом для престарелых, если в таком случае освобождается ее комната... «Небогатые тоже плачут», так назвала этот сериал Ксения Удалова. Она предпочитает другой — о молодоженах, которые снимают комнату, а владелец квартиры влюбляется в молодую жену... Но все происходит в пределах порядочности и без эротики.
Максимка должен бы смотреть молодежный сериал, о семье с шестью детьми, которые занимаются гимнастикой, проводят много времени на свежем воздухе, но мальчик вышел на запрещенную старшими программу об одной рок-группе, которая вступила в конфликт с рокерами, тогда как руководитель рок-группы влюблен в Ирэн, которую любит предводитель рокеров. Крутой фильм! С насилием, металлом и сексом — для школьника Максима самый кайф.
Так что в восемь все Удаловы раздельно уходят в мир увлекательных зрелищ.
А когда серии кончаются, Ксения несется в комнату к Максимке и кричит на него диким голосом, потому что застает концовку серии о рок-группе, в финале которой руководитель страстно смотрит на Ирэн, а предводитель рокеров крадется к ним с монтировкой в руке.
— Выключаю! — мрачно говорит Максимка. Он знает, что бабушку не переспоришь.
Еще через час Ксения загоняет внучка в постель — завтра контрольная по математике, а голова опять будет несвежая.
Максимка лежит в постели и слышит, как за стенкой дед как вечернее лекарство принимает по радио ночной выпуск новостей о политике и экономическом развале. Потом они собачатся с бабушкой. Максимка думает не о контрольной, а о горькой судьбе Ирэн. Он хотел бы узнать, что будет завтра, но как ускоришь время! Хотя его — как ребенка, даже еще не подростка — страшно беспокоит, не случилось бы чего ночью: уж очень обострились отношения между рок-группой и бандой рокеров. Ему чудится, что под окном пролетают мотоциклы без глушителей, но может быть, это папин храп... Максимка представляет себе, как он вмешается в конфликт и тогда Ирэн достанется ему. Конечно, целоваться с девчонками глупо и неинтересно, но пройтись по Пушкинской за ручку с Ирэн — большая победа. Весь город лопнет от зависти. С этой сладкой мыслью Максимка заснул.
