следующим вечером с запада подул сильный ветер и разыгрался настоящий шторм. Вот тут Сергею и пришлось столкнуться с «морской болезнью». Пока они плыли по Днепру, и пока море было спокойно, Матвеев был уверен, что его вестибулярный аппарат справится с любым испытанием. Но когда началась буря, и морские волны действительно изрядно потемнели (из-за чего Чёрное море и обрело свое название), Сергей убедился, что его организм к такому не был готов.
Ладью бросало из стороны в сторону. Она то взлетала на гребне волны, то падала в морскую бездну. Русские моряки, проявив недюжинные усилия, наконец, убрали парус и сели на весла, пытаясь держаться подальше от гибельных скал. Вместе с ними принялись работать веслами братья-половцы и даже отец Никон, чем очень помогли своим нынешним товарищам по несчастью. Сергей тоже хотел поначалу присоединиться к остальным, но быстро понял, что ему не то, что грести веслом, но вообще ходить будет почти нереально. И теперь он лежал в одиночестве весь зеленый от тошноты на полу некоего подобия каюты на корме и молил Бога, чтобы буря поскорее закончилась, и они все выжили. Для него время шторма казалось вечностью, хотя на самом деле прошло лишь несколько часов.
Наконец постепенно волны начали утихать, и из-за туч показалась растущая луна. На ладьях зажглись огни, и стало видно, что ладья кормчего Яна, на которой плыл Матвеев, плыла неподалеку от «флагманской» ладьи Буслая. Огонькидругих двух ладей виднелись где-то на горизонте, а вот пятой ладьи видно совсем не было. Решив, что она погибла в морской пучине, флотилия продолжила путь дальше. Но перекрикивания капитана и команды Сергей слышал уже в полудреме. Ладью наконец-то прекратили нещадно качать волны, и он смог забыться крепким сном.
* * *
Когда Матвеев проснулся, легкая слабость во всем теле еще оставалась, но, по крайней мере, его уже не шатало по сторонам, и тошнота тоже прошла. Сергей вышел на палубу и осмотрелся. Разбросанные штормом четыре оставшихся ладьи теперь плыли вместе. Над ними в поисках рыбы летели и кричали ненасытные чайки. Солнце уже подбиралось к зениту, и его лучи, переливаясь, играли золотом на куполах многочисленных храмов. Парень обрадовался — вдали виднелся Херсонес. Прямо перед ними располагалась просторная гавань, в сотне метрах от которой возвышались величественные и неприступные каменные стены города. В портовые ворота въезжали повозки, запряженные осликами, а по морской глади в разные стороны сновали маленькие рыбацкие лодочки. Жизнь в большом приморском городе кипела.
— С возвращением в наш мир, — улыбаясь, поприветствовал Сергея отец Никон. — Вот мы уже и прибываем в этот чудный город.
— Спаси Господи, отче! Я до сих пор не могу поверить, что шторм остался позади. Как мы все его пережили?
— Слава Богу за всё! Да, ночью нам всем пришлось побороться со стихией. Ладью капитана Бориса так и не нашли. Будем молить Бога, чтобы они остались живы и приплыли вслед за нами. А вот тебе неплохо бы немного восстановиться перед прибытием в Херсонес. На, вот, выпей — это зелье придаст тебе сил, — сказал отец Никон, подал Сергею глиняную кружку и налил в неё какой-то пряной жидкости из фляги.
Зелье было горьким, но, в то же время, бодрящим. Прошло всего несколько минут и от прежней слабости у Матвеева не осталось и следа.
Тем временем русская флотилия зашла в уютную и закрытую от штормов херсонесскую бухту. В ней мерно покачивались на волнах несколько кораблей. Кормчий Буслай приказал опустить паруса и остановить свои корабли. Пока моряки выполняли его распоряжения, от берега к главному кораблю подплыла лодка с византийским чиновником и тремя воинами в блестящих доспехах. Буслай подошел к краю борта, поприветствовал византийцев и принялся по-гречески общаться с прибывшими. Чиновник, маленький смуглый человечек в шелковой желтой длинной рубахе, видимо, его знал, потому что улыбался ему как давнему знакомому и после непродолжительного диалога разрешил всей флотилии заходить и швартоваться в бухте.
Сергей с интересом рассматривал византийских воинов — настоящих солдат великой империи. Они были одеты в пластинчатые начищенные до блеска доспехи, а головы их венчали сфероконические шлемы. Каждый воин был вооружен коротким мечом и копьем. Все трое солдат тоже внимательно осматривали русские ладьи, чтобы не пропустить ничего подозрительного.
Наконец чиновник махнул рукой, и лодка направилась обратно к берегу. Вслед за ней двинулись и русские ладьи. Матвеев обрадовался, что сможет наконец-то размять ноги на твердой земле. Кытан и Ильдей тоже оживились — детям степей впервые доводилось видеть такой большой город, и им было очень интересно его посетить, да и морское плавание с непривычки их порядком утомило. Но, как оказалось, они рано обольщались возможности быстрой высадки на берег — после того, как ладьи причалили, прошло еще около двух часов прежде, чем на борт взошли инспекторы, проверяющие грузы, ввозимые в Херсонес. На палубу из трюмов были вынесены бочки с медом и пивом, меха и пшеница. Византийские проверяющие, тщательно всё осмотрев, остались довольны, и, к великой радости Сергея и половцев, дали разрешение морякам сойти на берег, а купцам, плывшим вместе с ними на ладьях, торговать своими товарами на херсонесском рынке.
— А куда мы теперь пойдем? — спросил отца Никона Матвеев, когда они по деревянному трапу спустились на песок.
— Некоторые моряки останутся ночевать на своих ладьях, а мы с тобой и твоими друзьями, как и большинство воинов, отправимся на постоялый двор.
— Но у нас с собой нет денег, чтоб расплатиться за проживание.
— Не волнуйся, сын мой, Буслай весьма благодарен Кытану за то, что он предупредил нас о печенежской засаде и любезно согласился заплатить за вас троих.
Братья-половцы заулыбались, когда Сергей перевел им слова священника. Все вместе они пошли на постоялый двор вслед за Мстиславом и остальными русичами, с огромным любопытством глазея по сторонам. Они прошли двое ворот, ведущих в город, и направились по широкой дороге к вершине холма, над которым возвышался золотой купол православного храма. Матвеев старался тщательно запоминать пройденный путь, чтобы как можно быстрее ознакомиться с Херсонесом. По дороге он встречал крестьян, везущих на тачках свой урожай; водоносов, на плечах у которых были глиняные амфоры и кожаные бурдюки со свежей водой; воинов, патрулирующих городские улицы, по которым шли русичи; богачей, которых несли в паланкинах крепкие рабы.
Сергею все было здесь ново и по особенному интересно — ведь он был когда-то лет десять назад еще с родителями на экскурсии в Херсонесе своего времени. Но тогда на месте всего этого великолепия были просто
