который скачет перед глазами, но поймать его никак не получается.
– Мне кажется, ты загоняешься, – замечает Паша. – Понятно, что ты на нее запал, но и девчонка, очевидно, от тебя без ума. Подумай сам, она отшила всех, а тебе сдалась без сопротивления.
– Я сейчас не об этом, Паш, – поясняю я растерянно. – Не о том, что между нами происходит, а о том, что я при этом чувствую. Понимаешь, когда я был с Дианой, мне было комфортно. Я не ревновал ее. Не сходил с ума, если ее не было рядом или она не сразу отвечала на сообщение. С Лерой я постоянно в напряжении. Будто жду, что что-то пойдет не так. Она лишает меня почвы под ногами и одновременно помогает ее обрести – это какая-то херня, которую я не могу объяснить.
Паша сдержанно смеется и хлопает меня по плечу в знак поддержки.
– Вроде эта херня называется любовью.
– Да уж, спасибо, – саркастически отвечаю я. – А то я не знал.
Глава 38
К вечеру я эмоционально измотан и растерян. За весь день Лера написала мне лишь однажды, кратко ответив на вопрос, добралась ли она до места. Я помню, что обещал дать ей время и пространство для решения вопросов с тем парнем, но никогда еще держать свое слово не было для меня столь проблематично. Пару раз я почти срывался, чтобы поехать за ней. Останавливало меня только понимание того, что Леру это расстроит, а мне не хотелось уподобляться ее Роме, который играл чувствами и привязанностями, не заботясь о последствиях.
Когда мой телефон вспыхивает новым входящим сообщением, на часах почти десять вечера, а отряд готовится ко сну. Мое тело бросает в жар, короткие волоски на затылке становятся дыбом, а грудь заполняется кислородом, словно до этого момента я весь этот утомительно долгий день не жил и не дышал, а теперь снова начинаю чувствовать.
«После отбоя буду ждать тебя на тропинке, ведущей к озеру».
Не в состоянии сдержать счастливую улыбку, я глазами ищу Пашу. Одного взгляда на меня ему достаточно, чтобы понимающе ухмыльнуться и кивнуть. Большего мне не надо – я мчу в душ и переодеваться. К свиданию с Лерой мне хочется быть во всеоружии.
Мы встречаемся на нашей тропинке, исхоженной вдоль и поперек, в десять пятнадцать и, даже не поздоровавшись, сразу начинаем целоваться. Мне сложно это объяснить, но сегодня наша потребность друг в друге достигает какого-то сверхъестественного уровня. Я знаю, о чем говорю, это не мои фантазии: в том, как отчаянно Лера цепляется за меня, как жадно целует, как тесно жмется хрупким телом к моему, чувствуется нечто особенное. И если это не любовь, о которой столько говорят и пишут, то я не знаю, что это.
– Все в порядке? – спрашиваю я, когда мы, прижавшись друг к другу лбами, пытаемся отдышаться после страстного приветствия.
– Все будет хорошо, – шепчет она, согревая теплым дыханием мою щеку.
– Ты ему сказала?
Она кивает. Длинные ресницы, скрывающие от меня выражение фиалковых глаз, дрожат, и мне кажется, что девушка в этот миг едва сдерживает слезы.
– Я понимаю, что тебе было тяжело, – шепчу я, беря ее лицо в свои ладони. – Но это хорошо и правильно, Лер. Ты умница.
На мгновение ее лицо искажает болезненная гримаса, но она быстро прячет ее за мягкой улыбкой, которая придает ей особую беззащитность и хрупкость. Нежность затапливает меня изнутри. Я ощущаю неконтролируемую потребность защитить ее, стереть с ее лица следы отчаяния и слез, сделать так, чтобы со мной она всегда улыбалась.
– У меня есть для тебя подарок, – говорю я, запуская руку в карман шорт.
– Что это? – отстранившись, Лера внимательно смотрит на бархатный мешочек на моей ладони.
– Открой и посмотри.
Она протягивает руку, чтобы взять у меня мешочек, но ее пальцы так дрожат, что она никак не может справиться со шнурком, который его стягивает.
– Давай я? – предлагаю мягко.
Лера нервно смеется и кивает, а я быстро развязываю мешочек и кладу на маленькую ладошку серебряную цепочку с круглым медальоном.
– Это?.. – Она обрисовывает пальчиком контур выбитого на металле рисунка и вопросительно заглядывает мне в глаза.
– Да, синичка, – подтверждаю я. – Решил, что в этом для нас будет что-то символичное. Думал подарить тебе в финале смены, но сегодня понял, что не хочу ждать.
Лера молчит и гипнотизирует взглядом кулон.
– Не нравится?
Когда она поднимает голову, в ее глазах стоят слезы.
– Эй, ты чего? Ш-ш-ш… Не надо плакать, – шепчу я, прижимая ее голову к своему плечу, поглаживая волосы, целуя в макушку. – Лера.
– Я просто тебя не заслуживаю, – прерывисто бормочет она. – Медальон прекрасен. А у меня нет для тебя никакого подарка.
– Ты сама как подарок. Самый лучший и самый дорогой. – Признание сдавливает мне горло, но не потому, что сказать его было сложно: наоборот, это все чувства, от которых кружится голова.
– Ты не понимаешь, – сокрушенно отвечает Лера.
– Тогда объясни мне.
Она шмыгает носом и качает головой.
– Я хотела, чтобы эта ночь была особенной, – жалобно говорит она. – Но расклеилась, стоило мне тебя увидеть.
– Полагаю, это комплимент в мой адрес? – делаю попытку пошутить, чтобы немного отвлечь девушку, и мне это удается. Она слабо улыбается, а я смахиваю с ее щеки успевшую выкатиться из уголка глаза слезинку.
– Ты ведь никуда не спешишь? – спрашивает девушка, лукаво прикусывая губу.
В этот миг я с особенной ясностью понимаю, как сильны мои чувства к Лере. В каком-то смысле она вобрала в себя все качества, которые я всегда ценил в людях: доброту и нежность, дерзость и своеволие, внутреннюю силу и внешнюю деликатность, способность быть одной, а уже через секунду – совсем другой. Покорять яркостью, умилять очарованием, поражать глубиной и богатством своего внутреннего мира. Но главное – она вывела мою жизнь на какой-то совершенно новый уровень. Заставила посмотреть на простые вещи другими глазами, показала ценность отношений между людьми, научила открываться. Лето еще не закончилось, а я уже совершенно точно могу сказать, что Лера Александрова стала лучшей его частью. И я рассчитываю на продолжение осенью, зимой, весной и так до скончания века.
– До самого утра я в твоем распоряжении, – подтверждаю с улыбкой, разглядывая ее лицо. – Особенные планы?
– Я похитила у дяди ключи от гостевого домика, – шепчет она заговорщически.
– Ты что? – спрашиваю с глухим смешком.
Гостевой домик в «Синичке» лишь один – Панин охраняет его, как цербер, и держит всегда готовым к заезду важных гостей из администрации или полиции. Вряд ли в его планы входит, чтобы
