о свинье Финиста не заинтересовала, и он с хитрецой вопросил:
– Так что, умница, я отгадал? Ты моя Лунная Дева.
– Кхм… – многозначительно промычала я, не придумав, как лучше ответить.
– Конечно, она! – вклинилась подруга, когда стало ясно, что пауза затягивается, я постепенно начинаю краснеть в цвет слюдяных сердечек, и разговор, вполне вероятно, закончится страшной неловкостью.
Финист блеснул белозубой улыбкой, в светлых глазах плясали химеровы бесята.
– Так и знал!
Неожиданно он нагнулся и, пока я хлопала глазами, прижался влажными горячими губами к моим приоткрытым. Я перестала дышать и вытаращилась как дура. В столовой наступила тишина. Альма поперхнулась.
– Спасибо за подарок, – прошептал он.
– Ага, пожалуйста, – ошарашенно кивнула я. Губы горели, как от жгучего перца.
Наверное, встань Берт на скамейку и прокричи во весь голос, что у нас происходит романтическая история, эффект был бы не столь ошеломительным. Люди верили только в то, что увидели собственными глазами.
С довольной улыбкой, словно спас Шай-Эр от неминуемой гибели, он сгреб сердечки, игриво подмигнул и оставил нас с подругой доедать остывший супец.
– Он тебя поцеловал при всех? – уточнила Альма, словно не верила собственным глазам.
– Да вроде, – промычала я и тут же выругалась: – Зачем ты ему соврала?
– Зато какой неожиданный эффект! – протянула та и вдруг шепнула: – Он возвращается!
Оказалось, северянин решил проявить неожиданную и, в общем-то, ненужную галантность.
– Совсем забыл спросить. Куда за тобой заехать вечером?
Как представила, что он постучится в дверь особняка и обалдевший Киар пойдет по лестничке открывать… так мороз побежал по коже.
– Не надо приезжать! – поспешно отказалась я. – Встретимся на месте.
– Тогда буду ждать тебя в холле, моя умница, – пообещал он.
* * *
В новом платье, накануне доставленном из ателье, я должна была выглядеть как сказочная принцесса. План был прост, как медный сантим: надеть, а потом перед зеркалом с восхищением наблюдать, как наряд сам собой садится на фигуру, превращая меня в эту самую пресловутую принцессу. Тут-то и случился маленький конфузец: чтобы застегнуть волшебный наряд, мне не хватало лишней пары рук. В смысле, не моей лишней пары – это было бы поистине ужасающе, а добровольного помощника.
Дома сборами на праздники руководила мама, даже если ее никто не просил. В общежитии перед академическими балами всегда царила неразбериха: двери не закрывались, соседки галдели, кто-нибудь обязательно просил или карандаш для бровей, или нитку с иголкой – наживую подшить подол. В общем, выловить в коридоре добрую дуэнью, способную на скорости ярмарочного мошенника застегнуть на платье крючки, проблем не возникало. Но в особняке Рэнсвода, кроме кошки Дуси, дрыхнущей на кровати, и собственно самого Рэнсвода, других живых существ не имелось.
У кошки были лапки, а у Киара – препоганейшее настроение. Мы с ним случайно столкнулись на лестнице, когда я вернулась из академии, и он поздоровался таким тоном, что до сих пор чуточку подергивался глаз. Мысли о будущем – или чем он там себя накручивал? – превращали его в магистра из ада, вызывающего у меня оторопь и гнев одновременно. Но оторопь больше.
Надеть через голову платье с пышной юбкой собственными силами было практически нереально. Побоявшись порвать нежные кружева, я влезла в него через ноги, потянула наверх и попыталась с честью преодолеть полсотни – точно не меньше! – крючков на спинке. На пояснице еще кое-как наковыряла, а вот выше – не удавалось. Застежки отказывались вставляться в нужные петельки, и все время дыбились некрасивые складки.
Взбесившись, я перевернула платье задом наперед. Теперь-то застежка мне покорилась! Но стоило сомкнуть крючки, заклятый магией наряд немедленно начал стягиваться по фигуре.
Как последняя дура я стояла перед зеркалом и любовалась на лиф, изображавший на спине те округлости, которые, как и задумала природа, находились спереди. Жесткий край даже прикрыл часть неровного круга из хаотичных символов древнейшего языка.
– Да химерово ты отродье! – процедила я сквозь зубы, пытаясь перевернуть платье.
Кружево категорично треснуло, намекая, что с нарядами принцесс стоит вести себя поделикатнее. Это вам не какая-то шерстяная тряпка с белым воротничком, купленная за два с половиной динара у Восточных ворот! Пришлось расстегнуться и снова перевернуть строптивую вещь.
В общем, я сделала все, что смогла и в нерешительности покосилась на двери. В конце концов, не покусает же Рэнсвод девушку за просьбу помочь с одеванием!
Одной рукой прижимая лиф к груди, а другой – придерживая волочащийся по полу подол, я пошлепала босыми пятками в покои к Киару. Перед дверью, ей-богу, чуть не передумала, но все-таки постучалась и отступила вглубь коридора.
Рэнсвод открыл. Сам он был одет в белую сорочку из дорогого полотна и идеально отглаженные черные брюки. Нечитаемый взгляд скользнул по платью, зацепленному на мне, как на деревянной вешалке, за бретели. Неожиданно одна соскользнула с плеча и повисла у сгиба локтя. Киар глубоко вздохнул, точно мучился от вселенской печали.
– Это… Скоро экипаж приедет… – промычала я и неловко махнула рукой, намекая на плечо.
Извозчика для меня Рэнсвод нанял на весь вечер, о чем сухо проинформировал вчера, когда посыльный привез коробку с платьем из ателье Мэйри.
– Конечно. – Он подвинулся в дверях. – Заходи.
Ступить на запретные «земли» было… странно. Большая гостиная утопала в полумраке – горели только ночные светильники. В их неярком свете покои выглядели лаконичными и по-мужски элегантными. Никаких цветочков или – не дай боже! – пафосного золота, только сдержанные кофейные и бежевые оттенки. Отчего-то казалось, что в его комнате должно быть очень холодно, но даже от ковра на полу исходило тепло. А в воздухе витал едва уловимый запах знакомого благовония.
Стараясь не глазеть по сторонам, как на экскурсии по древним руинам, я выхватывала лишь мелкие детали: строгий рисунок на темно-коричневых стенных тканях, стопку книг на полированной крышке длинного комода, узкое зеркало в деревянной раме над ним, небрежно брошенные в хрустальную пепельницу запонки, серебряный портсигар, край кровати в открытых дверях спальни.
– Готова? – сухо спросил Киар, закатывая рукава сорочки.
– Да. – Я оглянулась через плечо и, стараясь разрядить гнетущую атмосферу, шутливо скомандовала: – Действуйте!
– Слушаюсь.
Понятно: шутка была лишней. Как-то забылось, что рядом со мной человек, по несчастью обделенный чувством юмора.
Когда он дотронулся до метки лишь кончиками пальцев, внутри вновь шевельнулось глухое недовольство. И пока лишняя сила утекала из тела, у меня случилось прозрение!
Пусть ритуал казался неловким и даже варварским, но руки Киара всегда оставались уверенными. Он не позволял допустить мысль, будто мы занимались чем-то недозволенным или – хуже! – грязным. Никогда, ни на секунду. И эти осторожные, точно украдкой сворованные прикосновения, начисто стирали ощущение абсолютной правильности происходящего.
– Метку не видно. – Отступив, он одернул рукава. Естественным жестом, легко распоряжаясь крохами полученной магии, провел по ткани ладонью и сгладил мелкие заломы. Бытовых заклятий он действительно не чурался.
– Магистр, такое дело… – позвала я, заставив его оторваться
