нос, встряхивая руками.
Я подняла ладони и смело призвала магию, не пытаясь ее сдерживать или цедить по каплям. Пол под ногами завибрировал, и от моей фигуры в разные стороны разлетелась волна горячего воздуха. Она раздула одежды, испортила прически и заставила людей на балконе предусмотрительно отодвинуться от балюстрады. Первородный огонь пел в крови, но я заставила его потухнуть и стряхнула с ладоней остатки магии.
Народ зароптал, не понимая, что именно изменилось, если внешне в зале вообще-то не изменилось ничего. В нарастающем гуле я шагнула вперед, и от моих ног по паркету, словно по водной глади, разошлись мерцающие круги. Со следующим шагом из-под каблуков разлетелась серебристая порошка. Даже на мой скромный вкус, выглядело эффектно. Зрительный зал тоже оценил и разразился одобрительными возгласами.
Пришла очередь других конкурсанток. Вторая девушка отточенным движением погасила светильники, погрузив зал в кромешную темноту. Музыканты обалдели от такого коленца, и в тишине кто-то пронзительно проехал смычком по струнам скрипки. По-моему, от отвращения съежились даже мыши в подземелье. Но этот скребущий звук словно пробудил магию, и под потолком развернулось ночное небо, усыпанное мелкими звездами, а в воздухе начали плавать светляки.
Следующая соперница, быстро сориентировавшись, зажгла две миниатюрные луны, удивительно похожие на реальные, и пространство затопил голубоватый свет. Последняя девушка окрасила стены мерцающими узорами, неторопливо меняющими рисунок.
В общем, мы дружно решили вопрос раздражающего освещения. Теперь не придется плясать в ярких лампах, как на детском утреннике, но и, закружившись в танце, точно не налетишь на стену.
Правда, на то время, пока Эйван Змей раздумывал, кому вручить венец, освещение вернули, и эффектная в темноте магия заметно побледнела. Зал из космической ночной вселенной вновь превратился в подобие турнирной арены. Разве что наколдованные мною брызги, возникающие от движения, оставались яркими, нахальными и сочными. Сразу видно, кто не пожалел для конкурса сил. Учитывая, что я почти не ощутила потери, становилось чуточку неловко.
Ректор потребовал рассказать, чем именно мы вдохновлялись, когда создавали заклятия.
– Лунная Дева и Тайный Чародей встретились звездной ночью, – объяснила конкурсантка, наколдовавшая небо.
– Это праздник схождения двух лун, символизирующих мужчину и женщину, – добавила вторая, намекая, что подвесила не просто реалистичные световые шары, а особенные.
– И после их встречи на пике Ясной зари зацвели разные… эм… цветочки, а потом началась весна, – указывая на стену, проговорила следующая.
Очередь дошла до меня. Стало очевидным, что легенду уже пересказали и соригинальничать все равно не получится.
– А я просто создала красивую магию, уместную на балу, – призналась я, услышала, как в гуле студенческих голосов глумливо хохотнула Альма, и поспешно добавила: – И еще из-под ног Лунной Девы разлетались искры.
– Благодарим за красивую магию, девушки! Магистр готов назвать Лунную Деву сегодняшнего бала, – объявил ректор.
Эйван Змей спустился по лестнице, и студенты уважительно расступились. С непроницаемой физиономией, похожий на черную ворону в стае разноцветных тропических птичек, он прошел по людскому коридору. Едва нога ступила на танцевальный паркет, как из-под подошвы разлетелись легкие сверкающие круги. Магистр покосился на пол, усмехнулся и устремился к нам. Когда он утвердился перед нашим стройным рядком, вверх брызнули сверкающие струи блестящей пудры.
– Дамы, вы прекрасны, – проговорил он с неожиданно мягкой интонацией. – Создали поразительную магию и были великолепны. Но только одна из вас использовала бесценные заклятия высшего порядка. Магия была сложной и филигранной.
Его колючий, пронзительный взгляд остановился на мне, заставив от волнения задержать дыхание, а потом переместился к моей соседке, создавшей звездное небо.
– Поздравляю, госпожа Эйборн. Ваша магия умеет трогать сердца.
В руках магистра загорелся серебристый обруч, символизирующий венец Лунной Девы. Притихший зал взревел. Музыканты заиграли веселенький мотив, прекрасно подходящий к моменту. Раскрасневшаяся девушка рассмеялась от счастья.
Сэт аккуратно опустил на ее светловолосую голову сверкающее кольцо. Свечение постепенно угасло, и стало видно аккуратную корону с мелкими зубчиками, украшенную шай-эрскими узорами.
– Окажите мне честь. – Сэт едва заметно, уголками губ, изобразил улыбку и протянул победительнице конкурса руку, приглашая на танец.
Сверху полилась густая мелодия. Пока магистр выводил девушку в центр танцевального паркета, а от их ног разлетались сверкающие круги, свет потушили. Зал окутала инфернальная темнота, окрашенная магическими огнями.
Наверное, следовало вернуться к Финисту, но по привычке я двинула в сторону Альмы.
– Не расстраивайся, подруга, – тут же принялась она увещевать мою задетую гордость. – Твое заклятие было лучшим, кто угодно тебе скажет! Мы все обалдели. А звезды может наколдовать любой дурак.
– Ты умеешь? – с надеждой спросила я.
– Нет, но они все равно каждый год выбирают выпускниц, – фыркнула подруга.
– Знаю, – вздохнула я и заметила, что к нам приближался Финист.
С другой стороны, подумаешь, какой-то дурацкий конкурс! Если бы выиграла, то пришлось бы сейчас танцевать со Змеем вместо привлекательного парня.
И этого самого парня, в прозрачном лунном свете уверенно преодолевающего разделявшее нас расстояние, заслонил собой шкаф. В смысле, Эзра Ходж. Он указал подбородком в сторону танцевальной площадки.
– Потанцуем?
– Эзра Ходж, с чего бы ей с тобой танцевать, у нее свой парень есть, – издевательски проговорила подруга.
– Да я тебе… – он кашлянул, словно имя айтэрийки застревало в горле, – Альма.
– Ты знаешь, что меня зовут не Ведьма?! – с фальшивым восхищением охнула она и, видимо, вспомнив о нашем разговоре, пожала плечами: – Ладно, если ты умоляешь. Но только попробуй отдавить мне ноги!
Ей-богу, когда парочка плечо к плечу, как боевые товарищи, двинула к сверкающему танцевальному паркету, я едва не осенила себя божественным знаком.
– Они пошли танцевать? – удивленно уточнил Финист.
– Да, – кивнула я со смешком. – Поверить не могу, что Эзра все-таки решился.
– Темнота делает нас смелее, скажи? – хмыкнул он и обнял мое лицо ладонями: – Я соскучился по моей прекрасной Лунной Деве.
Он оставил на моих губах горячий поцелуй.
– Сэт выбрал другую Лунную Деву.
– Никто не спорит, что он последний кретин. – С дразнящей улыбкой Финист скользнул ладонями по моей талии и, склонившись к уху, прошептал: – Ты была чистый секс, когда создавала магию.
Я смешалась, не понимая, как должна относиться к его словам. Растаять? Но внутри стянулась крепкая пружина.
– Хочешь потанцевать или уже пойдем отсюда и устроим собственную вечеринку? – промурлыкал Берт.
– Вдвоем? – зачем-то спросила я, хотя дурак бы догадался, к чему он ведет.
– Ты живешь с соседкой?
– Нет, одна…
– Значит, нам никто не помешает.
Щекоча дыханием, он едва ощутимо прикусил мне мочку уха.
– Притормози, Финист! – резко выпалила я, чувствуя, что начинаю терять контроль над ситуацией.
– Хорошо, – разочарованно вздохнул тот и отодвинулся. – Значит, сначала танцы.
Он взял меня за руку и потянул в сторону похожего на мерцающую водную гладь танцевального паркета.
– Ты не понял, – остановила я его, заставив обернуться. – Я не планирую подниматься в общежитие.
Берт замер. Одна мелодия плавно сменила другую, заполнив возникшую паузу.
– Ну ладно, как скажешь, – протянул он, выпуская мою руку. – Извини, что предложил. Просто чтобы ты понимала: я не люблю недотрог. У нас
