— Ничего не понимаю, — горячился обычно спокойный Александр Михайлович, — кому и что угрожает?
— Привыкай, папа, — рассмеялся Роман. — Аристарх никогда конкретно не говорит. Если я правильно понял, случай с Варей не санкционирован сверху, но каждый, втянутый в это дело, не может быть спокойным.
— А если у нашего противника и родни-то нет? — спросил Глинский.
— Тогда совсем плохо, — сразу посерьёзнел Аристарх. — Одиночество — огромная сила. Но я не верю в это. Такому уровню могущества не нужна наша мышиная суета. Есть у меня пара зацепок, но сначала сам всё проверю.
Эти слова мага послужили сигналом к окончанию совета и оба полковника стали прощаться и благодарить Марию за угощение.
— Тебя домой подвезти? — спросил Верховский сына.
— Не, па, — ответил тот совсем по мальчишески. — Неохота домой ехать. Я у Аристарха заночую.
— Правильно, — одобрил решение молодого коллеги маг, проводив гостей. — Дальше действовать придётся нам вдвоём. Слишком уж беззащитны остальные даже перед простейшей магией.
— А про какие ты зацепки говорил?
— Помнишь, я нашего несостоявшегося убийцу на шоссе исповедовал?
— Как не помнить.
— Картинка мелькнула, где на смерть посылают. Лиц я не видел, он всё больше в пол смотрел, только на штурмана глянул, когда того упомянули. Зато голос хорошо слышал. Так вот призвал тот голос к подвигу во имя и по приказу Главного Архонта.
— Мне это ничего не говорит, — признался Роман.
— Имеем мы дело с сектой гностиков. Судя по агрессивности, это могут быть Прометеевские Гностики или Гностики Тьмы.
По лицу Романа Аристарх понял, что эти названия ему ничего не говорят.
— Прометеевские Гностики считают своим богом Сатану, А Иегову злым божеством, создавшем материю, с которой надо бороться, познавая мир. А Гностики Тьмы поклоняются тёмным силам природы, и ищут пути продления жизни, считая, что в итоге человек станет богом.
— По-моему одинаковая лабуда, — поморщившись, махнул рукой Роман.
— Согласен, но искать всё равно придётся среди них.
— Давай прямо к Рогожину завалимся и вытряхнем из него всё, что он знает. Может он твоего Главного Архонта лично знает.
— Это вряд ли. Мелок он для общения с главным. Но ты сейчас назвал мою вторую зацепку.
— Тогда: «Вперёд и горе Годунову».
Аристарха не было минуты три, на этот раз глаза он закрыл и выглядел обыкновенным задремавшим человеком.
— У себя он в главном офисе, — доложил маг, распрямляясь в кресле.
— Поехали, — с готовностью поднялся на ноги Роман.
— Опять торопишься, — Аристарх укоризненно покачал головой. — Я проверил, никаких охранных заклинаний там нет, так что ты его слушать будешь и мне скидывать, а я беседу поведу. По телефону.
Роман снова сел на диван и закрыл глаза. Через мгновенье он висел под потолком кабинета, прямо над головой пожилого мужчины, что-то выговаривающего по телефону собеседнику.
— Зараза, — неожиданно услышал Роман, — башку надо Козлику проломить этим телефоном, где-нибудь по дешёвке купил.
Перед взором Романа промелькнул образ молодого парня с бородкой, чем-то действительно напоминавшего козла. Рогожин, матерясь про себя, бросил трубку на стол и взял другую. Не успел он нажать первую цифру, как гудок прервался и в трубке раздался чей-то недовольный голос.
— Разве можно так с техникой обращаться? — возмущённо спросил он. — У меня от треска ухо заложило.
Роман увидел, как около трубки появился неясный силуэт, от которого к нему протянулась тонкое, как нить, щупальце.
— Кто вы такой? — не найдя ничего лучшего, выпалил Рогожин.
— Связался с чертовщиной, нечего удивляться, — обрезал его Аристарх. — Или хочешь, чтобы я тебе все болячки твои вернул.
— Откуда он знает? Кто это? — несколько раз прокрутилось в голове у олигарха, но в телефон он промямлил тихое: — Нет.
— И правильно, — одобрил маг и тихо дунул на стоявшее рядом со столом в кадке растение с большими белыми цветами.
Цветы тут же завяли и почернели, как будто попали под палящее солнце. Зато загорелое лицо Рогожина наоборот стало мертвенно белым.
— Что вам от меня надо? — с трудом выговорил он, а в голове его в это время мелькали картинки, которые сделали бы честь даже самому Босху.
— Мы с тобой тут случайно встретились, так я обратил внимание, что у тебя душонка чернее ночи. С кем это ты связался, Дима?
— Они, они хорошие, — бормотал, как ребёнок, грозный олигарх. — Мне нельзя говорить.
А в голове у него поплыли картины. Встреча с высоким носатым человеком, одетым в серый балахон, отделанный по краю двойной коричневой линией, сборище так же одетых людей, стоящих в тупике перед выложенной грубым камнем стеной. Люди тянут заунывную мелодию и идут вперёд. Вот первый скрылся в стене, за ним второй…. Наступает очередь Рогожина. Он шагает вперёд и оказывается в темноте, эпизодически освещаемой багровыми сполохами. Во время одной из таких вспышек, на пригорке метрах в двухстах впереди появляется фигура в чёрном плаще с корявым посохом в руке. Она поднимает в приветствии руки и вспыхивает ярким пламенем. Яростное пламя пожирает фигуру, а она всё машет и машет руками, пока не рассыпается снопом оранжевых искр. И сразу: Рогожин лежит на каменном столе, больше напоминающим жертвенник. Он голый, ему неуютно, но не холодно. А над ним большеносый делает пассы руками, изредка макая тряпочку в таз с кровью. Этими чернилами жизни и смерти он рисует на животе Дмитрия замысловатые знаки.
Рогожин как будто очнулся, глянул на трубку телефона, как будто увидел змею у себя в руке, и в ужасе отбросил её в сторону. Потом уронил голову на стол и разрыдался. Роман понял, что настало время сматываться, и открыл глаза.
— Ну, ты понял? — спросил его Аристарх.
— Ещё бы знать, что нужно понять, — проворчал Роман.
— Где мы были?
— В логове этих твоих гностиков, а потом в Тёмном мире.
— Во-первых, это были Гностики Тьмы, и они такие же мои, как и твои; во-вторых, это был не просто Тёмный мир, а мир на грани исчезновения. То, что эти придурки туда вошли, меня не удивляет, но кто был тот тёмный, который им представление устроил? Ведь при разрушении пространства уцелеть не может никто. Разве что серые тени, но этот тип не был тенью. Зачем так рисковать?
— Ты задал столько вопросов, — Роман откинул голову на спинку дивана. — Можно и мне один?
— Давай, — Аристарх с интересом взглянул на собеседника.
— Что среди поклонников Тьмы делал Монах?
— Что?! — первый раз за всё время Роман сумел удивить мага.
— Когда все двинулись в проход, я заметил, что один притормозил, пропуская Рогожина вперёд, и мне кажется, я его узнал.
— Ты уверен?
— Не на сто процентов.
— Скинь мне картинку.
Роман напрягся, представляя этот момент, и одновременно раскрылся, впуская в мысли Аристарха.
— Похож, — согласился маг. — Очень похож. Но для предъявы нужна абсолютная уверенность.
— Кому ты намерен предъяву делать? — удивился Роман.
— Легбе, он Монаха объявил своим человеком при первой нашей встрече. Пусть ответит.
— Ты чего, его на счётчик поставишь? — рассмеялся Роман.
— Смех смехом, но если мы, хотя бы на короткое время, Легбу в союзники получим, то это будет дорогого стоить, — Аристарх решительно встал. — Пойдём Рогожина наизнанку выворачивать.
— А по телефону опять нельзя? — с тоской в голосе спросил Роман, которому страсть как не хотелось вставать с дивана.
— Не бойся, далеко идти не придётся, — усмехнулся Аристарх и направился в гостиную, а Роман нехотя поплёлся следом.
Маг уселся напротив телевизора и забормотал заклинания. Вскоре на экране появилось чёрное лицо демона дорог и перекрёстков, с трудом различимое на тёмном фоне.
— Ну, что тебе, Сариса? — вздохнув, спросил трикстер.
— Где сейчас твой монашек? — голос Аристарха звучал отнюдь не дружелюбно.
— Кто его знает? — с ленцой ответил Легба. — Я его и правда давно не видел.
— Есть мнение, что он тебя предал, по крайнеё мере один раз. Но то, что твой дружок делает сейчас, если не убьёт, то сделает тебя изгоем даже среди родни и так любящих Папу Легбу поклонников вуду.
— Знаю, Сариса, ты слов на ветер не бросаешь, — демон посерьёзнел, и его расслабленность, как рукой сняло.
— Я собираюсь убедиться в этом, — ответил маг. — Приглашаю тебя пойти со мной, и если я ошибся, то первым вздохну с облегчением.
В ту же секунду Легба вышел к ним прямо из воздуха.
— Показывай, — надменным тоном приказал он, встав напротив экрана.
Аристарх провёл по воздуху рукой, и на экране появился Рогожин. Он уже оклемался и держал в руке источник своей храбрости: бокал, доверху наполненный янтарной жидкостью, и Роман откуда-то точно знал, что это коньяк. Он ехал куда-то в лимузине, отгородившись от шофёра затемнённым стеклом.
