Севильяком, прикрывая его от Аранбаля.
Аранбаль ещё на шаг ближе. Ещё и ещё!
Но вступил в действие эффект отличия теки от ходоков. Аранбаля стало заносить – в сторону, в сторону. Мимо, будто тень, промелькнули его чудовищной силы пальцы, кулаки, мышцы…
Всё! Потерялся и в пространстве и во времени.
– Уф! – как в трубу дунул Иван, и не торопясь, подстраиваясь под скорость движения дона Севильяка. направился в своё время, в свой дом.
– Хороши, ничего не скажешь, – иронически встретил их Симон. – Полюбуйся, дорогой Камен, этими великовозрастными драчунами. Бездельники! Всего полчаса назад они были одеты в новые костюмы по последней парижской моде, были красивыми и респектабельными. На них заглядывались девушки… Они тоже не спускали с них взгляд. И вот что мы имеем в итоге. Оборванцев и драчунов…
Сарый испуганно хлопал глазами и складывал руки на животе, благо он у него обозначился, и уже значительно.
– Не слушай его, Камен! Мы с Ваней слегка размялись! – весело громыхнул дон Севильяк.
Стекло в окне мелко задрожало и раскололось. Треугольный осколок выпал и, упав на пол, воткнулся острым концом в линолеум.
– Тише ты! – запоздало крикнул Иван. – Сам вставлять его будешь.
– Ну да, заставишь его, – простонал Сарый, вызвав взрыв хохота у дона Севильяка.
Через полчаса, умытые и переодетые (дон Севильяк побывал у себя дома), все четверо собрались за столом, чтобы обсудить насущные дел.
В конце концов, выяснилось, что Ивану следовало бы сходить с Симоном в будущее. Алекс просил.
– У него к тебе есть предложение, вернее, я бы сказал, просьба, – заявил Симон. – Отдохнёшь, и пойдём.
Бездна будущего
Иван уверенно двигался в будущее.
– Не гони так, – попросил, наконец, Симон, не поспевая за молодым спутником.
Симон шёл в институт, а КЕРГИШЕТ собирался посетить, как было оговорено уже в первые посещения института, передовое будущее и встретиться по этому поводу с Алексом, а заодно – со спасёнными им аппаратчиками.
Вышли налегке.
Симон при шляпе, в смокинге и в туфлях с белым верхом. Иван оделся проще. В синем спортивном костюме, надетом на голое тело, ему было удобно и привычно. На дороге времени при движении в будущее, в сравнении с прошлым, не было холодно, не было и тепло, как раз такая температура, которая бодрит: градусов шестнадцать-семнадцать по Цельсию, – так что Иван в одном спортивном костюме чувствовал себя прекрасно.
На него напало какое-то игривое настроение. Хотелось погово-рить, пошуметь, пошутить, но Симон не поддержал его.
Тогда он запел, перевирая и слова, и, особенно, мелодию, поскольку со слухом у него всегда было не слишком хорошо:
В парке Чаир распускаются розы,
В парки Чаир расцветает сирень…
И Симон не выдержал.
– С тобой, Ваня, ходить во времени вредно. Резвишься как жеребё-нок, фальшивишь ужасно и, главное, ты вызывающе не чувствуешь тяжести движения во времени
– Разве время мешает или давит? – становясь серьёзным, полюбопытствовал Иван, так как сам ничего подобного никогда в поле ходьбы не ощущал хотя, конечно, слышал от некоторых ходоков о такой неприятности, но не придавал значения.
– А как же. Разве Сарый тебе о том не говорил?..
– Говорил, наверное… Но это же время. Время!
– Время, Ваня, что бы там ни утверждали некоторые учёные мужи, субстанция материальная, так что, проходя сквозь него, надо… как тебе сказать, преодолеть, что ли, или победить его сопротивление. Надо затратить энергию. И не малую. Верты устают от ходьбы во времени не меньше, чем от тяжелой физической работы. Поверь мне. Я тоже чувствую и тяжесть, и сопротивление времени… Теперь возьмём тебя. – Симон дёрнул щекой, словно ему неприятно было продолжать разговор. – Так вот тебе наших, простых ходоков, – щека его опять дрогнула, – забот не понять; вот ты и развлекаешься. Для всех же, Ваня, поверь уж мне, ходьба во времени – труд. Работа, если хочешь. И работа не из лёгких. Многие оттого уходят куда-нибудь, где им нравится, там и сидят, чтобы не утруждать себя переходами во времени… А для тебя это так, прогулка, не более.
– Это плохо?
– Отнюдь. У тебя остаются силы и для других дел.
Они помолчали.
– Интересно всё это. – Иван с удовольствием стал размышлять вслух. – Почему же так происходит? У одних есть проницаемость, а иных и с таймендом сквозь время не протащить. Ваши-то учёные что говорят?
– Что говорят, – хмыкнул Симон. – Разное. Потому что сами не ходоки во времени. Некоторые даже не верят, порой, в наши возможности. Так же как у вас сейчас в телепатию или телепортацию.
– Ну, это сказки. И телепатия, и телепортация…
– Однако, Ваня! Ты же с аппаратчиками встречался, а они телепатией пользуются сполна. Особенно при движении во времени. Через энергополе тайменда. Это у них обычный способ общения. Иного нет.
– Так вот оно что. Я же обратил внимание на это, когда встречался с ними. И знаешь, что подумал? Что они молчуны или говорить со мной не хотят. А они, значит… Но при мне они для совместной беседы энергополя сливали.
– Это они делали для непосредственного контакта. Собеседника лучше видеть при разговоре. Не только же слова несут информацию. Но и жесты, и мимика.
– Я согласен. Так оно и есть. – Иван помолчал. – Хотя общение через энергополе – это всё-таки не телепатия. Это не врождённое… э-э…
Симон неопределённо кивнул головой, потянул за руку Ивана, напоминая, чтобы тот уменьшил скорость движения.
– Послушай, Симон. Вот ходьба во времени – это феномен. Так?
– Странный вопрос… Допустим, так, ну и что?
– Что значит – допустим? Так и есть. А есть ли другие подобные фе-номены среди людей? Скажем, врождённая способность к левитации. Или ещё к каким-нибудь необычным возможностям… Может быть, переход в какое-то другое состояние. Скажем, из человека в… ну-у… в животное и обратно? А почему бы и нет? Как в сказке. Оборотни там, вурдалаки. Ведь говорят в народе о них, а дыма без огня не бывает. А?
– Вот ты о чём, – задумался Симон.
– Что-нибудь в этом роде.
– По поводу оборотней я сомневаюсь. Тут перестройка всего организма. Структурная перестройка. Это не способность, а нечто иное. Зато было дело, – сказал Симон после небольшой задумчивой паузы. – Как-то я встретил молодого человека, который утверждал, что может проходить сквозь стены, скалы и другие препятствия без каких-либо приспособлений. Он даже показал мне свое искусство и намекнул, что знает ещё, по крайней мере, десятка два… граждан, способных проделывать то же самое. А вот ходоки, как ты знаешь, стены преодолеть не могут. Или вот ещё… Об этом Камен рассказывал. У него якобы была возможность наблюдать человека, который мог часами плавать под водой на различной глубине безо всякого вреда для себя. И находил в том необыкновенную прелесть…
– Каждый бы на его месте нашёл.
– А также мне давным-давно рассказывали о людях, понимающих, тоже якобы, язык птиц и зверей. Как видишь, ты прав. Сказка – ложь, да
