Опять же, по слухам, сейчас и в самом Новгороде всё очень непросто! То и дело смута возникает, то воины воду мутят, то бояре. Всяк одеялко в свою сторону тянет.
Ещё сказывали, войско из Переяславля в Новгород подошло по зову Ярославову! Вроде бы как с целью похода на Ригу, но кто его знает, с какой на самом-то деле! Уж не для того ли, чтобы смутьянов усмирить и порядок в городе навести?
Так что точно не до меня сейчас князю, не до меня…
Хорошо ещё, что переправа началась, так за хлопотами посторонние мысли прочь и ушли.
Да, золото! Насчёт золота я почти что и не переживаю! Уже не переживаю. Да и что за него переживать, если вот они, родные стены? Скорее, всё это время я подспудно в своих людях опасался разочароваться. В смысле, в дружинниках своих. И только теперь, когда успокоился, когда тревога ушла, тогда и сообразил! Дошло окончательно! Всё-таки на верность они мне все присягали и живут по Правде! А клятвопреступление здесь грех весьма и весьма серьёзный. Не каждый… Да что там не каждый! Случаи подобного клятвопреступления по пальцам пересчитать можно! И каждый такой выродок здесь на слуху, имя его из поколения в поколение передавать будут. Так что насчёт верности своих дружинников нет у меня никаких сомнений. Не присвоят они моё добро, не поднимут руку на своего боярина. Уклад здесь такой и Закон. А то, что в самом начале немного в них сомневался, так это во мне всё ещё та моя прежняя жизнь говорит! Тьфу на неё! Три раза!
Лодки пришвартовались к причалу, мы чуть позже пешком к воротам подошли. Навстречу никто не вышел, не положено потому что. Но, встретили, встретили. Как водится, уже на подходе створки распахнули. Ну, основная встреча за воротами и произошла. Там-то Ростих меня и поджидал. Доложил, как водится, и в сторону отошёл. Мол, теперь хозяин на месте, а ему можно как раньше за моим правым плечом спрятаться. К нему-то я Алёну и отправил. А что? Помощник мой человек семейный, вот жёнка его за девушкой и присмотрит! Всем хорошо будет…
Первым делом все прихваченное в пещере ко мне перенесли и там прямо на пол и выгрузили. Пересчитывать не стал. Видно же, что всё выложили. Да и не пересчитывали мы всё это добро. И руки не доходили, и вряд ли кто-то пойдёт на то, чтобы хотя бы монету малую утаить. Не тот у меня народ в личной дружине. А вот наградить каждого за этот поход нужно будет обязательно, положено так делать. Но, чуть позже, когда с основными делами разгребусь.
* * *
Разочаровали рижане Вильгельма! Магистрат во главе с бургомистром никак не смог окончательно договориться с купечеством и собрать деньги для будущего похода на восток! Посмотрел епископ на эту мышиную возню и не стал конечного результата дожидаться. Видать, не созрели ещё горожане окончательно. Ну да ничего, это не ему тут страдать и мучиться, а им. Так что можно и подождать, пока сами не придут и в ноги не упадут! Да вот только тогда и суммы другие будут!
Но на стороне Вильгельма словно сама судьба выступала! Удивительно вовремя эзельцы объявились, защиты от притеснений датчан у папского престола попросили! Обещались и веру принять! Грех было не воспользоваться такой оказией.
Вильгельм уже и новое епископство в мыслях увидел! Такое Папа без внимания точно не оставит!
Только не так всё просто. Где войско брать, с кем воевать? На местных рассчитывать, так потом придётся с ними делиться заслугами. Опять же как на них рассчитывать, если они до сих пор по походу договориться не могут?
Нет, придётся всё самому делать. И Вильгельм уехал.
Сначала в Германию, побыл там какое-то время, погостил, с людьми нужными и важными пообщался. В Германии не в Риге, тут совсем другая жизнь, не убогая провинциальная глушь, кипит жизнь. Но и тут ничего не вышло с его собственными замыслами. Не получилось никого сагитировать в затеваемый им поход. Те, кто был лёгким на подъём, давно уже перебрались ближе к Риге по зову Альберта, епископа рижского. Осваивали новые земли в восточной Прибалтике, благополучно отбитые у варваров.
Так что пришлось ехать туда, куда ещё не успели дотянуться длинные руки рижан, на острова Готланд и Висбю. Только на последнем ему повезло набрать нужное количество воинов. Заманить их новыми богатыми землями…
— Вот что вас здесь ждёт? — заманивал ласковыми речами местную молодёжь епископ. — Ладно бы вы первыми сыновьями были или единственными. Тогда другое дело. Но много ли вас таких?
И епископ оглядел внимательно внимающую ему толпу островитян.
— Так и будете всегда объедки за старшими подбирать да на их милость рассчитывать. И ждать, когда к вам право наследования перейдёт. А сколько такого можно ждать? — задал вопрос в эту толпу.
И не прогадал, тема была болезненная и ответ тут же воспоследовал:
— Так всю жизнь и можно прождать, — откликнулся стоящий в первом ряду плотный кряжистый парень.
То там, то тут кто-то толкался в попытках пробиться поближе к оратору, где-то позади слышались звуки быстрой и жестокой драки, звонко клацали зубы и пронзительно ещё взвизгивала какая-то шальная бабёнка. И неймётся же им! Лезть в этакую давку может оказаться весьма вредно для здоровья! Впрочем, это не его дело, у него другая задача.
— Так я об этом вам и толкую! А там земли много и вся она будет ваша! Отстроитесь, поля распашите, жить будете по своему разумению, и никто вам ничего указывать не станет!
— Так уж и никто? — усомнился в словах епископа ещё один островитянин. — Ответь, сколько с нас брать станешь?
— Десятину на церковь, — тут же откликнулся Вильгельм.
— И всё? — толпа загудела после таких слов
— Первые три года всё! — твёрдо ответил епископ и помолчал, подождал, пока всколыхнувшийся народ угомонится.
— А что потом будет, я и сам не знаю. Всё в руке господа нашего! — и перекрестился.
За ним вся толпа пришла в движение, замелькали многочисленные руки, осеняя себя крестом.
— Зато вы за эти три года успеете отстроиться, хозяйство поднять, поля распахать и три урожая снять! — продолжал давить на толпу епископ.
Хотя уже и видел, что возбуждённая последними словами толпа дальнейшего уговора не требовала. С теми, кто что-то осмеливался сказать против, тут же разбирались сами жители. Взбурлил в нескольких местах людской водоворот и противников тут же вытолкнули из толпы с побитыми лицами.
Епископ взирал на разворачивающее перед его глазами действо с гордостью в душе. Всё-таки умел он управлять толпой, всегда находил такие слова, что никого в этом людском водовороте не оставляли равнодушным. За это и ценил его папа, поэтому и поручил такую важную миссию — организовать ещё один крестовый поход на восток, на Русь…
Всё шло по одному ему задуманному плану. Теперь осталось только раскрасневшихся добровольцев к месту сбора отправить. Что епископ тут же и сделал…
И уже вечером, сидя у камина в небольшой гостиной уютного домика местного священника, решил, что на отвоёванных землях Эзельского архипелага будет основано новое епископство! И подчинено оно будет напрямую папскому престолу!
Конечно, Альберт, епископ рижский, будет улыбаться в лицо, поздравлять с успехом, а наедине наверняка начнёт плеваться в спину! Не сумел деньги собрать, пусть теперь локти кусает от упущенной им выгоды! А нечего, потому что, время тянуть!
Ничего, впереди намечается очередной крестовый поход на восток и ему есть возможность отличиться. Пусть решительнее рижских бюргеров трясёт!
Вильгельм встал, подошёл к окошку, вгляделся в накатывающиеся с моря сумерки. На противоположной стороне городской площади отчётливо темнела громада нового кафедрального собора Закатное низкое солнце причудливо выхватывало из подступающей к городу темноты узкие стрельчатые окна, отражалось багровыми отблесками в цветных витражах и золотило алым кресты на шпилях. Вильгельм с удовольствием оглядел высокие башни и улыбнулся — башни нового собора над всем островом возвышаются! Как и власть Папы — превыше всего!
