— Гжебик, командир восьмой сотни.
— Коут, командир девятой сотни.
— С юга? — поинтересовался я, задержав его руку.
— Да, мы на самой границе жили.
— Земляк, — улыбнулся я. Всегда приятно вспомнить детство. Правда, Коут был лет на 15 меня постарше, но это дело не меняло. Может быть, про кого-нибудь из моих расскажет.
Последний из офицеров не особо горел желанием со мной здороваться, но руку все-таки протянул:
— Нилат див Пимобат. Командир второй полутысячи легкой пехоты, — он слегка запнулся, подбирая слова. — Эти ребята — мои подчиненные.
Я кивнул:
— Я понял, полковник. Обращаться по званию?
— Здесь — да. На балу — можно по имени, — он чуть расслабился и отпустил мою руку. — Мы играем в покер, присоединяйтесь, капитан.
— Спасибо, я не особо силен в этой игре. Просто посмотрю.
— Да брось, ставки минимальные, — Коут пихнул меня под бок кулаком. — Если сильно проиграешься — мы тебе простим, первый раз все-таки в компании таких зубров.
— Хорошо, — я занял свободное место.
— Ну, рассказывай, как геройствовал, — сказал Нилат и раздал карты. — Делаем ставки.
У меня была разномастная мелочь:
— Пас. Да чего тут рассказывать… Пришел. Увидел. Победил. — Произнес я с каменным лицом.
Парни некоторое время смотрели на меня, а потом все вместе заржали.
— Ух, блин, победитель, — проговорил, задыхаясь, Коут. — Поднимаю на десять.
— Пас. Весельчак, однако. Даже меня улыбнуло, — согласился Гжебик, действительно производивший впечатление мрачного парня.
— А если реально? Герцог сказал, ты дважды от смерти на волосок был в течении минуты.
— Так в этом ничего геройского нет.
— Хм. Действительно. Но Дарон… див Пимобат рассказывал, что ты там сотворил нечно необычное.
— Ага. Перый раз ошибся, не попал мечом по противнику, и вылетев из седла, проделал сальто через голову, пару раз кувыркнулся на земле и встал на ноги. Второй раз отскочил с линии удара рыцаря и дернул за узду коня. Сломал ему шею, и вывихнул себе руку. Тот еще подвиг.
— Странно, что ты остался жив. Пеший, против конного, не жилец без строя, — влез Коут. — Еще десять.
— Уравниваю, — Вирот кинул десять медяков в общую кучу. — Соур просто не рассказывает, как спас меня и моих людей от пехоты противника. И при этом в его отряде не оказалось ни одного тяжело раненого бойца.
— Ого. С этого места поподробнее! — заинтересовался див Карим.
— Да ничего там особенного не было, — запротестовал я. — Просто они налетели толпой, а мы строй сохранили. Ну, а когда на ваших напали — получилось, что с тыла, они сами разбежались.
— Понятно. Природная скромность заставляет Соура врать, и при этом даже не краснея, — улыбнулся полутысячник. — Строй, наверное, случайно сохранился. Полсотни парней набежали, пока вы щиты держали, ну и сами ушлепались об ваши мечи. Бывает, ага.
— Точно, так и было! — ухмыльнулся я в ответ. — А я все силюсь вспомнить, как же мы их покрошили.
— Врешь ты все! Колись давай, как натренировал таких солдат, — покер отошел на второй план.
— А вы у Вирота спросите. Он присутствовал на паре наших тренировок. Еще до того как появились бароны.
— Да? Вообще, он говорил, что вы там даже поспорили из-за боевой экипировки. Вплоть до того, что провели показательный бой, который наш лучший боец проиграл вашему.
— Так и было. А тренировались мы просто — каждый день бег, строевые приемы, борьба и фехтование, все занятия — в полной экипировке, кроме борьбы.
— В полной экипировке? — на меня все посмотрели с недоумением.
— Ага.
— Бег?
— Да.
— Ну вы даете. А смысл?
— Тренировка выносливости.
— А не хочешь парней с оружием обращаться научить? Мы проводим два занятия фехтования и одно действий в строю. Только оно в полной экипировке.
— Так они умеют. Чего там им надо в строю? Уколы, отбои, блоки. Мы научили парней как добиваться преимущества в бою за счет строя. А чтобы хорошо драться в строю, боец должен быть силен и вынослив. Должен знать маневр, разные варианты построений, четко выполнять приказы десятников. Десятники должны быть грамотные. А владение оружием… Оно несомненно, нужно, но целенаправленно тренировать солдат в этом компоненте, я считаю, нет большой необходимости. Боец должен сам заботиться о том, машет он мечем или бьет, режет или колет. Мы даем самые базовые приемы. Дальше — учись, если хочешь выжить. В бою десятник не спросит с солдата, почему он не знает какого-то приема. В бою он сам с себя должен спрашивать.
— Понятно. Многие придерживаются такого варианта подготовки в плане владения оружием. И в итоге получаутся схватки вроде вашей, где сотня голодранцев не смогла ничего противопоставить трем десяткам людей, которые знают только базовые приемы. Искусство фехтования деградирует. Вместе с нашими воинами.
— Воины Соура не деградируют, — заступился за нас Вирот. — У них прекрасный пример перед глазами. Капитан и лейтенант. Оба — великолепно владеют оружием.
— Да, Тандела! Она действительно так хороша с мечом, как говорят ваши солдаты? Я не представляю себе, чтобы женщина была в бою наравне с мужчинами. Даже с ее ростом.
— Она — эрольдка.
— Это многое объясняет. У них ведь другая физиология? И при кажущейся хрупкости они очень сильны.
— Я бы не назвал Танделу хрупкой, — улыбнулся я. — Она очень атлетично сложена.
— Тогда, может быть, она не эрольдка?
— У какой еще расы растут зеленые волосы?
— А, ну тогда вопросов нет. Эрольдка.
— Господа, час до бала! Предлагаю наш дежурный тост! — провозгласил Михаль. — Гдысь, наливай!
Означеный сотник уже разлил вино по бокалам, и Нилат див Пимобат провозгласил под дружный хохот:
— Как всегда, офицеры выпьем за женщин! И… за понимание между мужчинами и женщинами! По всем вопросам!
— Да! И желательно, чтобы вопросов с их стороны было поменьше!
— А действий — побольше!
Глава 25
Тандела
Честно говоря, когда я только появилась в Толоре, и Соур заходил в свою комнату, валясь с ног от усталости, я его не понимала. Он ведь ничего не делает! Ходит, орет на солдат, показывает, что как сделать, и все. Потом, когда он со всеми бегал, боролся, бился в строю, вопросов уже не возникало: устает. А теперь я поняла, почему он валился с ног и без тренировок.
Когда мне показали казарму, началось. Я не считала, сколько проблем решила в течении тех часов, пока наши солдаты улеглись спать, но их наверняка было не меньше полусотни. Я успела изучить расположение комнат в казарме и зданий в замке, организовать чистку и заточку оружия, купание, а также единовременный отбой, посадить голос, а под конец — поругаться с Хонором, который не хотел принимать наряд по казарме. Именно он мне и рассказал утром, что когда зашел в комнату, облюбованную мной под офицерскую, доложить о том, что заступил на дежурство, обнаружил своего упрямого лейтенанта уснувшей прямо на стуле за столом.
Утром я сразу убежала к герцогу на совет, и, наконец, оказалась здесь. Я блаженно вытянулась в ванне. Горячая вода. Душистое мыло. Мягкое полотенце. Я даже прикрыла глаза — помечтать о том, как меня сейчас нарядят в красивое платье… Это было очень похоже на сказку. До тех пор, пока я не услышала вопля:
— Где эта сучка!? — и в комнату с ванной ворвалась разъяренная женщина.
Я мгновенно встала в ванне лицом к потенциальной опасности. Судя по стоящей рядом девушке, ростом эта опасность была мне примерно по подмышку. Девчушка шепнула ей:
— Тандела принимает ванную, госпожа!
Она смерила меня взглядом и фыркнула:
— Неужто Дарон все время твердит вот об этой лысой девке? — она недоуменно огляделась, после чего все-таки решила обратиться ко мне. — Слушай внимательно, повторять два раза не буду: посмеешь прикоснуться к моему мужу — перегрызу горло и выдавлю глаза! Голыми руками! Поняла?
Я сдержалась и не улыбнулась. Даже не ответила ничего, хотя так и подмывало сказать: «Непонятно!» или «Как это — голыми руками перегрызешь?» Но ответ ей не требовался: герцогиня тут же развернулась, и с еще большей скоростью вылетела из ванной.
Едва хлопнула дверь, я улыбнулась. А обе девушки, приведших меня сюда, так и вовсе прыснули со смеху.
— Не обращай внимания, — сказала одна. — Миледи Пилата очень эмоциональна, но она добрая хозяйка. Уверена, к вечеру она уже забудет об этом инциденте.
— Не была бы я так в этом уверена, — возразила другая. — Герцог непременно ей напомнит о Танделе, и еще не раз и не два.
Я недоуменно спросила:
— А чем я заслужила такое обращение-то? — я решила, что пора вылазить из ванной.
— Милорд Дарон рассказывает о вас регулярно — причем только в превосходных тонах. Моя тетушка сказала, что после его рассказа о путешествии в Толор она гораздо больше узнала о вас, чем о том, что же там произошло, — мне подали полотенце.
