— Тем, кому приходилось зарабатывать себе на жизнь тяжелым трудом, эти кассеты влетали в копеечку. Нам не по карману бросаться старыми вещами и покупать новые!
Фергюс выругался себе под нос и полез за бумажником. И хотя он только дурачился, Лейн развернулась и пулей вылетела из коттеджа.
Он смотрел в окно, как она любовно собирала кассеты, многие из которых выпали из футляров. Она уже вставала, но вдруг осела на траву и зарыдала.
Медленно доходило до Фергюса, что ему удалось лишь приоткрыть верхушку айсберга. Он не был Фрейдом, но понял, что ему здесь больше ничего не добиться. Только Лейн сама способна разобраться в себе. Нехотя он взял чистый лист из стопки бумаги на столе Лейн, написал номер телефона и ниже слова: «Позвони, если передумаешь».
Глава 12
Лейн глазам своим не поверила, когда не увидела черной машины. Она бросилась внутрь и проверила каждую комнату. Рядом с рукописями обнаружила записку, почерк был незнаком. Когда прочитала, рука ее задрожала. Не было обращения, не было «С любовью, Фергюс». Ей вдруг пришло в голову, что впервые видит его почерк, словно писал незнакомый мужчина, а ведь казалось, она знает его…
До боли перехватывало горло. С листом в руке Лейн опустилась в кресло и застыла, глядя в небо. Она сидела в полной неподвижности долго-долго, ей ничего не хотелось. По небу стремительно проносились облака, а по застывшим щекам катились слезы. Лейн не замечала их, только размывались акварельные краски заката. Потом боль прошла, словно вытекла со слезами. Когда вернулась способность думать, Лейн ощутила себя допотопной окаменелостью в плену у времени. Словно пелена упала с ее глаз, она видела яснее и дальше. Большой страх сторожил ее, бросая вызов. Страх назывался Зависимость.
Фергюс оказался прав. Она не была с ним до конца искренней, потому что до этого момента не знала правды о себе. Только теперь Лейн смогла понять, что после утраты сестры, жившей в полной зависимости от каждого в их семье, выше всего она стала ценить собственную независимость. А Фергюс предлагает ей поставить его с Ханной на первое место в ее списке ценностей и распрощаться с независимостью.
Конечно, хорошо, когда кто-то рядом, хорошо любить и быть любимой. Но разве ей этого достаточно? Фергюс считает это проявлением ее эгоизма, но разве у нее нет права подумать о своих насущных потребностях? Она не желает отказываться от них. Может, это Фергюс не способен реально взглянуть на вещи?
Конечно, есть и другая сторона. Такая ситуация может повториться. Разве она зарекалась от жизни, в которой есть любовь, дети? А если нет, то почему Фергюсу она должна предпочесть кого-то другого? Даже в этом состоянии Лейн понимала, что это немыслимо.
Решив, что так она никогда не заснет, Лейн натянула куртку, вышла из коттеджа и спустилась к бухте. В сгустившихся сумерках слышался только плеск вод у берега. Ночной воздух был холодный. Лейн не пошла далеко, а присела на один из торчащих у тропинки камней и подумала, что теперь она спокойно и объективно оценивает сложившуюся ситуацию. Не надо обманывать себя тем, что у нее есть выбор… Размышления ее были прерваны атакой шотландских комаров, и Лейн поспешила обратно, пряча лицо от укусов агрессивных насекомых. Поэтому она не заметила человека, шедшего навстречу, и Фергюсу пришлось окликнуть ее. Он тоже боролся с комарами, то и дело хлопая себя по лицу.
— Лейн! Пошли скорее, дай ключи!
Времени на расспросы не было, облепленная комарами, Лейн выудила из кармана ключи и протянула ему. Фергюс побежал к коттеджу открывать дверь. Они вздохнули с облегчением, оказавшись в безопасности.
— Кровососы проклятые! — выругался Фергюс, хлопая себя по лбу.
Лейн побежала в ванную и вернулась со спиртом и ватой.
— Иди сюда, — приказала она, отвела его руку и обработала уже покрасневшие места укусов. — Я думала, сейчас для них не время. Наверное, из-за потепления. — Она отступила от него. — Между прочим, почему ты здесь? Ты вроде уезжал.
— Совесть замучила. Поехал к парому, остановился позвонить, передумал и поехал на юг. Я много думал. Пожалуйста, позволь мне.
Фергюс забрал у нее флакон со спиртом, вату и протер Лейн лицо.
— Я рад, что вернулся, — решительно заключил он. — У тебя такой вид, будто ты плакала после моего отъезда.
Она с улыбкой призналась:
— И очень долго.
— Тебе нужно восстановить запас жидкости! — нежно подтрунивая, сказал он. — А что, если я приготовлю нам выпивку?
— Было бы чудесно. У меня ноги промокли.
— Может, ты примешь душ? Тебе это просто необходимо.
— Хорошо, — согласилась она, — я быстро.
— Не торопись.
Лейн посмотрела на него долгим взглядом и тихонечко вздохнула, словно утешившийся ребенок.
— Что это значит? — спросил он, усмехаясь.
— Я расскажу тебе позже, — пообещала она.
Пока Лейн переодевалась, Фергюс довел воду до нужной температуры и проводил ее в ванную комнату.
— К вашим услугам, мадам, — промолвил он, склонив голову.
Глаза ее радостно сияли ему навстречу.
— Вы очень любезны, сэр.
Фергюс закрыл дверь и пошел шарить по кухонным полкам.
Выйдя из душа, Лейн нашла его лежащим на диване со стаканом в руке и читающим женский журнал.
— Там еще и на тебя горячей воды хватит, Фергюс.
Увидев ее порозовевшей и уже не такой измученной, Фергюс встал и отложил в сторону журнал.
— Иди сюда, давай выпьем. Джин с тоником тебя устроит?
— Замечательно!
Он принес из кухни ее бокал и вручил со следующими словами:
— Похоже, с запасами выпивки у тебя все в порядке.
Лейн попробовала напиток, в который Фергюс добавил ломтик лимона и лед.
— Вкусно, — оценила она. — Видишь ли, если погода испортится, будет чем утешиться.
— Проходи, садись.
Лейн оглядела себя.
— Мне надо одеться.
— Все равно скоро спать, не стоит. — Он взял ее за руку. — Иди ко мне.
Лейн позволила усадить себя рядом на диване. Ей было спокойно. Он мог бы даже стать ее мужем. Услышав, что он говорит, она удивилась.
— Извини, я расстроил тебя.
— Не ты меня расстроил, Фергюс.
— Я так тебя понял.
— Проще всего обвинить тебя, но у меня было время подумать и… Я не права, извини меня.
— Ты пришла к каким-то выводам?
— Да, сверх ожидания, я многое поняла. Хочешь послушать?
Она снова отпила из бокала. Увидев, что содержимое бокала заметно уменьшилось, он взял его из рук Лейн и отставил в сторону.
— Расскажи, пока еще язык не заплетается.
— Во-первых, — начала она, — я внушила себе, что я независимая. Оказывается, я совсем другая. А нужно мне это было, чтобы оградить себя от посягательств мужчин. Понадобилось немало времени, чтобы понять истину: если кто-то зависит от тебя, то и ты становишься зависимым от него в определенном смысле.
