певиц появляются звезды первой величины! Сейчас дебютирует молодая певица Нежданова; более совершенное исполнение трудно себе вообразить!
– Я согласна с вами, господин Бонгерский, – сказала Ольга. – Мне также пришлось слушать ее. Какой восхитительный голос! Особенно поражают в ее исполнении романсы…
– Надеюсь, Ольга Николаевна, вы сегодня нас усладите вашим чудесным пением? Может быть, споете что-нибудь из репертуара Неждановой? Об этой звезде и я кое-что слышал, – предложил Щацкий-сын, указывая глазами на рояль.
– Непременно спойте, непременно! – поддержали собеседники.
– Только не сейчас, господа, скоро обед, – заметила Оболенская.
– Я согласна, господа, но с разрешения хозяина.
Все заулыбались в сторону князя.
– О, не беспокойтесь, оно будет дано с особым удовольствием, – произнес тот, расплываясь в улыбке.
– Мерси, князь!.. – благодарила Ольга.
– Может быть, господин Бонгерский поет? – обратилась к исправнику младшая Кучаровская.
– Иногда развлекаюсь от скуки, – ответил он.
– Помилуйте, возможно ли в ваши годы скучать? Вы так молоды, так много видели! – с кокетливым лукавством воскликнула старшая Кучаровская.
– Или вы разочарованы? – добавила в том же тоне младшая Кучаровская.
– О нет! Но я так занят, столько хлопот по службе, – со скромной улыбкой отвечал исправник.
– Но вы так много успели! Мы постараемся непременно вас развлечь и, может быть, скоро для вас в наших садах зацветут розы Гименея? – шутила Оболенская.
– Я люблю, мадам, свободу, и даже столь приятные узы меня не привлекают!
– Так думают все молодые люди, а потом и не заметят, как оковы уже одеты! – со смехом возразила Голынская.
– Но я не создан для блаженства,
Ему чужда душа моя… – комично пропел исправник.
Оживление и сдержанный смех царили вокруг исправника; он положительно очаровывал женское общество.
– Кушать подано! – объявил лакей, появляясь в дверях.
На часах пробило шесть.
– Господа, прошу к столу, – пригласил гостей хозяин, подставляя руку Ольге.
Закалинский подал руку Голынской, Каминский – Оболенской, за ними все парами направились в столовую. Исправник шел с младшей Кучаровской, весело беседуя с ней.
Не успели гости занять свои места, как лакей подошел к князю с подносом в руках, – на нем лежало письмо в изящном розовом конверте. Справа, на верху конверта, видна была надпись: «Весьма спешное»!
– Весьма неожиданно! – с удивлением произнес князь; он взял письмо, посмотрел его со всех сторон.
– Не сомневаюсь, что автор – прелестная особа, – с улыбкой пошутил Закалинский.
– Ваше сиятельство, не скройте секрет и скажите нам имя дамы вашего сердца, – с лукавством прибавила Голынская. Князь, улыбаясь, вскрыл конверт, но по мере того, как он читал письмо, лицо его побелело, глаза расширились от ужаса. Гости сидели с вытянутыми физиономиями в ожидании.
– Господа! – изменившимся дрожащим голосом начал Мещерский. – Савицкий не дает нам минуты покоя, сообщает, что непременно прибудет сегодня на наш бал!
– Ах! – закатывая глаза, вскрикнула Голынская.
– Боже мой! Какой ужас! – всплеснули ручками остальные дамы.
Мужчины повскакивали с мест.
Растерянность и страх воцарились в столовой. Патковский хватался за саблю…
– Господа, господа, необходимо принять срочные меры – бормотал он, озираясь по сторонам.
– Господин исправник, спасите нас! – взмолился, протягивая руки, Осмоловский.
Князь старался сохранить самообладание.
– Я…я… прошу вас, господин Бонгерский, принять немедленно предупредительные меры!
– Ваше сиятельство, господа! – твердым, спокойным голосом произнес исправник, поднимаясь с места, – успокойтесь, Савицкий не помешает нам сегодня веселиться! Я беру на себя охрану этого дома!
– Но вы же безоружны, господин исправник, необходимо сейчас же вызвать из города стражников! – решительно предложил Закалинский.
– Ваше превосходительство, вы совершенно правы, я отдам безотлагательно распоряжение! Я должен добавить, что у меня маузер не хуже, чем у Савицкого!
– Где же он?
– В повозке у моих стражников!
– О, как это неосмотрительно, – качала укоризненно головой Оболенская.
– Необходимо его принести сюда и сию же минуту, – требовали все, перебивая друг друга.
Через лакея исправник вызвал одного из своих стражников, взял у него маузер и пристегнул к поясу.
В город поскакал второй стражник. Обед начался в довольно напряженном состоянии. По мере того, как обильные закуски и блюда со многими сортами вин лучших марок отвлекали гостей от мрачных мыслей и никто не появлялся, в ком бы можно было заподозрить Савицкого, все вошло в свою колею.
Вскоре прискакали стражники, вслед за ними прибыл духовой оркестр, заиграла музыка.
– Господа, прошу поднять бокалы за нашего храброго исправника, – предложил тост хозяин. Исправник поднялся с бокалом шампанского в руках:
– Ваше сиятельство, господа, я обещаю восстановить право и справедливость, наказать виновных. Мы не сложим оружия до тех пор, пока мир и спокойствие не воцарятся на нашей родной земле. Я надеюсь, что мои усилия в скором времени дадут свои результаты и волнения прекратятся! Ваше здоровье, господа!
Уверенный тон, гордая осанка, холодный блеск светло-серых глаз внушали доверие, успокаивали присутствующих. Исправник чокнулся со всеми, начиная с хозяина, для чего ему пришлось обойти вокруг стола.
– Этот не испугается и Савицкого! – одобрительно заметил Закалинский.
– О, да! Он производит самое лучшее впечатление, – согласился князь.
– Но что же все-таки написал тебе этот разбойник?
– Вот, изволь полюбоваться! – князь передал письмо Закалинскому.
– Я без очков плохо разбираю; прочитай, Оля!
«Ваше сиятельство, – читала Ольга, – я только что возвратился из-за границы и считаю своим священным долгом нанести визит вашему сиятельству. Кстати, сего дня у вас бал, – не сочтите за навязчивость провести этот вечер в столь приятном обществе. До скорой встречи. А. Савицкий!»
Знакомый почерк! Необычайное волнение возникало в душе. Образ Савицкого вставал перед глазами. Какое-то необъяснимое чувство подсказывало, что Савицкий уже здесь! Но кто же? Как будто нет ни малейших признаков его присутствия. Она переводила глаза с одного гостя на другого и, наконец, встретилась со взглядом исправника. Он сидел на другом конце стола.
«Развлекаюсь иногда от скуки! – знакомая фраза! – Она помнила все из их первой встречи… И эти глаза! Боже мой, неужели он?» – овладев собою, она опустила глаза в тарелку.
Услышав содержание письма, каждый по-своему высказывался, продолжая еду.
– Это, господа, своего рода Дубровский нашего времени, – довольно громко и с надеждой услышать одобрение столь удачному сравнению произнес Борисович.
– Позвольте, милостивый государь, – горячо возражал Патковский, – разница здесь весьма существенна: Дубровский – лицо вымышленное, цели его и время были другие. Савицкий же – это исчадие революции. Он ставит себе целью низвержение государственного строя, осуществляет организованную экспроприацию имущества помещиков! Разумеется, тут нет никакого сравнения!
Соседи отрицательно покачали головами, Борисович сконфуженным тоном оправдывался.
– Я хотел сказать, что он действует подобно Дубровскому в своих экспроприациях, но, конечно, в остальном между ними нет ничего общего.
Подали сладкое и херес. Обед закончился десертом из фруктов и токайским под звуки оркестра.
Гости встали из-за
