В жаркую африканскую страну Сергей отправился не только ради валютных командировочных. В первую очередь он гнался за впечатлениями и эмоциями. Мечтал посмотреть местную экзотику, приобщиться к тайнам дикой природы. Наделать побольше эффектных фотографий… В течение трех месяцев не упускал возможности «накормить глаза». В свободное от исполнения служебных обязанностей время бродил по саванне с пистолетом на поясе и с фотоаппаратом на груди. Делал снимок за снимком, стараясь наилучшим образом запечатлеть сочетание мелколиственной зелени апельсиновых и лимонных деревьев с громадными перистыми листьями пальм и тамариндов. Иногда удавалось поймать в объектив зебру, страуса или антилопу. Долгое время ему не удавалось найти в лесу мартышек, хотя на самом деле их там были тысячи. Зеленовато-серая окраска обезьян отлично помогала им скрываться среди листвы и ветвей; к тому же, завидев сверху человека, животные затаивались, прижимались к сучьям деревьев и становились почти незаметными.
Волков еще не знал, что на суданской земле ему придется пережить приключение, воспоминания о котором будут еще долго мешать его спокойному сну.
***
Жена у меня смышленая и тактичная. Накрыла на стол и ушла в спальню дочитывать очередной любовный роман. Поняла, что намечается не просто застолье, а нечто вроде производственного совещания. Мы с Зиной — не только отец и дочь, а еще и коллеги по работе. А Сережа — не только сын моей институтской подруги, а еще и мой клиент, пусть и бесплатный. И говорить мы будем о нашем деле. О чем же еще? Особенно если вспомнить, что сегодня погибла девушка Сергея и смерть ее, скорее всего, связана с нашим расследованием.
Связана ли? Вновь и вновь я возвращался к этому вопросу. Именно он стал главным предметом нашего разговора.
— Как же иначе-то, Валерий Павлович, — говорил мой юный друг, — ведь даже орудие убийства выбрано аналогичное. Топор! Много ли преступлений в наш век совершается топором?!
— Но ведь кухонным ножом убивают часто, — возразил я. — Говорят, обыкновенным кухонным ножом убито больше людей, чем любым другим оружием, за исключением автомата Калашникова.
— Во-первых, это, скорее всего, шутка, а во-вторых, нож не топор. В каждой квартире, в каждом частном доме найдется несколько ножей, и они не просто лежат, а ежедневно используются. А спрос на топоры гораздо меньше. В квартире Светочки топора вообще не было, насколько мне известно.
Я кивнул. По словам Сани Сафронова, никаких столярных и плотницких инструментов в квартире Семченко не нашли. Хозяева квартиры второй год живут в собственном доме в области, активно ведут на своем участке ремонтные и строительные работы, так что все топоры, пилы, стамески и даже отвертки держат именно там. Вряд ли Света или ее соседка стали бы приобретать подобные вещи, просто потому, что они им без надобности. И вообще, топор, которым воспользовался убийца, не имеет никаких внешних дефектов, а ведь они бы непременно появились, если бы его использовали по предназначению.
— Топор новый, это точно. Убийца принес его с собой. Не зря же и плащ на нем был просторный, под таким можно и бензопилу спрятать, не то что топор.
— Вот видите! Убийца принес его с собой — значит, заранее готовился убить Свету. Это не был какой-то аффект, внезапный порыв. А с другой стороны, можете вы себе представить нормального, адекватного человека, который идет убивать с топором под плащом?
— Просто Родион Раскольников, — усмехнулась Зина. — Кстати, а почему герой Достоевского выбрал топор, а не другое оружие?
Я призадумался. Как-никак сорок лет прошло с того времени, когда приходилось в девятом классе читать «Преступление и наказание». Некоторые детали простительно и подзабыть.
— Потому что не надеялся на свою силу, — неуверенно ответил Сергей. — Он же долгое время бедствовал, очень плохо питался, мог и ослабеть. Да еще и психовал, нервничал, сомневался в правоте своей идеологии. Трудно в таких условиях полагаться на нож или тесак. А из пистолета стрелять не мог, потому что шумно.
— Человек в плаще тоже мог руководствоваться такими соображениями, — я пожал плечами. — Мы ведь не знаем, насколько он силен физически. Может, доходяга какой-нибудь, хилый и щуплый. Твоя Светлана все-таки взрослая девушка была, могла и сопротивление оказать, крик поднять. Кухонным ножом или кастетом убить не так-то просто, тем более с одного удара.
— Слабый человек, значит, да? — переспросила Зина. — Вполне возможно. Хилый, нетренированный мужчина, или подросток, или…
— Да и не в топоре дело! — перебил Сергей, нервно сжимая в кулаке вилку с куском запеченного мяса. — Следователь же не выдумал историю с телефонным сообщением! Светочка действительно звонила ему, надиктовала сообщение на автоответчик… Блин, да стоило ему трубку взять, и она бы сейчас жива была!
Он в сердцах ударил ладонью по столешнице. Потянулся за графином, налил мне и себе по рюмке водки. Выпили, не чокаясь. Зина озабоченно посмотрела на него.
— Сообщение Светланы — просьба о помощи, — сказала моя дочь. — Но не только. Она ведь не в службу ноль-два позвонила, а Федору Михайловичу, следователю, который ее вчера допрашивал и дал свою визитку. И в конце сообщения она сказала, что Николая Абрамова убила не Настя, а кто-то другой.
— Даже не так. Не просто кто-то другой, а человек, имя которого ей известно, — вынужден был согласиться я. — Харченко прокручивал сообщение в моем присутствии, оно заканчивается словами: «вашего Абрамова убила не Трофимова, его убил…»
— Вот именно! А вы говорите, нет связи между двумя преступлениями! Она каким-то образом узнала, кто зарубил Николая в прошлую субботу. Ума не приложу, как она могла узнать… Хотела назвать его имя, но не успела, получила удар сзади.
— В таком случае, логично предположить, что ударил ее именно тот человек, который отметился неделю назад на берегу Радужного, — уверенно сказала Зина. — Думаю, было так: он пришел к ней домой с намерением убить, но сразу убивать не стал. Она улучила минуту, выбралась в ванную, позвонила Харченко. Ответа не дождалась, начала надиктовывать сообщение. Человек в плаще услышал, вошел в ванную и ударил ее топором по голове.
— А при чем тогда здесь Максим Трофимов? — спросил я. — В половине десятого Света звонит ему и просит приехать. Максим сказал, что она упоминала Настю, то есть хотела сообщить нечто имеющее отношение к нашему делу. А через час, не дождавшись Максима, она звонит Харченко…
— Ну что ж, самый простой вариант: она действительно узнала, кто убил Абрамова, и захотела поделиться этой информацией с Трофимовым. Вполне естественно: во-первых, он брат Насти, ему небезразлична ее судьба. Во-вторых, Света если и не была с ним лично знакома, то, по крайней мере, видела его. Не забывайте про их поездку в Абзаково! Света могла там и саму Настю увидеть и запомнить.
— Второй вариант, — подхватил Сергей. — Звонок Максиму никак не связан со звонком следователю. Света сначала пригласила к себе домой Трофимова, а потом вдруг что-то поняла, что-то сопоставила, сделала какие-то выводы. И позвонила Харченко.
— Нет, это глупость полная, — Зина помотала головой. — О чем еще могла Света говорить с Максимом, если не об убийстве? Звонок-то был срочный! Она позвонила утром и попросила приехать как можно скорее. Можете ли вы представить, что она просто хотела предаться воспоминаниям об отдыхе в Башкирии? Да еще с человеком, который и имени-то ее не помнит!
— Знаете, когда сегодня Харченко допрашивал Трофимова, я всерьез подумал, что он собирается его задержать. Самый удобный подозреваемый. А потом я подумал: да не может он быть убийцей! Если он убил Семченко, так зачем вернулся-то? И зачем он сказал, что Света звала его к себе, желая поговорить именно о Насте? Мог бы придумать красивое романтичное объяснение, например, Света по телефону объяснилась ему в любви и пригласила к себе для… э-э, для перевода духовных чувств в физиологическую плоскость, — не совсем удачно выразился я.
— Да и алиби мог бы себе нормальное придумать, — задумчиво сказала Зина. — Чек из автомагазина — это, конечно, хорошо, но подозрений с него не снимает. Хотя, знаешь, пап, для Харченко самый удобный подозреваемый не Максим. А вот кто, — она кивнула на пригорюнившегося Сергея.
— Ты только не обижайся на нас, Сережа, — мягко попросил я, — мы с Зиной верим, что ты никого не убивал. Но мы — юристы. И мы просто обязаны смотреть на ситуацию другими глазами. Глазами следака, глазами опера… А как выглядит ситуация с их точки зрения? Убита девушка. Твоя девушка. В ее квартире ты регулярно появлялся, там полно твоих «пальчиков». Кстати, ключ у тебя был?
— Нет.
— Вот опять же я тебе верю, но менты могут и не поверить…
— Да я же сказал и вам, и Харченко, что ночевал дома, что выехал только в одиннадцать! Пусть запрос видеозаписи сделают!
