Югена и отдала ему заботливо собранный Диной ужин, который ещё оставался тёплым. Парень хоть всё ещё хмуро смотрел на меня, но поблагодарил искренне.
Войдя в палату к Ноэлю, первое, что я увидела, это тахту у окна. Утром, когда уходила, её не было.
— Кажется, медсёстры видели, как мы сладко спали, — проговорил Ноэль, проследив за моим взглядом, — и решили принести тахту.
Почувствовала, как в лицо бросилась краска. Наверняка вообразили себе невесть что, знают же, что мы с Ноэлем не женаты.
— Очень мило с их стороны, — попыталась улыбнуться я, а потом решила сменить тему: — Как ты себя чувствуешь?
— Если не брать в расчёт уколы, от которых я постоянно засыпаю, то вполне себе сносно. Какие новости вне этих унылых стен? Беата ничего не прислала?
Я отрицательно покачала головой. Ноэль нахмурился.
— Из управления тоже никаких новостей? — спросил он.
— Никаких.
Совесть нашёптывала рассказать про Диану, но я решительно это отмела.
— Какое-то странное затишье, — пробормотал Ноэль.
Вспомнились слова учителя об отстранении. На душе стало неспокойно, поэтому решила сменить тему.
— Я заходила к Югену, он в порядке. А Лоуриля отправили домой, так что я принесла тебе ужин. Дина сказала, что от её еды ты быстро поправишься.
Развернула ещё тёплый горшочек, и присела на край кровати, протягивая Ноэлю ложку.
— Жаркое! — довольно улыбнулся он. — После скудного супчика, это то, что нужно.
Беря ложку, он слегка сжал мои пальцы, отчего по телу мгновенно распространилось тепло и, кажется, щёки снова вспыхнули румянцем.
— Прости, что стал для тебя такой обузой, — тихо проговорил Ноэль. — Мне и самому не по себе, что лежу здесь, словно больной…
— Ты совсем не обуза и очень скоро поправишься, — улыбнулась я, испытывая томительное желание дотронуться до его щеки.
— Только, если ты будешь рядом.
Ноэль поднёс мои пальцы к губам и поцеловал.
На следующее утро пришёл Дэниель. Увидев Ноэля в добром здравии, он заметно повеселел и немного рассказал о работе Беаты. Из его слов я поняла, что восстановилась лишь крошечная часть истинного защитного купола, но мьеса Нель не оставляет попыток поймать хоть какой-то поток информации.
— Я передал подробный отчёт в управление, — сказал Дэниель в завершении своей речи. — Они дали разрешение оставаться в хранилище столько, сколько потребуется.
— Спасибо, что сразу взял всё в свои руки, — ответил Ноэль. — А то я уже начал ждать, когда принесут приказ о моём отстранении.
Он рассмеялся, но смех получился напряжённым.
— Пока я в твоей команде, такого не случится, — заверил Дэниель. — Кроме тебя никто не раскроет это дело.
Прозвучало, как откровенная лесть, но, кажется, он был искренен.
Дэниель ушёл, а Ноэль заметно расслабился. Он с молчаливой покорностью принимал лечение, много шутил со мной и рассказывал разные истории из своей рабочей практики. Мне нравилось видеть его таким. С каждым днём будто бы открывался новый Ноэль. Мы много разговаривали, порой спорили, и ни одна из тем не касалась работы. Каждый вечер он упорно гнал меня домой, советуя нормально отдыхать, но я не уступала, ведь мне нравилось просыпаться утром и видеть его лицо.
На пятый день лечения врач объявил, что готов выписать Ноэля домой, если найдётся человек, готовый наносить заживляющую мазь на рану и делать перевязки. Оба многозначительно посмотрели на меня.
— Кроме Мавиры я никому не доверю такое важно дело, — добавил Ноэль для пущей убедительности.
Сердце волнительно забилось, и я, утопая в собственных мечтах, согласилась. Ну а кто откажется, если выпадает возможность и дальше быть рядом с любимым? Любимый… Странное слово. И ощущения внутри тоже странные: слишком восторженные, нежные, радостные.
Через пару часов приехал Зенер, чтобы отвезти нас с Ноэлем домой. Путь от палаты до экипажа он преодолел с трудом. Хоть Ноэль и опирался на плечо Зенера, каждый шаг искажал гримасой боли его лицо, а лоб покрылся испариной. Верный коллега также помог ему подняться в свою комнату и уложил в кровать.
Я не стала подниматься наверх, осталась в маленькой гостиной, ожидая, когда спустится Зенер, а также раздумывая, как теперь будет проходить мой день. Занятия с Лоурилем мы отложили до тех пор, пока Ноэля не выпишут. Сейчас это произошло, но ему требовалась моя помощь. Конечно, учитель всё поймёт, но мне самой уже хотелось вернуться к обучению. Смогу ли я заниматься, скажем, вечером, когда буду возвращаться от Ноэля? Пока плохо представляла, сколько по времени будет занимать путь отсюда до дома Лоуриля, но уже сегодня получится это выяснить, а, значит, попытаюсь спланировать день.
— Мда, сильно его зацепило, — озадаченный голос Зенера выдернул меня из размышлений.
Я поднялась ему навстречу.
— Ноэль уснул, — продолжил он. — Я, пожалуй, пойду. Ты справишься?
— Да, конечно. Спасибо тебе за помощь.
Зенер улыбнулся.
— Он же мой начальник, как я могу не помочь.
Проводила коллегу до двери и, когда он ушёл, ещё некоторое время постояла, прислушиваясь к тишине дома капитана ЛинкДорфа. Она казалась чужой и не гостеприимной. Возможно, виной тому задёрнутые тяжёлые шторы, мешающие проникновению дневного света, от чего окружающая обстановка казалась мрачной и безжизненной. Возможно, постоянное отсутствие самого Ноэля тоже накладывало свой отпечаток. Он как-то обмолвился, что часто предпочитает оставаться в штабе и работать допоздна.
Я развернулась к лестнице с резными перилами, ведущей наверх. Не знаю, в чём точная причина этой тоскливой пустоты вокруг, но намерена это исправить!
Начала с гостиной. Не без труда освободила окна от тяжёлых штор, впустив в маленькую комнату дневной свет. Оглядев скудную обстановку, поймала себя на мысли, что мебель здесь была лишь самая необходимая. Небольшой диван, напротив него — два кресла, ещё одно стояло перед камином, видимо, предпочтение хозяина дома. В углу у окна находилось бюро, у самой двери — небольшой шкаф с книгами. На обитых светлыми гобеленами стенах не красовалось ни одной картины, что лишало гостиную уюта.
Печально вздохнув, отправилась на второй этаж. На квадратной площадке располагалось всего две комнаты, друг напротив друга. Одна была заперта, а, открыв дверь в другую, попала в комнату Ноэля. Он спал на большой кровати и не проснулся от моих шагов. Я встала у изножья кровати и некоторое время рассматривала его умиротворённое лицо.
Неожиданно в дверь позвонили. Думала, что это кто-то из команды, но на пороге оказалась незнакомая женщина средних лет. Представившись Джеттой Коул, она протянула мне документ на официальном бланке управления. Это было распоряжение о назначении в дом Ноэля экономки. Удивительно, кончено, но очень кстати, потому что сама я вряд ли справлюсь с домашними делами, в которых совсем ничего
