Помог им как благородный человек и паладин совершенно бескорыстно, что, как дурак, бросается на помощь тому, кого бьют или ловят, даже не задумываясь, что ловят, возможно, Джека-потрошителя, но в то же время я и политик, что все чаще берет верх над наивно-чистым рыцарством.
Нет, не берет, это я загнул, как вообще-то умею, но конфликтует. Сейчас же никакого конфликта, все случилось слишком быстро: я не успел пораздумывать насчет стоит ли вмешиваться, но сейчас во мне поднял голову политик и напомнил строго, что я раз уж взялся заботиться о государстве, то и должен искать для него выгоду или хотя бы просто пользу всюду, иначе мой рыцарский поступок проведут по графе развлечений где-то на уровне петушиных боев и возни с фаворитками, а сие несколько унизительно для мудрого государя, который очень прислушивается к мнениям простых королей соседних великих держав.
– Вы в одежде благородного сословия, – сказал я мужчине. – Но достаточно ли знатны, чтобы претендовать соединиться с леди Аргентьеллой и в браке, а не только в кустах?
Он нахмурился, я видел, что готов ответить резкостью на мою грубость, но сдержался, только лицо наконец-то слегка покраснело.
– Я виконт Мальтергард, сын Фреалафа и внук Торфта, – сказал он с достоинством, – мы не так богаты, как семейство Лаутгардов, однако у нас один из самых древних родов Мезины, что имеет корни в Гиксии и даже Горланде!..
– Не так богаты, – уточнил я, – значит, бедны?
Он покраснел сильнее, в глазах сверкнула откровенная злость.
– Да, последнее время… пусть даже столетие… наш род в упадке. Но нет унижения в бедности…
– Христос тоже был беден, – сказал я, приходя на помощь, – но мир перевернул. Так, я все понял. В общем, будьте осторожнее. Если еще не передумали, то к родителям езжайте сейчас же и все расскажите. А то второй раз эти ребята могут оказаться удачливее.
Они наблюдали сидя, как я поймал одного из коней, он фыркал и дичился незнакомого человека, от которого еще и пахнет птеродактилем, кони – не люди, все чуют, только помалкивают, но я погладил, сказал пару ласковых слов, и животное, как человек, поверило в обещания, что жить станет лучше и веселее, само чуточку взбодрилось.
Аргентьелла помогла виконту подняться, его все еще шатает от потери крови. Он оперся о дерево и смотрел, как его возлюбленная пытается поймать коней.
Я ухватил одного за повод и передал ей, а потом и другого. Как они усаживаются и куда поедут, смотреть не стал, сам же повернул морду коня в сторону востока, где городские ворота.
Аргентьелла вдруг крикнула мне в спину:
– Благородный паладин!.. Если вы не желаете назвать свое имя, то, возможно, мы сумеем вам отплатить гостеприимством… Кроме того, возможно, паладину бывает тоже что-то нужно.
Я повернулся, они уже оба в седлах, она заботливо поддерживает его за плечо, я помахал им рукой.
– Езжайте! Если вы так быстро поняли, что я паладин, то догадываетесь, какую трепку от родителей вам предстоит получить! Тут уж не до обычаев гостеприимства…
Похоже, я их смутил, напомнив про их проблемы, умолкли, а я пустил коня вскачь.
Глава 13
Городок выглядит в самом деле чистеньким и опрятным, потом я вспомнил, что это же не Наргант, где постоянные турниры, петушиные бои и доступные женщины, здесь живут только приличные люди, повертел головой и – свинья грязь найдет! – увидел распахнутые двери двух домов друг напротив друга через улицу. Оттуда вольно льется разухабистая музыка, несутся пьяные песни и слышится своеобразный женский хохоток, это когда к ним под платье суют жадно ищущую руку, а они с некоторым запаздыванием ее наконец-то ловят и с подчеркнутым возмущением выбрасывают за пределы.
Да, мелькнула мысль, цивилизация и культура на марше, даешь свободы и вольности, долой запреты, человеку все можно, потому что все хочется… Или же меня просто надули, а на самом деле город ханжей – Награнт, а Содом и Гоморра – Корентина…
Я поискал взглядом купол церкви, не увидел, даже колокольня нигде не высится над зданиями. Впрочем, это наверняка один из факторов, почему колдун выбрал именно этот город.
Зато на площади под звуки громкой бодрой музыки, хлопки в ладоши и задорные крики лихо пляшет молодая красивая девушка с распущенными волосами, что значит – блудница, у нее и платье всего до середины голени, такой позор, но зато какой приятный…
Танцует она быстрый зажигательный танец, что-то вроде испанского, красиво выгибается, забрасывает подол то вправо, то влево, стройные ноги на каблучках отстукивают ритм быстро и точно, почти чечетка. И зрители в восторге, ей под ноги летят мелкие монеты, она смеется заразительно, показывая красный рот, ярко накрашенный, широкий и зовущий, зубки ровные и белые, глаза искрятся весельем, ей самой нравится танцевать и чувствовать на себе жадные взгляды мужчин, музыка быстрая и ритмичная, я ощутил, как внутри меня начинает что-то подпрыгивать и приплясывать…
Рядом остановился человек в плаще, наброшенном на плечи, грудь в кирасе из хорошей стали, но руки и ноги от железа свободны. Не глядя на меня, пробормотал:
– Правда, хороша?.. Так и ждет, чтобы ее зачаровали…
Я спросил с непониманием:
– Заколдовали?
Он поморщился.
– Ну, это по-деревенски. Благороднее говорить, зачаровали.
– А-а-а, – сказал я медленно, – это как бы да… а чем?
Он повернул голову и посмотрел на меня в удивлении, уже немолодой, видавший виды, вон шрам на скуле, но если и воин, то бывший, наконец я догадался по мелким признакам и уверенному виду, что это начальник городского патруля.
– А вы, – произнес он в сомнении, – не знаете?
– Нет…
– Что за дикий народ! – произнес он с чувством. – Естественно, золотыми украшениями, ожерельем из жемчуга, брошкой с сапфиром покрупнее…
– А-а-а-а, – протянул я, – это магические вещи?
– А вы не знали?
Я сокрушенно почесал в затылке.
– Да бываю дурак временами. Умное хватаю на лету, а в очевидном дурак дураком.
– Это признак гения, – сказал он авторитетно и добавил: – Либо круглого идиота. Как думаете, вы куда ближе?
– А каково соотношение? – спросил я, посмотрел в его лицо и сказал поспешно: – Нет-нет, не отвечайте. Лучше я останусь со своими иллюзиями.
– Благоразумно, – согласился он. – Хотя это наше качество вне категории ума вообще. Но выживать помогает.
– Но неблагоразумные откуда-то же берутся, – сказал я задумчиво. – Более того, о благоразумных везде молчок, будто их и нет вовсе, а о неблагоразумных… вон послушайте!.. какие песни, а? Еще про них складывают баллады, легенды, им ставят даже памятники, а уж на гобеленах только они во всей неблагоразумности…
Он посмотрел на меня уже серьезнее.
– А-а-а, вы один из этих… кто ищет приключений?
– Нет-нет, – запротестовал я, – это они меня всюду ищут и находят! Куда бы я ни забрел. Как мухи летят на мед, представляете?
Он хмыкнул.
– Потому вы и забрались на край света, потому что избегаете?.. Судя по сапогам, прибыли издалека. Здесь такие не шьют.
– А вдруг я нарочито такие заказал? – спросил я нагло.
Он посмотрел на меня, прищурился.
– По вашему виду не скажешь, что вы человек предусмотрительный… Ладно, развлекайтесь, но, как человека нового, хочу предупредить сразу… там за северными воротами среди скал есть так называемые Сиреневые Ворота. И хотя не сиреневые и совсем не ворота, но дураки иногда любопытствуют и лезут.
– И что?
– Не возвращаются, – ответил он просто.
Я насторожился, посмотрел на него внимательно.
– А что за…
Он ответил уже нехотя:
– Если бы кто знал! Хотя… что это бы изменило? Никто не возвращается, вот что главное. За теми воротами волшебная долина, и народ там волшебный, но к нам не выходят и других не выпускают.
Я сказал резонно:
– Но если знают, что там волшебная страна, что живет кто-то… значит, были вернувшиеся?
Он покачал головой:
– Давно. И единицы.
– Спасибо за предупреждение, – сказал я. – Вам успеха в трудном деле по поддержанию порядка на улицах! Я вообще-то за порядок, хоть вы и не поверите, раз у меня сапоги не такие, но я взаправду уже оличинился и понимаю, что хочется, а что надо.
Он ушел той же неторопливой походкой хозяина города, а я некоторое время таращил глаза на танцующую, но кайф мне уже обломали, пошел по городу дальше, вышел к стене. Сиреневые Ворота за северным выходом из города, потому я свернул на восток, а то не утерплю и полезу смотреть, что там за, с моим дурным характером лучше вообще не подходить близко.
Город из-за трещин и нагромождения вздыбленных плит раскинулся несколько хаотично, между районами либо пропасти, либо выжженная земля, северная часть намного выше, южная и западные намного ниже, а дом колдуна так и вовсе на одинокой скале, что с небольшим наклоном нависает над тихим озером.
Он как бы и в городе и за городом, и если во многих городах в середке огороды, сады и луга, то здесь даже участки леса, умело прижившиеся на скалах и прочих непригодных для строительства жилья местах.
