— Здесь ошибка перевода, и вы это знаете, — перебила я. — «Vultus tela vibrat»: «взгляд твой сверкает, глаза мечут дротики».
— Ага, вам знакома цитата! — восторженно отозвалась она. — Хотя перевод все равно неточен. «Мечут стрелы» — возможно. Но не дротики. Вас послушать, представляешь себе вечер в пабе, а не королевский турнир.
— Отлично, стрелы так стрелы. Но не копья.
Атенаида пожала плечами:
— «Телум» — общее название метательного оружия, без уточнений. Однако «вибрат» значит «трясти», отсюда — вибрация. Теперь позвольте обратить внимание: стрелами не трясут, как и дротиками. Потрясают копьем. В частности, Афина — с тех пор, когда мир услышал первые гимны Гомера три тысячи лет назад. В них сероглазая богиня вышла из головы Зевса в полном боевом облачении, потрясая копьем, и воинственный клич ее раскатился по небу, поколебав океан, землю и даже священный Олимп.
— Малютка получилась с характером, — вставил Бен, а я чуть не поперхнулась со смеху.
Атенаида сделала вид, будто не слышала.
— Главное, — продолжала она, — что в латино-английских словарях эпохи Возрождения «вультус» имеет значение «воля» — наряду со «взглядом» и «выражением лица». Что дает нам право перевести «Vultus tela vibrat» как «Уилл Шекспир». — Она победно повела глазами.
— Правда? — спросил Бен.
— Истина, — ответила Атенаида с язвительной полуулыбкой. — Небольшой каламбур в честь того, кто сделал игру слов фамильным девизом.
От завороженного взгляда Бена мне сделалось тошно.
— Одна темная фраза на латыни, которая появилась десятью годами раньше, чем Шекспир поставил первую пьесу, и пятнадцатью — чем его имя напечатали на обложке сценария, доказательством не считается. Совпадение — пожалуй.
— Я не верю в совпадения, — сказала Атенаида, устраиваясь перед портретом королевы. — Хотя, говоря о совпадениях, этот девиз, который вы упорно игнорируете, был оглашен в присутствии королевы, на Одли-Энд. В фамильном особняке Говардов, которые нас так живо интересовали.
В этот миг ее сотовый загудел.
— Только этого не хватало! — бросила она в трубку. — Сейчас буду.
— Что случилось? — спросили мы, когда она убрала телефон.
— Профессор Норд даже не садился в самолет. А сейчас извините меня — пойду закрывать амбразуры. Когда придет Николас, обещаю быть здесь.
Бен не спешил отходить от двери.
— Только в следующий раз без провожатых.
Атенаида сверкнула глазами.
— Я сознаю свою ошибку, мистер Перл. Больше этого не повторится. Катарина, ваши книги я оставила на столе. Поблагодарите позже.
Бен шагнул в сторону, и она выплыла наружу.
— Что тебе известно об этом Норде? — спросил Бен, запирая дверь.
— Он написал книгу о том, что Шекспиром был Оксфорд. Вот практически и все, помимо того, что ты слышал от Мэттью.
— И он — профессор-шекспировед?
— Да.
— Как думаешь, почему он пропал? Простая застенчивость годится в причины?
— Если верить Мэттью, это вполне на него похоже.
— А еще похоже на то, что творится с остальными шекспироведами.
Я рухнула на сиденье.
— Хочешь сказать, его тоже убили?
— Я хочу сказать, что кое-кому стоит над этим подумать. — Он потянулся. — Но не нам. Кэт, пора определяться со следующим пунктом. Хенли-ин-Арден? Родина Офелии?
— Возможно. Если не сам Хенли, то Британия — наверняка. Правда, окончательно я это узнаю, только когда придет доктор Сандерсон с документами.
— Ехать в Британию — значит опять менять паспорта, внешность. Водить за нос охрану в аэропортах. Дело нелегкое.
— Но мы ведь не откажемся?
— Нахрапом тут ничего не решишь, нужно время.
— Все равно я должна сначала увидеть письмо.
— Может, давай я оставлю тебя здесь, а сам пойду готовиться?
— Ну, не обязательно пасти меня двадцать четыре часа в сутки. Сможешь выбраться и вернуться обратно?
— Без тебя — запросто.
— Тогда иди.
Он встал передо мной.
— Никому не открывай, Кэт. Ни Атенаиде, ни Мэттью, ни доктору Сандерсону.
— Никому, — собезьянничала я.
— Мне можно, — улыбнулся Бен.
— А как я узнаю, что это ты?
— Я постучу: два раза с расстановкой, три подряд. Впрочем, если ты знаешь секретный шекспировский стук, могу воспользоваться им.
— Очень смешно.
— Скоро буду. — И, осторожно приоткрыв дверь, он выскользнул наружу.
Я потянулась за книгами, которые принесла Атенаида. Их оказалось всего две: фолио в мягкой обложке и Чемберс из библиотеки Уайденера. Письма лежали там, где я их оставила, кроме одного, которое она добавила сама: письмо Офелии Джему. Я задумчиво вытащила его.
Что, интересно, Офелия имела сообщить Эмили Фолджер? И куда запропастился Сандерсон? Долго ли сосчитать до семидесяти девяти? Чтобы как-то отвлечься, я стала перечитывать все письма заново.
Пытаясь разобраться в деталях истории с Говардами, я вдруг подскочила на месте от стука в дверь. Обычное «тук-тук», никакой морзянки.
— Кэт Стэнли, — раздался тихий голос, и в груди у меня все перевернулось. Говорил инспектор Синклер.
Я запихнула письма под обложку Чемберса, сгребла книги в охапку и попятилась от двери, судорожно озираясь.
— Откройте. Я знаю, что вы там.
Из каморки в углу выбраться было нельзя — Сандерсон, уходя, запер ее за собой. Оставались окна, у которых не было ни петель, ни ручек. «Придется выбивать стекло», — подумала я.
— Послушайте, мисс Стэнли, — сказал Синклер. — Я знаю, вы не убийца, но ФБР думает иначе. Они вас поймают и ни о чем не спросят, пока не посадят за решетку. А будете со мной сотрудничать, я дам вам возможность найти то, что вы ищете.
— Как? — Я в ужасе поняла, что произнесла это вслух.
— Если вы согласитесь, через полчаса мы уже будем лететь в Британию.
«В Британию». Туда-то мне скорее всего и предстоит отправиться. В Хенли-ин-Арден, близ Стратфорда. Но сначала нужно дождаться доктора Сандерсона с письмом. Куда же он запропастился?
— Я вас выведу, Кэт.
Здесь, в Штатах, у Синклера не было полномочий. Он не мог ни гарантировать помощь, ни исполнить угрозу. Если это вообще не уловка. С другой стороны, с какой стати ему нарушать ради меня закон и правила этики, вмешиваясь в расследование убийства на чужой территории? Ради чего он готов пойти на такое?
— А взамен? — спросила я.
— Взамен я получу того гада, который сжег национальный памятник в мою смену, — кровожадно ответил Синклер. — Я должен его достать. Поможем друг другу.
Я оглянулась на заднюю дверь. Где этот Сандерсон? И где Бен?
— Мне нужно время.
— У вас его нет. ФБР до сих пор ищет вас в Нью-Мексико. Но когда им надоест, они тоже догадаются, что вы каким-то образом попали на самолет миссис Престон.
— Сейчас я никуда не пойду.
Дверь затряслась, и я опять метнулась в глубь комнаты. Положила книги на подоконник, а сама взяла стул и размахнулась, готовясь выбить окно. Не сбегу, так хотя бы попробую.
— Самой вам отсюда не уйти, — продолжил Синклер. — Насколько я понимаю, вы ищете то же, что и убийца. Раз так, поверьте: в полиции было бы безопаснее.
— Спасибо, я в курсе. Он сказал мне почти то же самое.
— Вы с ним говорили? — В голосе зазвучало нетерпение.
— Только он со мной.
— Вы узнали его?
— Нет.
Молчание.
А попутчика своего вы хорошо знаете?
— Достаточно, чтобы сказать: он не убийца, если вы на это намекаете.
Нетерпение Синклера усилилось.
— А кто еще мог подставить вас в Юте?
— Тот, кто за нами следил.
— Вы кого-то видели?
В этот миг в углу скрипнула библиотекарская дверь. Я с надеждой и страхом смотрела, как она открывается. Кто там — Сандерсон или ФБР? Мои пальцы на спинке стула побелели от напряжения.
Оказалось — Атенаида. Приложив палец к губам, она поманила меня за собой.
Синклер за главной дверью продолжал расспрашивать:
— Подумайте: кто мог так близко вас выследить? Наверняка кто-то знакомый.
«Ну уж нет, — подумала я. — Не поверю». И прошмыгнула вслед за Атенаидой. Она заперла дверь. Мы очутились в крошечном пустом кабинете — голый стол, отключенный компьютер, Окна с мелкой сеткой, вплавленной в стекло, В противоположной стене — еще одна дверь. Атенаида бросилась туда.
За дверью находился кабинет доктора Сандерсона, щедро увешанный живописью. Три стены занимали портреты людей в старинной одежде. Четвертую украшало окно — высокое, как стеклянная дверь. Выходило оно в узкую оранжерею, заставленную растениями и посадочным материалом. Средняя фрамуга была настежь открыта.
В фойе было слышно, как кто-то барабанит в дверь «кабинета основателей».
— Пора идти, — поторопила Атенаида. Она пролезла в окно и пошла к маленькой дверце в противоположной стене оранжереи. Я — за ней.
