нас жизнь, из-за каждого угла в тебя целятся, собачья у нас жизнь, одно слово — собачья!
— У меня и в мыслях не было, — ответил Карлсон, — кому-то что-то рассказывать. С какой стати?
И мстить — тоже не по мне. И что толку оттого, что один человек убивает другого?
Карлсон заглянул Грегусу в глаза и продолжал:
— А знаете, интеллигентные люди никогда не вступают в боевые дружины!
— Ну, не скажите, — возразил Грегус. — В Риге есть некий Мерниек, весьма интеллигентный, образованный человек. Но это, доложу вам, зверь по натуре. Для него убить полицейского — раз плюнуть. Ему и череп раскроить ничего не стоит, и жену с детишками разом прикончить.
— Меня бог миловал, — молвил Карлсон, — никогда с таким не встречался.
— Вот видите, а вы все толкуете о законах. Это же настоящее изуверство. И смею вас уверить, как раз у нас в сыскной полиции законы соблюдаются. В пятницу вы помянули жандармское управление. А известно ли вам, что такое жандармы? Я вас немножечко просвещу, любезный! Представьте себе, что вы ровным счетом ничего не знаете об одном из своих знакомых, и в один прекрасный день знакомый этот начинает вдруг поносить царя-батюшку. И вот, сами посудите! Ваш знакомый, скажем, видный чиновник, занимает квартиру из семи комнат. Большая семья. Царь-батюшка положил ему приличное жалованье. На него он содержит семью, платит слугам, поварихе, еще и помогает находящейся при смерти бабушке. И вот среди бела дня сей муж вдруг начинает поносить царя. С глазу на глаз, наедине, как мы сейчас с вами. Никто их не слышит. Интересно?
— Интересно, — согласился Карлсон.
— Только не вздумайте поддакивать! Загляните поглубже в ясные глаза того типа и кулаком наотмашь между глаз! За что, спросит он. За то, что ты поносишь царя-батюшку, за то, что хаешь святую Русь. Вот за что! Ибо человек этот, знайте, находится на содержании в жандармском управлении, и он вас вызывает на откровенность. Запомните мои слова, может, пригодятся!
Теперь вы убедились, насколько я с вами искренен!
— Такое даже в голове как-то не укладывается, — признался Карлсон.
— Само собой! А вы неопытны, потому и влипли. Но мы подобных методов не признаем. Мы, сыскная полиция, работаем иначе. Мы не уродуем людям души. Сейчас я вам расскажу, как работают жандармы!
РАССКАЗ ГРЕГУСА О ЖАНДАРМЕ-ПОДСТРЕКАТЕЛЕ
Как-то один образцовый жандарм во вверенном ему околотке навел образцовый порядок. Никто у него не стрелял в полицейских, не разбрасывал листовок, не призывал свергать самодержавия, не устраивал демонстраций. И жандарм, что называется, почил на лаврах.
Тут начальство призадумалось: коли у него там все в порядке, за что платить ему жалованье? И смекнул жандарм, что начальство собирается урезать ему фонды, уменьшить его штаты. Тогда жандарм отправился к человеку, который, по его предположению, способен был убить полицейского, и сказал ему:
— Послушай, не хочешь ли пристукнуть полицейского?
— Я? — возмутился тот человек. — Чего городишь?
Белены ты, что ли, объелся?
— Да не волнуйся, я просто так. Я бы и сам кого-нибудь пристукнул, но не могу, мундир не позволяет.
— Так сними мундир, — посоветовал человек — А угрызения совести? Совесть-то с мундиром не снимешь, — возразил жандарм.
— Тут уж я ничем тебе не могу помочь.
— Может, в шахматы сыграем?
— Что ж, давай сыграем.
— А ты все-таки подумай, нет у тебя среди полицейских ни одного врага?
— У меня вообще нет врагов.
— Говоришь, как дитя неразумное. У взрослого человека всегда найдутся враги. Возьми того же Зирдзыня, мало ли он тебе всяких пакостей делал? Или, скажем, Говстынь, да он всегда готов над тобой потешаться. А Лиелманис? Неужто и на Лиелманиса зубы не точишь? Лично мне он кажется грязной свиньей, дураком набитым, к тому же мошенник и взяточник, каких свет не видел. Уж по нему-то, по Лиелманису, давно могила плачет!
— А знаешь, — сказал человек, — тут я с тобой, пожалуй, согласен. И среди жандармов есть светлые головы!
— Вот видишь! Я вечерами, валяясь на диване, дожидаясь, пока жена картошку с салом поджарит, и так и сяк прикидывал, как бы убрать этого Лиелманиса. Ведет он, каналья, себя безупречно, никак не подкопаешься, дурного слова о царе не скажет, службу несет прилежно, начальство почитает, хитрая бестия, но ты-то знаешь, каков он на самом деле…
— Да, Лиелманис у меня давно в печенках сидит, — в раздумье заметил его собеседник.
— Вот и убей Лиелманиса!
— Нет, нет, тут я пас.
— Ну а если с ведома и одобрения жандармов? Согласился бы, а? Положение твое, насколько мне известно, не ахти какое, заодно, глядишь, и подработал бы.
Мы бы раскошелились рубликов на триста. Ну как?
— Кхм?
И однажды темной ночью тот человек убил Лиелманиса, и у жандармов начался переполох. Они-де и не думали подстрекать, просто хотели узнать, какого образа мыслей держится человек, им-де в голову не могло прийти, что этот простак осмелится поднять руку на Лиелманиса!
Вот, мой милый, как работают жандармы. Сами раздуют пожар, сами и тушат. И к таким-то людям вы просились под следствие! Нет, сначала научитесь отличать истинных друзей от ложных. Я вам желаю только добра, но и у меня есть начальство. Чтобы спасти вас, я должен знать правду. Кто помог вам достать фальшивый паспорт? Доверьтесь мне полностью, и уж тогда мы с вами на пару попытаемся пустить пыль в глаза жандармам.
Скажите, где ваш чемодан, и я пошлю туда доверенного человека, никто и не узнает, что в нем. Мы свое слово держим, не то что жандармы.
