– Я вижу свет, – улыбаясь, словно пребывая в сладком сне, сказал Заика.
– Что, свет небесного рая увидел? – свирепел Медведь. – Сейчас на ад будешь зыреть!
– Н-наверху я свет вижу, – придя в себя от «нокаута», со всей серьезностью повторил Заика.
Медведь недоверчиво поднял голову вверх, где увидел, как из щели между полом и дверями одной из комнат на втором этаже пробивался свет.
– Точно свет, – переполошился Медведь. – Что это значит?
– Н-ничего не значит. – Заика встал. – Просто свет забыли вырубить.
– А может, там есть кто-то?
– К-какой ты паникер, Жорик. К-кому там быть? Хозяин верняк уехал, сторож совсем пьяный и дрыхнет. Пошли и ты убедишься.
– Вот ты иди и убедись. Если что, ты успеешь драпануть. А мне с тобой никак нельзя, я не успею. Мне легче будет отсюда рвать ноги.
– Ишь ты, какой умный, – стушевался Заика.
– Ты же уверен, что там никого нет. Давай, топай. – Медведь пнул Заику по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж. – И в темпе!
Заика с неохотой поплелся наверх.
Поднявшись на второй этаж, он встал перед дверью, за которой горел свет, и приложил к ней ухо. Ничего не услышав, он, готовый, если что бежать, приоткрыл дверь. От увиденного он оторопел.
– Что? – прокричал шепотом Медведь. Заика ему не ответил. Теряя терпение, и борясь со страхом, он поднялся к нему наверх и тоже заглянул в комнату. От увиденной картины оторопел и он. – Кто это?
– Н-не знаю, – пожал плечами Заика.
В комнате в инвалидной коляске сидел человек не первой молодости с перекошенным лицом и со скрюченными руками. Его голова беспорядочно тряслась, а со рта с высунутым наружу языком текла слюна. Его отрешенный взгляд был направлен в одну точку на потолке.
– Он что-нибудь соображает? – поинтересовался Медведь у Заики.
– Откуда мне знать, – ответил тот, хлопая глазами.
– Ты же лежал в дурдоме, когда косил под ненормального, должен знать.
– С-скажешь тоже, я же не доктор психопат. – Он задумался, обратив свой взор на потолок. – То есть, не психопет, во!
– Психотерапевт, балбес, – поправил его Медведь. – Он не буйный?
– З-забадал ты меня! Откуда я знаю?
Медведь шагнул в комнату, а за ним, прячась за его спиной, последовал Заика.
Переступив порог, Медведь остановился. Остановился и Заика. Медведь пригнулся и стал внимательно рассматривать человека в коляске.
– Гляди, он и косит, как ты, – сказал Медведь. – Только у него два глаза косых, а у тебя один.
– Нашел с кем сравнивать, – недовольно буркнул Заика. – Скажи еще, что я и слюни так пускаю.
– Ты бы молчал. Дать бы тебе по твоему котелку.
– За что?
– За то, что ты конспиратор хреновый. Не ты говорил, что в доме никого нет?
– Л-ладно тебе. Поэтому я не видел его, что он такой – сидит на одном месте.
– А почему мы не заметили свет с улицы?
– Потому что мы шли с другой стороны.
Медведь сделал шаг по направлению к человеку в коляске. За ним шагнул и Заика.
– А-у-у! – прикрикнул Медведь, желая как бы проверить реакцию больного. Тот как сидел, так и продолжал сидеть – без изменений, разве что еще больше стал пускать слюну. – Нет, никак не реагирует.
– Дебил, – сделал заключение Заика.
Медведь еще сделал шаг по направлению к больному. Тоже самое сделал и Заика.
Хлопая в ладоши, Медведь пропел:
– Тра-та-та, тра-та-та!
Человек в коляске в такт промычал.
– О, он кое-что соображает! – повеселевшим голосом воскликнул Заика. Но, поймав на себе суровый взгляд своего напарника, он напустил на себя озадаченный вид. – Что будем делать с ним? Может, привяжем его?
– Зачем? – возразил ему Медведь. – Он, можно сказать, уже привязан. И потом, мне моя мамка говорила, что больных обижать нельзя.
Заика выкатил на Медведя глаза, чьи зрачки готовы были выпрыгнуть наружу, особенно зрачок того глаза, который косил.
– А мамка не говорила тебе, что воровать тоже не хорошо? – проговорил он скороговоркой.
– Ты поболтай у меня еще, поболтай, абориген. – Медведь опять сделал шаг к больному. Заика – тоже. Вытянув руку вперед, Медведь стал водить ею перед носом несчастного в разные стороны. – Ну, совсем не реагирует.
– А-а-а! – что есть силы крикнул Заика, пытаясь тем самым напугать человека в коляске. Но вместо него он до смерти напугал Медведя.
– Фу, идиот! – вырвалось у Медведя. – Ну, какой же ты кретин! Я чуть разрыв сердца не получил.
– Я хотел еще раз убедиться, что он ни на что не реагирует, – с виноватым видом сказал в свое оправдание Заика.
– Да козлу уже ясно, что он никакой. Ты посмотри на его несчастный вид.
Медведь вплотную подошел к больному и занавеской вытер ему слюни.
– Ты посмотри, может, он и в штаны наложил? – сказал Заика, ошеломленный поступком Медведя. – Если да, то и там в-вытри.
– Я тебя заставлю вытереть! – пригрозил ему Медведь. – Ты бы лучше молил бога, чтобы мы не ушли отсюда с пустыми руками!
– Е-если ты будешь и дальше проявлять… это, как его, милсердие, во! Мы точно уйдем ни с чем.
– Так что же ты стоишь как истукан?! Давай, принимайся за дело, чучело!
Не обращая внимания на больного, они перерыли всю комнату. Повсюду были детские игрушки и ничего ценного для себя они не нашли.
– Это, н-наверно, для слюнявого столько игрушек, – с чувством зависти произнес Заика, заостривший внимание на детской машине с дистанционным управлением. Она ему понравилась, и он положил ее в карман, за что получил от Медведя подзатыльник.
– Идиот! – выругался Медведь. – Положи на место и пошли отсюда!
Сотрясая пол, Медведь вышел из комнаты и за ним тенью – Заика. О беспомощном человеке они совсем забыли, словно его и не было в доме.
В другой комнате, куда направились они, стояла новая еще не распакованная мебель, и валялись несколько пустых коробов.
– Здесь ловить нечего, – объявил с порога Медведь. – Пошли дальше.
Следующая комната оказалась кабинетом с большим количеством книг. Заика присвистнул:
– Настоящая библиотека. Не п-продюсер, а читатель, какой-то.
Ничего интересного для себя они и там не нашли. От досады Медведь перевернул письменный стол, а Заика, глядя на приятеля, перевернул стул.
– За мной! – скомандовал Медведь.
Они оказались в обставленной спальне. Медведь принялся орудовать в платяном шкафу, а Заика, завороженный широкой кроватью, с благоговением подошел к ней и нежно погладил ее рукой. Потом, опробовав ее на мягкость, он развалился на ней так, как если бы был у себя дома.
– Мне бы т-такую кровать, да еще в придачу к ней мою Надьку, – произнес Заика, закуривая сигару, которую он стащил из кабинета.
Между тем Медведь достал из шкафа женскую шубу и, накинув ее на плечи, стал рассматривать себя в зеркале. Он повеселел.
– О-отличная шубка, – отметил Заика, наслаждаясь сигарой. Закинув ногу на ногу, он выпустил в воздух несколько ровных колечек дыма. – Я же тебе говорил, что здесь есть чем поживиться. Да-а-а, это сколько же нужно бабла, чтобы построить такие хоромы!
– Много. Нам столько не срубить в нашем городе, – с неподдельной горечью сказал Медведь. – Умеют же воровать.
– Ты хочешь сказать, что наш п-продюсер тоже вор?
– Конечно. Ты что думаешь, он своим горбом заработал? Как же, жди.
– Как ему удалось, столько наворовать?
– Ему наше государство помогло. Все большие деньги делаются с помощью государства. Про олигархов слышал?
– Слышал.
– Ну вот.
– С-скажи, Жорик, а что ты сделал бы, если бы у тебя было много бабок?
– Для начала я бы для нас с мамкой дом построил.
– Такой же, как этот?
– На хрена мне такой. – Медведь присел к Заике на кровать. – Я же не больной. Мне выпендриваться ни перед кем не надо.
– А я бы купил себе к-крутую тачку и на ней поехал бы к своей Надьке. Тогда бы она верняк забыла бы своего… этого, как его, ну, ходящего окорока. Культуриста, во!
– Потом, хозяйство завел бы, – мечтательно произнес Медведь, ложась на кровать рядом с Заикой.
– А я бы с Надькой к морю рванул.
– А я бы лодку купил бы себе, чтобы рыбачить у нас на реке.
– Что л-лодка, я бы яхту купил.
Забыв о своем местонахождении, Медведь и Заика уставились в потолок и уже мечтали каждый о своем безмолвно. Продолжая пускать дым, Заика добрался в мечтах до виллы с множеством красивых служанок, которые его обслуживают, а Медведь – до красавицы жены с тремя детьми, которые вьются вокруг него в новом доме.
Закончив одновременно мечтать, они так же одновременно, словно по команде, тяжело вздохнули.
Из рук Заики выпала на пол сигара. Потянувшись за ней, он наткнулся на лежащий под кроватью дипломат – тот самый, который он видел в руках продюсера, когда следил за домом.
Забыв о сигаре, Заика взял вожделенный дипломат и положил его на кровать. И он, и Медведь замерли. Они уставились друг на друга, не решаясь открыть дипломат. У Заики дрожал подбородок, а у Медведя все лицо покрылось испариной.
– Жорик, открывай, – наконец сказал Заика.
