При этом примерно половина пассажиров Кара продолжали оставаться на дороге. Кто-то пытался подняться, кто-то искал укрытие, отползая в сторону Кара, но больше всего из этой кучи меня интересовал один персонаж. Ему сейчас помогал подняться один из только что обретших такую способность товарищей, и судя по всему они намеривались покинуть это небезопасное место с водительской стороны Кара. Красный фон прицела, через который я наблюдал эту душещипательную картину, воспринимался гнетуще при созерцании того, как водило, которого я столько раз держал на мушке, вновь ускользает от возмездия. Он двигался первым, и оставались считанные мгновения до того, как это у него вновь срастется.
Наконец прицел окрасился зеленым светом, а учитывая, что за время ожидания я успел свестись до предела, да и спусковой крючок был уже нажат, что позволяло произвести выстрел сразу после окончания перезарядки. Ракета устремилась вслед за беглецами, и ее целью являлся край кара, за которым они спешили укрыться. В этой ситуации получение двигавшегося первым убойной дозы осколков устраивало меня как никогда, но только в полном соответствии с законом подлости, действительность внесла свои коррективы. Видимо, свою звучную погремуху он получил от меня не зря, и в подтверждение своей компетенции, лихо подрезав ракету, вошел в поворот, на короткое мгновение опередив взрыв. А потому, как и положено все лавры достались наиболее достойному – двигавшемуся позади “доброму самаритянину” своим участием обеспечившим благополучное бегство водилы. Эхом взрыва его отбросило назад, ну а то, что теперь он уже не сможет помочь даже самому себе, стало понятно с первого взгляда.
Но я уже отбросил Ракетницу, и взяв Винтарь, методично защищал площадку перед Каром, пресекая попытки скрыться приходящих в себя участников аварии. Вероятнее всего, преимущественно там находились раненые в первой стычке, а потому столь вялое расползание объяснялось теперь уже комплексными повреждениями еще и после аварии. Когда я закончил эту малоприятную, но вынужденную процедуру, я смог в общих чертах представить расстановку сил. Ориентировочно укрыться за Каром удалось восьмерым, причем минимум трое имеют ранение ног разной степени тяжести. Об остальных я мог лишь предполагать, но оружие в руках могли держать все. Тем не менее, лобовой атаки я не опасался, скорее после пережитых потрясений они предпочтут занять оборону. Если честно, я предполагал большее число обороняющихся, но и этих было достаточно, чтобы организовать мне достойный отпор.
Но я же не бессмертный, а потому решил действовать в соответствии с первоначальным планом. Он заключался в том, чтобы заставить атаковать их самих. Понятно, что делать это они сейчас собирались меньше всего, но я знал, как не оставить им выбора. За все время, пока я перезаряжал Ракетницу, сидя за колесом Кара, где я предусмотрительно оставил запасную обойму, никакой активности со стороны противника не наблюдалось. Прицельная сетка Ракетницы ответила зеленым светом, давая сигнал к началу активных действий.
Судя по явному нежеланию высовываться, противник занял глухую оборону, предоставляя мне полную свободу действий. Но свою цель я мог прекрасно наблюдать, оставаясь закрытым от противника своим Каром. Ей являлся участок потолка тоннеля с образовавшимся просветом, сохранившим природный рельеф свода пещеры. Причем ближайший перевернутый пик свисал сверху чуть дальше стоящего на боку Кара, за которым укрылся противник.
Первая ракета, взорвавшись в этой точке над головами наемников, желаемого эффекта не принесла, разве что заставив Немезийцев напрячься от неожиданности. Но после второй ракеты в их сторону полетело несколько крупных камней, хотя большая часть упала вниз, не доставив им особого беспокойства. Третья ракета вызвала лишь усиление каменного дождя, в том числе и в их сторону, но изменить тактику оборонявшихся не смогла.
Что ж, это было вполне ожидаемо, и очередная кассета заняла место на боевом дежурстве. И после первой же ракеты этой серии стал прослеживаться долгожданный прогресс. От основания пика отделилось несколько увесистых валунов, с грохотом свалившихся на полотно дороги метрах в пяти позади Кара. Теперь гора напоминала не толстую короткую сосульку, как раньше, а зуб с приличным “дуплом” у корня. И именно в это “дупло” отправилась следующая ракета, в результате чего оно увеличилось до размера маленькой пещеры. А исторгнутый в результате взрыва камнепад наверняка заставил засевших в засаде еще плотней подбиться под основание Кара. Но в кассете оставалась еще одна ракета, и противник наверняка уже догадался о периодичности перезарядки моего оружия.
Основной идеей моего замысла являлось заставить Немезийцев поверить, что у меня этих ракет, как у дурака – махорки. И если ничего не предпринять, я просто похороню их под каменной лавиной, которую неизбежно вызову своим методичным обстрелом. Что ни говори, а прежде всего, они являлись солдатами, и соображали профессионально быстро. И третья ракета не только окончательно убедила их в правильности подобного прогноза, обрушив новую порцию валунов, но и стала сигналом к действию.
Мой Кар отчаянно дымил и уже отчетливо просел на сторону, принявшую основной удар огня противника. Я знал, что они поступят именно так, и уже прикидывая, где лучше их встретить, отложил Ракетницу. Сдергивая на ходу Винтарь, я вновь занял позицию за колесом, но только уже с передней его части. И не ошибся. Потому что синхронно с моим перемещением, противник показался из-за своего укрытия. Частично меня скрывала дымовая завеса, но основное мое преимущество заключалось в удобстве позиции для ведения огня. Наемникам же приходилось стрелять на бегу, что не лучшим образом сказывалось на результативности.
Тем не менее, пара зарядов плазмы взорвались в опасной близости, заставив почувствовать себя неуютно, потому что в этот момент боль в плече прошила рану, несмотря на то, что на протяжении всего боя особо не беспокоила. Но я воспринял подобную реакцию организма, как стимул вычленить из общей группы этих самых снайперов и первым делом разобраться именно с ними. Но пока, первой мишенью стал наемник, возглавляющий наступление, вследствие чего занимавший весь передний план. Он бежал в точном соответствии с военными канонами – неравномерным зигзагом, но это не могло спасать его долго. И вот, выполняя очередной маневр, он словно сам рванулся навстречу заряду плазмы. Боковым зрением я уже вычленил одного снайпера, на второго мне указал Амкер. Он находился в более удобной позиции, и я решил начать именно с него. Ими использовалась несколько иная тактика. Стреляя прицельно, особую прыть проявлять сложно, а потому их движения выглядели более плавными, не предоставляя практически никакой защиты от прицельного огня с такого расстояния. И хотя они прилагали все усилия меня достать, о чем свидетельствовало еще несколько разрывов, доставивших мне еще большее беспокойство, мне все же удалось положить сначала одного, а затем и второго.
Но в процессе охоты за снайперами я несколько отвлекся от остальных, в результате чего один вырвался далеко вперед и двигаясь вдоль правой стены, судя по всему, намеревался занять позицию с другой стороны моего Кара. Метнуться в ту сторону не заняло много времени, но выкатиться навстречу противнику на спине не позволяла рана плеча. Поэтому я просто дождался, когда он забежит за угол Кара, полагая, что там окажется в безопасности и встретил его очередью в упор. Последние трое были ранены, поэтому не преодолели еще и половины пути. Покончить с ними выглядело скорее актом милосердия, плавно переходящим в зачистку, когда мне вновь пришлось, двигаясь по полю боя, избавлять тех немногих, кто еще оставался жив от мучений.
Хотя, теперь это занятие уже не вызывало прежнего отвращения, но и не позволяло в полной мере порадоваться заслуженной победе. Нет, я был всем доволен и мог поздравить себя с успешным окончанием очередной авантюры. И как бы не цинично выглядело подобное бездушие, но это была война, где порой взгляды на жизнь меняются кардинально. Тем не менее, Амкер решил меня морально поддержать и выразить свое восхищение одновременно.
– Ты, как всегда, сделал все абсолютно правильно. А если учесть, что на кону судьба всей галактики, то возможно только тебе удастся склонить победу на нашу сторону – выдал он неожиданно.
Мог бы уже и догадаться, что я не переношу подобного пафоса, а потому не обломать его я просто не имел права. И пока он еще вовсю смущался после своей бессвязной тирады, ожидая, что я расчувствуюсь в ответ, я со свойственным мне хладнокровием огорошил его своим заявлением.
– А почему ты решил, что я это для вас делаю? – небрежно проронил я.
– Я служу исключительно на благо своей Отчизны, и все мои действия направлены на достижения только ее интересов – отрезал я, словно заводской гильотиной обрубив лист железа десятимиллиметровой толщины.