— Мы тебя понимаем, — ответила Фиар. — Но разве это так просто решается? Тут бы сначала самим понять: что за тайна, в чём состоит…
— И больше никаких общедоступных данных не нашли? — спросил Джантар. — Хотя бы по рельефу уже картированных районов, оледенению внешних хребтов, и даже течениям у побережья? Неужели и это — секретная информация?
— Течения у побережья… — Итагаро переглянулся с Фиар и Ратоной. — Не подумали… А это наверняка есть и в учебниках, по крайней мере, старых…
— И я это там нашёл, — подтвердил Донот. — И всё как мы думали: климат восточного побережья — влажный, с большим количеством осадков. И высоты внешних хребтов в старой литературе кое-где указаны: порядка 5 киамов. А на таких высотах горное оледенение есть даже в экваториальном поясе — так что к 30-й широте снеговая линия должна опускаться ещё ниже. Но я не представляю: как это согласовать со стоком исключительно наружу, и полным отсутствием грунтовых вод. Тем более, и чтобы горы вглубь континента становились всё выше — никаких старых данных нет.
— А откуда быть таким старым данным? — возразил Лартаяу. — По тем же измерениям с самолётов, что ли? Нет, старые — это те, что получены прежними, морскими экспедициями. А что они могли измерить в глубине континента?
— И вообще, что это нам даёт… — добавил Итагаро. — Отдельные, отрывочные цифры и факты. А увидеть бы фрагменты того фильма… И наверняка есть же в каком-то видеоархиве, можно найти через поисковую систему…
— А это что нам даст? — переспросил Талир. — Пусть даже поисковая система по какими-то ключевым словам выдаст тебе название фильма — сам фильм на экран не выведешь! Это же не видеопроектор! Тем более, фильма и нет в готовом виде, есть лишь фрагменты. А сделать уж не знаю куда запрос на кассету с этими фрагментами, чтобы их тебе переслали по почте, вряд ли вовсе реально. По крайней мере для нас, подростков…
— И то верно: домашний терминал — не видеопроектор, — согласился Итагаро. — На него можно вывести только статичные кадры, последовательно сменяющие друг друга…
— Но то — обычный домашний терминал, — уточнил Ратона. — А есть специальные: например, компьютерный пульт для монтажа видеопрограмм. И по сути, тот же компьютер, часть той же сети, в том-то и дело…
— И что из этого? — переспросила Фиар. — Думаешь, как-то сможем подключиться к архиву телестудии? И фильм пойдёт оттуда на обычный домашний терминал? Не говоря о самой законности этого дела…
— Нет, я пока не знаю, пойдёт ли, и законно ли… Хотя кто-то же по роду занятий может обратиться с домашнего терминала в видеоархив, и получить по почте кассету с записью старой телепередачи, — продолжал Ратона. — Например, для исторического исследования…
— Тоже верно, — согласился Итагаро. — И та передача уже была в открытом показе, и такие исследования, в отличие от многих других, не свёрнуты. Но разве мы знаем, как и кому тут надо доказать, что ты — учёный-историк, ведущий такие исследования? И вдруг ещё потом объяснять, что и зачем тебе было нужно? Хотя если верят, что ты взрослый, у тебя бесспорное право на неприкосновенность личных тайн. Но тоже — пока они не пересекутся с государственными. А тут как раз с этим и непонятно. Правда, та передача уже шла открыто… — повторил Итагаро и умолк, задумавшись.
— Нет, давайте подумаем: кто и откуда может войти в студийный видеоархив? — снова предложил Ратона. — И как технически возможно что-то получить оттуда, чтобы в этом не было ничего незаконного?
— Технически возможно многое, о чём сразу не скажешь, законно или нет, — ответил Итагаро. — Например, домашние терминалы у высших военных чинов имеют постоянный доступ к секретным сетям — но и чтобы передать с такого терминала на обычный информацию, что уже выведена там на экран, технических препятствий в принципе нет! Они же пользуются этими терминалами и в обычной, общедоступной сети, и если заслать туда команду о пересылке информации дальше по такому-то адресу в обычной сети — пойдёт свободно безо всякого пароля! И сами офицеры, точно знаю, довольно часто этим пользуются. Тем более, и не всегда чётко представляют, насколько секретна какая информация — засекречивается такая чушь, что просто теряют бдительность! Я вспоминаю: кто-то просто не знал, что национальный состав военных портных такого-то гарнизона — тоже секретная информация, вот и передал через обычную сеть, а там кто-то сумел скопировать и заслать ещё куда-то. И так что только не ходит у них по сетям самого разного уровня… Да ещё система паролей и допусков так запутана, что невозможно сплошь и рядом не нарушать. Компьютер может держать всё это в памяти, а человек, который с ним работает — вряд ли. И потом, есть инструкция — а есть реальные обстоятельства, есть интересы дела, за которые тоже спрашивают, и противоречивостью одного с другим не всегда оправдаешься. Вот пароль иногда просто с ходу и доверяют вовсе случайному человеку, чтобы из-за постоянных отключений компьютера с требованием всё новых паролей не встала работа — а то и не набегаешься повсюду за теми, кто имеет право знать тот или иной пароль! И всякие разведки — не знаю, как и зачем сохранившиеся в объединяющемся человечестве — тоже этим пользуется. Поймают кого-то на мелком нарушении — и заставляют идти на крупные, уже в своих интересах…
— Но ты же не предлагаешь и нам действовать подобным образом? — с испугом переспросила Фиар.
— А что, если с подлецами только так и можно? — вдруг резко ответил Минакри. — Из-за них же страдают нормальные, полноценные люди — пока они изображают судорожные метания в попытках облагодетельствовать каких-то желающих жить «простой» жизнью! То есть — в городских удобствах, но с мировоззрением дикаря! И что, тут так оправданны эти моральные соображения?
— Мальчики, но не готовы же мы в самом деле на такое! — почти в отчаянии воскликнула Фиар — и Джантар даже испугался, как бы не услышали внизу, на первом этаже. Хотя там все были заняты своими делами…
— Нет, конечно. Это так, мгновенный срыв, — уже с внезапной усталостью в голосе ответил Минакри. — Разве можем мы становиться подобными им… Но в самом деле: почему, откуда такая тупость и подлость? И что есть честность по отношению к ним — которые опутали нас своей системой образования, законами, традициями, верой? Да, было: мы доверились их в чём-то более высоким на тот момент знаниям, намерениям защитить нас от агрессии стран Шемрунта, и обещаниям вместе строить новую, лучшую жизнь… Но пока — человек не может определять себе жизненный путь свободно, как раньше! Вся учёба подробно расписана заранее, он постоянно что-то должен, ждёт, на чём поймают: то не сдал, это не отработал, ещё что-то вовремя не прошёл! Ничего не пройдёшь ни раньше, ни позже, не успеешь быстрее, и не оставишь на потом: сразу как клеймо на всю жизнь! И на «взрослой» работе, чуть что: ты здесь не главный, не твой отдел, кафедра, лаборатория! Будто и работа — не в государственном учреждении, не в общих интересах, а по найму у какого-то «главного», собственника учреждения или отдела, на его личные цели, которых можешь не знать! Хотя казалось бы, зачем этот «главный»: оставить одного, пусть на своё личное — сам и работает! И вообще просто страшно работать из-за постоянных разбирательств: кто-то что-то украл, нарушил, не так оформил — а переживания честного человека будто ничего и не стоят! И отвечать — будто тоже лично перед кем-то, только называется: «расплачиваться с обществом»… И так уже не одно поколение бьётся под тяжестью чужих временных трудностей, всё ожидая какого-то исхода им — или теперь уже не ожидая… И что, не прав Лартаяу? Если общая цель отброшена — ради чего терпеть всё это? И даже сравните: вор просто ворует, мошенник просто обманывает, но у тех хоть какая-то своя логика действий! А это — непробиваемо тупое стадо, уверенное, что все должны жить по их законам и установлениям! И неспособны понять: другие люди не сделали им ничего плохого, и даже ничем не оскорбили их низость, просто хотят устроить жизнь по-своему, лучше и естественнее!.. И всё у них что-то не сходится, не получается, объявляются убогие, которых надо облагодетельствовать за счёт других, пороки, которым найти оправдание… И ничего не стоит вдруг, без видимой причины, поставить под сомнение саму твою человеческую полноценность! Так может быть, правда: нечего стесняться с теми, кто сам не умеет быть свободным, и только опутывает своим рабством других? Есть смысл как-то воспользоваться этой тайной, чтобы заставить их убрать отсюда всю эту свалку тупых чиновников, подневольных солдат и вечно пьяных безработных, которым, в конце концов, Каймир ничего не должен?
— И что ты предлагаешь? — с тревогой спросила Фиар. — И готовы ли мы к чему-то подобному?
— Пока просто думаю: насколько человек может быть заинтересован в стабильности общества, которое разрушает его жизнь из-за чужих проблем и трудностей? Тем более, стабильность и так серьёзно поколеблена, и те же чиновники и офицеры не считаются ни с чьими правами…
