– Нельзя здесь задерживаться! Мы же как приманка для них!
– Для кого? – не поняла Веста.
– А, эти… – Молоток коротко махнул рукой. – Надо постараться проскочить по краям воронок.
– Не завязнем? – быстро спросил Нильс.
– Вне воронок земля спекшаяся, как затвердевшая лава. Только грязью покрыта. Кто проезжал – говорят, сносно. Главное, не снижать скорость. На скорости они не смогут нас достать. И ни в коем случае не включать фары.
В отличие от остальных, Нильс не стал задавать лишних вопросов. Просто врубил передачу, и железная громада медленно поползла в долину. На какой-то коряге тягач подскочил так, что у всех лязгнули зубы. Дальнобойщик выругался и врубил свет.
– Нельзя! – завопил Молоток. – Выключи! Они же на свет лезут!
Нильс отреагировал тут же – и все снова погрузилось во мрак. Но было поздно. Вокруг уже что-то шевелилось и лезло со всех сторон на машину – бесформенное, слабо светящееся, страшное. Нильс чертыхнулся снова: машину повело на скользкой поверхности, пришлось отчаянно работать рулем и газом. С управлением удалось справиться, но скорость заметно упала.
И вдруг что-то тяжелое шлепнулось на жалюзи лобового стекла. Именно шлепнулось – хлестко, разбрасывая густые брызги. В каком-то оцепенении все наблюдали, как внутрь кабины пытается заглянуть женщина – в полуистлевших лохмотьях, светящаяся изнутри все тем же мертвенным светом. Она пыталась просунуть узкие ладони между железными пластинами бронезащиты, и пальцы ее скользили по стеклу, оставляли склизкие мерцающие следы.
– Что это? – пробормотал Лео, и Веста больно сжала его запястье, показывая взглядом: «Молчи!»
– Болотные нелюди… – бесцветно отозвался Молоток.
И тут же эта человекоподобная тварь резко повернула лицо, остро вглядевшись в бледные лица за стеклом. И увидела их.
Беззвучно, как показалось, открылся ее рот. Нет – пасть, усеянная кривыми острыми зубами; и тут же лобовое стекло треснуло, а прямо в мозг ударило высоким, пронзительным визгом. Со всех сторон на этот отвратительный призыв ринулись светящиеся фигуры. Они посыпались на капот, на стекло, на двери с мокрым звуком бьющейся на деревянном настиле рыбы. Лео успел заметить, что только сверху эти твари были похожи на людей – вместо ног у них было все то же зеленоватое месиво, тянущееся куда-то прочь – видимо, в эти мерзкие радиоактивные озера.
Вспомнив про радиацию, Лео мельком глянул на дозиметр – то полыхал красным. Находиться здесь было смертельно опасно, и Лео заорал прямо в ухо дальнобойщику это непривычное слово:
– Газу! Газу давай!
Нильс словно ждал этой команды. Тягач взревел – и, виляя на скользкой поверхности, рванул вперед. Он пер, наматывая на колеса мерцающую плоть, но тварей становилось все больше, словно они не боялись гибели, словно были давно уже мертвы… Возможно, так оно и было – Лео был готов принять любую реальность. Но теперь имела значение только жизнь.
И за нее стоило драться.
Дрожащая, жадная рука пролезла в пробитое стекло, пытаясь дотянуться до Весты. Лео сам не понял, откуда выхватил ставший уже привычным пистолет-пулемет. Короткая очередь – прямо сквозь стекло, – и тварь отпрянула, частично освободив обзор. Словно ободренный этим фактом, щурясь от пороховой гари, Нильс дернул рычаг, и перед бампером поднялось и затряслось, как в конвульсиях, не имеющее названия устройство. Вполне, однако, выполняющее главную функцию: пилить, резать, кромсать. Встреченных на пути тварей теперь не просто отшвыривало в стороны – они разлетались грязными клочьями. Но на их месте мгновенно возникали новые, и машина начала снова терять скорость, грозя завязнуть в этом светящемся месиве.
И вдруг с пронзительной ясностью Лео понял: им не прорваться. Слишком густа эта отвратительная биомасса – если, конечно, все это имеет отношение к жизни. Он растерянно вцепился в свое оружие, которое казалось совершенно бессильным против этого радиоактивного ада. Веста, видимо, испытывала схожие чувства. Она сжимала в руках свой дробовик, будто не зная, что с ним делать. Но Нильс, с искаженным от напряжения лицом, даже не думал сдаваться. С хрустом перейдя на пониженную передачу, он заорал:
– Молоток, навесное оружие! Бей из всего подряд!
Трясущимися руками, теряя очки, Молоток ухватился за сложное механическое приспособление над головой. Эта штука, сделанная второпях, работала как манипулятор, управляющий оружием на крыше. Но одно дело – создать оружие, и совсем другое – им пользоваться. Умелец отчаянно задергал манипулятором, вдавливая гашетки, и было видно, как уходят в ночь следы трассирующих пуль. Толку от этой стрельбы было мало, один лишь обильный расход патронов.
– Брось! – крикнул Нильс. – Стрелок ты хренов! Веста!
Девушку не нужно было упрашивать: проскользнув по сиденью, как ящерица, она оттолкнула Молотка и вцепилась в манипуляторы. С ходу, будто только и делала это всю жизнь, открыла огонь по толпе монстров, стремившейся остановить машину грудой липких тел. Зеленоватые брызги, как светлячки, разлетались во все стороны, и казалось, они вот-вот прорвутся…
– Все! – крикнула Веста. – Патроны кончились!
– Лупи «шмелями»! – страшным голосом крикнул Нильс. – Остановимся – нам крышка, с места уже не сдвинуть!
– Гашетки сверху! – подсказал бледный, как смерть, Молоток.
Веста вдавила грубый железный выступ, тут же другой, рядом. Зыркнула на умельца. Тот только ойкнул:
– Тросик подвести не успел.
– Балда! – рыкнул на него Нильс. – Из-за какого-то тросика сдохнем!
Решение пришло мгновенно. Лео вскочил на сиденье, повернул над головой тугие защелки.
– Ты куда, дурень?! – крикнул Нильс.
– На крышу! – подхватывая пистолет-пулемет, сообщил стажер. – Сам стрельну! Сильно не мотыляй, чтобы я не слетел.
– Добро! – уже бодрее отозвался дальнобойщик.
– Не смей! – ахнула Веста. – Не пущу!
Это был настолько неожиданный окрик, что Лео на миг оторопел. Но Нильс уже подталкивал его локтем, приговаривая:
– Ничего, мать, не дрейфь! Сынко большой стал, сам разберется!
Едва лючок поддался усилию и приподнялся, в него тут же полезла оскаленная морда нелюдя. Уже рефлекторно, не думая, Лео высадил в нее полмагазина, успев мысленно посетовать на чрезмерный расход патронов. Главное – тварь отстала, повалившись куда-то в сторону.
Подтянувшись и перевалившись на плоскую железную крышу, Лео решил, что здорово переоценил свои силы: трясло и болтало так, что единственной выполнимой задачей было не улететь в радиоактивное озеро по правому борту – не то что воевать с монстрами. Но дело надо было делать, и он рывком перекинул тело, встав теперь на колени.
В моменты подобного стресса, когда смерть наступает на пятки, за доли секунды успеваешь увидеть куда больше, чем в обычное время. Вот и теперь, едва вскинув взгляд поверх ходящей ходуном крыши кабины, он увидел, наконец, Черные болота во всей красе. И это не преувеличение – они действительно были красивы. Если бы не случилось потревожить этих злобных существ, он мог бы сказать: здесь царит необычайная, ледяная красота. И даже наливающийся пунцовым цветом индикатор дозиметра не мог бы его отвлечь от нее. Отсюда, с края воронки, оставшейся от ядерного удара, была видна фантастическая мерцающая гладь – не воды, не ряски, а какой-то особой субстанции, неведомо по какой причине сформировавшейся в этих гиблых местах. Трудно сказать, отчего эти болота названы Черными. Видимо, из-за мрачной славы, окружающей их. А может, при дневном свете они выглядели иначе. Наверное, сперва это были просто пустые и мертвые радиоактивные кратеры. Затем их залило дождевой водой и отравленными грунтовыми водами. И следом пришла жизнь – странная, искаженная мутациями, мрачная, как и все эти места.
Правда, никакой радиацией невозможно объяснить происхождение этих человекообразных чудовищ. В тот крошечный миг, пока Лео оглядывал невероятный пейзаж, мозг кольнула мысль: все это – чужое. Не мутировавшее здесь, на Земле, а чужое в принципе – как и вся эта история с генным бунтом.
Но уже в следующее мгновение Лео отбросил неуместные размышления и начал действовать. Взгляд мгновенно уловил источники угрозы: плотное скопление тварей прямо по курсу и гроздья им подобных, вцепившихся в борта прицепа. Теперь стало понятно, отчего ревущий на полную мощность тягач теряет ход: вслед за нелюдями тянулись длинные шлейфы светящейся субстанции, хвостами уходящие в радиоактивное болото.
Первую проблему должны были решить «шмели». Уже подобравшись к двум трубам, прочно установленным в примитивных станках, Лео ощутил себя идиотом: он понятия не имел, как эти штуки работают и как из них стрелять. По какому-то наитию он пригнулся, сунул руку под станок и нащупал пару тросиков – видимо, тех самых, о которых говорил Молоток. Не долго думая, он дернул их что было сил.
И поблагодарил небеса за то, что хватило ума пригнуться: над головой оглушительно шарахнуло, две реактивные струи, ударившие с тыльных сторон оружия, едва не сбросили его с машины. Секунда, прошедшая с момента выстрела, показалась стажеру вечностью. Он уже решил, что промахнулся и толку от его стрельбы не будет, когда впереди, не так чтобы очень далеко, ослепительно сверкнуло и бахнуло. Вспышка, видимо, врезала по глазам не только ему: машина ощутимо вильнула, и Лео отбросило назад, в пространство между кабиной и контейнером. Вокруг взвыли чудовищные голоса нелюдей, в его сторону потянулись жадные лапы.
