«Пусть я не стану верхолазом, зато на столе у меня будет еда, а дети смогут получить образование».
Подавляющее большинство людей отказываются от страстей и юношеского максимализма, удовлетворяясь тем, что у них есть. Тем потолком, который определили для них обстоятельства или собственная лень. Разумеется, никто из них не отказался бы стать диктатором или королем, возглавить корпорацию или полететь в космос, однако их пугают усилия. Риск, на который необходимо пойти.
И ей не был нужен журавль в руке,Ей вполне хватало синиц.
Так пелось в одной старинной песне.
Создавай свой мир и радуйся ему. Зачем замахиваться на большее? И уж тем более незачем задумываться о вещах чересчур сложных, вроде устройства общества. Мир не изменить, а общество не оценит твои усилия. Будь тем, кто ты есть, и не рассчитывай на большее.
И когда-то молодой машинист по имени Ганс Шульц полностью разделял эту философию. Неофициальную, никем не высказанную, но правящую миром философию потолка.
Зажиточные родители оплатили Гансу учебу в университете. Он получил диплом специалиста в области сетей и приглашение в корпорацию, которое он, разумеется, принял. Жизнь входила в колею. Ее наметили другие, а Шульцу оставалось лишь протоптать, углубить и двигаться, не сворачивая, до самой смерти.
Ганс оказался хорошим специалистом: через год после поступления на работу его повысили, сделав заместителем начальника отдела. Он познакомился с милой девушкой, потом с ее родителями, потом сделал ей предложение. Она согласилась. Молодые люди сняли более просторную квартиру и готовились к свадьбе.
За неделю до которой Ганс Шульц совершил попытку самоубийства.
Он понял, что ноги его увязли в колее, а голова уперлась в потолок.
Трагедию списали на депрессию, вызванную усталостью и нервным напряжением. Свадьбу перенесли до выздоровления. Невеста появлялась в больнице каждый день. Руководитель отдела заверил, что Ганс сохранит свой пост. Вот только сам Шульц этого уже не хотел. Он знал, что возвращение в «нормальную жизнь» убьет его, что его рука вновь потянется к таблеткам. И не потому, что он хотел умереть, а потому, что он не видел, для чего стоит жить. Мир, казавшийся таким ярким и сочным, потускнел и потерял краски, превратился в колею и потолок, в тоннель, по которому тебя влечет мутный поток серых дней. И Ганс хотел знать – куда? Хотел знать, действительно ли наш мир всего лишь набор футляров? Хотел знать, может обычный человек пробить потолок или ему нужна горсть таблеток?
Ответы Шульцу дала Поэтесса.
Мир изменился, он совсем не таков, каким пытаются его представить цепляющиеся за власть вожди. Мир стал Цифрой, а Цифра стала миром. Любой человек способен повелевать им, подняв свой потолок до границ Вселенной.
Мир принадлежит нам.
Спустя два месяца после выписки из больницы Ганс Шульц исчез. Растворился в оцифрованном мире, уступив место ломщику под ником Сорок Два. Человеку, который знал ответы на все вопросы.
До недавнего времени…
– Свет истины открывается тому, кто ищет. Тому, кто верит. Обрати свой взор к Богу! Внимай Слову Католического Вуду!
Огромный экран вспыхнул ослепительным светом, видимо символизирующим поток истины, а затем под величавые звуки органа на нем появилось расписание служб в соборе Святого Мботы.
Назойливая реклама заставила сидящего на лавочке человека вздрогнуть и открыть глаза. И торопливо проверить лежащую на коленях сумку.
И лишь после того, как мужчина удостоверился, что его имущество никуда не делось, он, заметно успокоившийся, отыскал глазами причину внезапного пробуждения и негромко выругался:
– Чертовы колдуны.
И вновь прикрыл глаза, откинувшись на спинку скамьи.
В этом человеке не было ничего примечательного, ничего особенного, он полностью сливался с остальными пассажирами, ожидающими своих рейсов в зале Аденауэра. Наглухо застегнутая темная куртка до колен, брюки, дешевые ботинки. Голова брита наголо, но так поступает большинство машинистов и многие из тех, у кого волосы с годами поредели. Ничем не выдающееся лицо сорокалетнего мужчины: в меру помятое, не так давно бритое. Мешки под глазами и морщины на лбу.
Внешне – заурядный человек из толпы, среднестатистическая единичка современного мира. А вот внутри… Умей безы сканировать мысли, они бы с удовольствием послушали откровения незаметного пассажира гигантского транспортного узла.
«Мы проиграли по своей вине!»
Среди машинистов Европола имелись и те, кто сочувствовал нейкистам, а потому Сорок Два уже знал, что полицейские вышли на сервер dd не через сеть, в которой мюнхенские ломщики заслуженно считались королями, а благодаря обыкновенной будничной работе.
«Полицейские отправились в город, обратились к людям с угрозами или обещаниями – не важно. Они вышли в мир, и мир, тот самый мир, который, согласно утверждениям Поэтессы, давно попал под власть Цифры, помог им. Реальный мир. А потом полицейские вытащили из голов „балалайки“ и вошли в небоскреб под видом рабочих. И охранная программа, которая должна была предупредить нас о появлении полиции, не сработала…»
А потом было четырнадцать трупов.
Четырнадцать нейкистов, беззаветно веривших в идеи Поэтессы, умерли потому, что в ее учении скрывался изъян.
«Мир еще не перешел под власть Цифры!»
Это был немыслимый для правоверного нейкиста вывод, однако Сорок Два не считал себя еретиком.
«Поэтесса права, ее логика безупречна и подтверждена. Но она поторопилась объявить о приходе эпохи. Мы находимся в начале пути, мы сами формируем мир Цифры, строим его, но старое никогда не уходит без боя. Существует нечто, желающее нам помешать. Существует нечто, еще не попавшее под власть Цифры».
И Сорок Два был полон решимости отыскать это нечто.
– Объявляется посадка на скоростной поезд до Анклава Москва…
Незаметный пассажир поднялся со скамьи и не спеша зашагал к нужной платформе. Сходить со своего пути он не собирался.
* * *
анклав: Москва
территория: Сити
«Пирамидом»
незваным гостям следует вести себя незаметно
Кабинет Максимилиана Кауфмана, директора московского филиала СБА, располагался на самой вершине штаб-квартиры, там, где под облаками сходились ребра черной пирамиды. В результате стены помещения оказались наклоненными под углом сорок пять градусов, однако размеры комнаты скрадывали этот маленький архитектурный недостаток. Или архитектурный изыск. Как говорится, с какой стороны посмотреть.
Обставить же кабинет директор филиала предпочел в духе минимализма: полоска широкого коммуникатора на высоте человеческого роста, несколько светильников, письменный стол с большим креслом во главе и четыре кресла для посетителей. Это был именно рабочий кабинет, комната ежедневных трудов – серьезные совещания Мертвый проводил в конференц-зале, а к себе вызывал лишь самых доверенных помощников.
Которые и расположились сейчас вокруг директорского стола.
Справа от Максимилиана, лицом к окну, сидел массивный, двухметрового роста здоровяк в брюках свободного покроя и рубашке с расстегнутым воротом: Грегуар Слоновски, официально – начальник отдела прямых переговоров, а фактически – командир личной гвардии Кауфмана, группы оперативников, готовых выполнить любой приказ директора.
Слева – худощавый молодой мужчина в безупречном классическом костюме, белоснежной сорочке и галстуке. Мишенька Щеглов – правая рука Кауфмана и один из лучших следователей СБА, начальник Управления дознаний.
Он и являлся докладчиком на этом совещании.
– Изучение «балалайки» Урзака позволило определить местонахождение его европейского дома. Мы навели справки и выяснили, что поместье было ограблено.
Сутки, прошли всего сутки с тех пор, как Мишенька и Слоновски ликвидировали Урзака. Именно они поставили точку в тяжелейшей схватке: расстреляли Банума из крупнокалиберного пулемета и сожгли тело. Смерть Урзака стала победой, однако Щеглов продемонстрировал обычную предусмотрительность: выдернул чип из головы врага за секунду до того, как Грег обработал труп огнеметом. Потом заставил машинистов СБА взломать «балалайку» и принялся изучать информацию. Щеглов никогда не останавливался на достигнутом, не расслаблялся, не давал себе передышки, и его железная хватка сделала Мишеньку ближайшим помощником Мертвого.
– В смысле, поместье захватили арабы? – уточнил Мертвый.
– Нет, доктор Кауфман, именно ограблено. – Щеглов позволил себе улыбку. – Арабы появились у дома очень быстро, но их все равно опередили. Кто-то проник в поместье сразу же после смерти Урзака и забрал нечто весьма ценное. О стоимости или важности данного «нечто» наглядно говорит масштаб последовавшей полицейской операции. Европол пытался вернуть утраченное, но, судя по всему, не преуспел. Зато крупно поссорился с нейкистами, которые, как выяснилось, стояли за сервером наемников dd, в результате чего страны Исламского Союза пережили массированную атаку ломщиков. Убытки подсчитывают до сих пор.
