вокруг них, свидетельствуют, что люди ели как дикие, так и культурные растения и семена, включая клубни, дикие травы, чечевицу, чернику, желуди и фисташки. Даже зерновые культуры, такие как пшеница и ячмень, которые, вероятно, были искусственно выращены, скорее всего не требовали орошения в этих влажных условиях. Но зерно, по-видимому, использовалось в цельном виде, так как нет никаких свидетельств того, что оно было размолото для приготовления хлеба. Исследование фаунистических останков, проведенное Нериссой Рассел из Корнельского университета в Итаке, штат Нью-Йорк, и Луизой Мартин из Института археологии в Лондоне, показывает, что домашний крупный рогатый скот составлял лишь около 25 % всех существующих здесь видов. Жак Ковен (Jacques Cauvin) профессор археологии из Института Восточной предыстории, Франция, утверждает, что неолитической революции в сельском хозяйстве предшествовала «культурная революция» в религиозных практиках и использовании символизма. «Происхождение этих [сельскохозяйственных] изменений было скорее культурным, чем экономическим», — сказал Ковен журналу Science. Общества охотников-собирателей претерпели «ментальную трансформацию», позволившую им по-другому воспринимать окружающую среду и использовать ее «более избирательно и более активно, — говорит он, — трансформацию, которая может быть зафиксирована в Чатал Хююке». То, что в этих условиях символизм был определяющим элементом восприятия, ясно видно из большого количества произведений искусства, найденных в поселении. Особенно впечатляют статуэтки, из которых наиболее известна сидящая женщина, руки которой покоятся на головах двух леопардов. По мнению Меллаарта, статуэтки олицетворяли собой богиню-мать.
Обычай хранить останки умерших рядом с живыми прослеживается и в других раскопках на Ближнем Востоке (мы говорили об этом выше). В Айн-Газале (Иордания) под домом были найдены необычные раскрашенные статуи, которые, по всей видимости, представляют мифических предков его обитателей. Использовались в качестве «кладбища» и дома в Чатал Хююке. Умерших младенцев иногда закапывали под порогом у входа в жилище, взрослых часто хоронили под очагами. Поскольку обнаруженные скелеты часто были расчленены, ученые полагают, что перед захоронением тела на долгое время оставляли на открытом воздухе, и хоронили лишь тогда, когда от умерших оставались только кости. Иногда от скелетов отделялись черепа, вероятно, для использования в некоем ритуале. По крайней мере, под полом нередко находят обезглавленные скелеты, а вот черепа при этом встречаются в других местах поселения.
И в других обществах охотников-собирателей есть примеры того, что перед захоронением скелет освобождался от мышечной ткани. Вполне вероятно, что везде, где общество проходило стадию неолита, традиции погребения были схожими.
Медно-каменный век (около 2500–1900 гг. до н. э.)
В этот период большинство орудий еще остаются каменными, но и медные сначала понемногу, а затем все более уверенно входят в обиход. Получают распространение медные булавки различных форм и ромбоидальные шилья.
Что же касается погребений в медно-каменном веке, то здесь мы наблюдаем любопытную картину, отличную от неолита. Как мы уже знаем, в период неолита умерших часто хоронили внутри зданий и жилищ. Не создавали поначалу специализированных погребальных зон и первые земледельцы Ближнего Востока, хоронившие умерших непосредственно под своими жилищами. Кладбища под полами своих жилищ, в том числе и «длинных домов» устраивали и первые земледельцы неолита Европы.
Длинный дом эпохи неолита (культура линейно-ленточной керамики и трипольской культуры) представлял собой длинное, узкое деревянное жилище, построенное первыми земледельцами в Европе. Длинные дома присутствуют во многих регионах и временных периодах в археологических записях. Они представляли собой прямоугольное строение, шириной от 5,5 до 7,0 м, переменной длины, примерно от 20 м до 45 м. В этих домах не было окон и имелся только один дверной проем. В каждом доме могло жить по двадцать-тридцать человек, а деревни обычно состояли из пяти-восьми домов. Изнутри длинный дом разделяли перегородками на две или три части, одну из которых, очевидно, использовали для скота.
В раннем и среднем бронзовом веке между концом 3-го и концом 2-го тысячелетия до н. э. в Европе возводятся мегалитические строения, и это прямо отражается на похоронном процессе. Погребения и ритуалы, связанные с похоронами, выполняются теперь в специальных погребальных камерах, в курганах и в мегалитических памятниках. Мегалитические памятники или мегалиты сильно отличаются от памятников в нашем сегодняшнем понимании. Это сооружения из больших каменных глыб или плит, служившие либо гробницами, либо святилищами, либо просто памятниками, причем нередко эти различные типы мегалитов отчасти переходили один в другой. Небольшие и средние памятники строились на курганах, иногда с каменными камерами, или в яме (см рис.), а также внутри или на краю больших мегалитических некрополей, на территории, которая была священной со времен неолита. Связь мегалитических памятников с ритуальным погребальным культом прослеживается уже в том, что есть много примеров захоронений в больших дольменах (погребальных сооружениях из больших камней), когда вместе с покойниками в могилу опускались металлические украшения бронзового века и керамические сосуды.
Могильники вне курганов строились с погребальными камерами, внутри овальных ограждений, сложенных из камней. В раннем бронзовом веке кладбища нередко занимают территории, которые связаны, прямо или косвенно, с сельскохозяйственными угодьями и иногда располагались рядом с жилыми районами.
Но все это говорит о европейских похоронных процессах в целом. Если же детализировать, то в Западной Франции в этот период погребения совершаются в пещерах или дольменах, в Восточной — в каменных цистах (известные также как захоронения в «каменных ящиках» с обложенными по краям могильника камнями) или просто в земле, изредка в дольменах или под курганами. В период с 1900 по 1600 гг. до н. э. погребальные обряды остаются прежними, а в следующие 300 лет в области Альп получают распространение грунтовые могильники, далее на север — курганы. Вполне вероятно, что возникновение традиции хоронить умерших вне пределов жилищ и поселений было обусловлено гигиеническими факторами. Но почему на месте захоронения еще и воздвигались курганы?
И здесь нам снова придется коснуться неолита. Ричард Брэдли, профессор археологии (Оксфорд) считает, что одной из символических ролей «длинных домов» эпохи неолита в Центральной Европе (6500–5000 л.н.) могло быть захоронение предков внутри этих домов. И, возможно, существовала какая-то переходная форма погребальных памятников между неолитом, когда захоронение осуществлялось внутри жилых домов, служащих одновременно в качестве могил, и курганами раннего медно-каменного века (энеолита). То есть курганы имеют свои корни в виде вытянутых домов позднего неолита. [210]. Дело в том, что нашим древним предкам случалось менять свое местожительство. И с похороненными под полом близкими они поступали по-разному. Некоторые совмещали переезд с перезахоронением останков в новом жилье, а некоторые оставляли их на старом месте, но возводили сверху глиняную землянку, как отличительный знак, что под ней могилы. Иногда даже в них подзахоранивали вновь умерших. То есть
