Мы с Сарой ответили одновременно.
— Старый, — сказал я.
— Новый, — сказала она.
— Вот именно, — потер руки Майлс. — Смысл парадокса не в корабле, а в том, что такое чем-то быть. — Он показал на остатки стула на полу: — Это можно считать стулом? А это по-прежнему зеркало? Ты тот же самый человек, что был год назад? Этот корабль тот же самый, что ты нашел на полке?
Я поднял руки:
— Понятно. Типичная философская загадка. Можно спорить всю ночь и ни до чего не додуматься.
— Я уже додумался, — сказал Майлс. — Вытащи на фиг новые плашки и брось кораблик в воду.
— Ты с ума сошел? — возмутилась Сара.
— Это очень разумно, — возразил Майлс. — Подумайте о V&D, о том, что они делают. Они не хотят, чтобы корабль менялся. Они хотят, чтобы все тот же старый корабль плыл вечно. Они не хотят передавать плавание новой команде, новому кораблю, новым доскам. Ты вставил новые плашки и испортил всю философию.
— Зато поправил физику. Мой корабль не утонет. А твой — да.
— Поверь мне.
— Парню, который разнес зеркало?
— Я тебе говорю!
— У нас единственный шанс, — сказал я. — И он в двадцати футах внизу.
— Ты прав. — Майлс вздохнул. — Дай мне только проверить одну вещь.
Взяв у меня корабль, он вытащил коричневые планки. Не успел я и слова сказать, как Майлс сделал гигантский шаг к краю расселины и аккуратно уронил туда корабль.
— Скотина!
Мы подбежали к краю. Кораблик упал с громким всплеском и пошел ко дну.
— Ты чертов надменный урод! — закричала Сара. — Да как ты смеешь?! На кону людские жизни! На других наплевать, о себе подумай!
— А у меня проблемы с самооценкой, — усмехнулся Майлс.
— Заткнитесь и смотрите! — крикнул я.
Корабль по инерции ушел под воду, но теперь всплыл, и течение понесло его к дальней стене.
— Черт меня побери! — изумился Майлс.
Я почти обрадовался, но тут же увидел пузыри, поднимающиеся от корабля. Я представил, как вода заливает трюм.
— О черт…
Корабль начал тонуть.
— О нет!
Но корабль по-прежнему плыл, хотя и медленнее, чем нам было нужно. На полпути он уже наполовину погрузился в воду.
Я чертыхнулся:
— Ну, давай же!
— Давай… давай… давай… — подбадривала корабль Сара.
— О нет! — сказал Майлс, посмотрев в дальний конец расщелины.
— Что? — Я взглянул туда. — Что это?
Поток уходил в тоннель, достаточно высокий для того, чтобы наш кораблик мог проплыть по нему со всеми мачтами. Но почти у самого отверстия Майлс разглядел туго натянутую проволоку.
Мне вспомнилось смешное слово из детских приключенческих романов.
Растяжка.
Мина-ловушка.
— Майлс, — спросил я, — как ты думаешь, что будет, если наш кораблик заденет проволоку?
Он пожал плечами. Его самоуверенность исчезла. Он встретился со мной взглядом и показал руками большой взрыв.
Сара в нескольких шагах от нас повторяла, не отрывая взгляд от корабля:
— Плыви… плыви… плыви…
— Сара…
Я показал на проволоку.
Ее глаза расширились.
Она снова повернулась к нашему кораблику и принялась умолять:
— Тони, тони, тони!
Я начал вторить ей.
А что еще оставалось? Бежать обратно, откуда пришли?
Майлс уже стоял у двери. Он подергал ручку и выругался.
Корабль был уже в нескольких дюймах от отверстия тоннеля. На три четверти оказавшись под водой, он все еще плыл. Мачты по-прежнему выступали из воды настолько, чтобы задеть проволоку. По бокам корабля густо пузырился воздух.
— Тони, тони, тони… Тони!
Воздух из трюма пошел большими пузырями, кораблик окончательно затонул и на долю дюйма разминулся верхушками мачт с проволокой.
Мачты исчезли в черноте тоннеля.
Раздался гул, возникший далеко внизу и поднявшийся к нашей комнате, — должно быть, грохотало что-то в стене. Затем послышался щелчок, и засов массивной двери отъехал в скобку на стене. Через секунду за книжной полкой открылась панель, и корабль опустился на свое место.
Майлс подошел к двери и сильно толкнул ее. Она распахнулась.
Он торжествующе фыркнул и шагнул за порог.
Я посмотрел на Сару и покачал головой:
— Знаешь, половину времени он нормальный. Беда в том, что неизвестно, в какой он сейчас половине.
Она взяла меня за руку и устало улыбнулась:
— Давай пройдем это до конца, а потом куда-нибудь уедем, купим прелестный домик, заведем детей, состаримся… Что ты говоришь?
— Куда мы поедем?
— Не знаю. Может, на Ямайку?
— А как тебе Техас?
— Техас? — Сара пожала плечами, словно говоря «Почему бы и нет?». — Никогда не была в Техасе.
Она не отпускала мою руку, и мы вместе прошли в дверь.
Глава 35
Мы оказались в огромном, но погружающем в клаустрофобию помещении.
Огромном, потому что противоположная стена была далеко, как в комнатах из ночных кошмаров. То есть когда к ней бежишь, она все отдаляется.
Клаустрофобия же начиналась из-за давящей тяжести этой низкой и узкой комнаты. Боковые стены и потолок были изрезаны поперек узкими П-образными щелями. На стенах висели элегантные канделябры со свечами. Майлс достал свою «Зиппо» и зажег несколько фитильков.
Слева на стене я увидел странную мозаику из крошечных гладких плиток: гротескное изображение демона с огромными губами, ладонями и вяло висевшим длинным фаллосом.
— Урод озабоченный. — Майлс указал на демона.
Сара рассматривала мозаику на противоположной стене — по мне, готовая карта метро, только без обозначенных остановок. Сара с интересом изучала разветвления маршрута.
Я провел рукой по демону, пробежав пальцами по гладким плиточкам.
— Что это? — спросил я Майлса.
— Тотем какой-нибудь. Древний божок.
— Какой религии? И чем он ведает?
Майлс прищурился:
— Из Южной Америки, наверное. Или с островов Тихого океана… Похож на идолов с острова Пасхи.
— Вы, ребята, понятия не имеете, о чем говорите, — рассмеялась Сара.
Сделав к нам шаг, она наступила на половицу, просевшую под ногой с зловещими щелчками; казалось, старик хрустит суставами пальцев. Сара подняла голову и посмотрела на нас округлившимися глазами.
— Что я сделала? — шепотом спросила она.
Не успели мы высказать предположения, как за стенами раздался протяжный скрежет. Мои пальцы были на плитке, и я ощутил вибрацию, прошедшую по стене. Мы услышали нестерпимый пронзительный скрип, напоминающий включение машин, а потом похожий на клацанье звук, вроде «сброса» на горках в луна-парке, когда на высоте десяти этажей под вагонеткой неожиданно разжимаются стопоры.
Раздирающий уши металлический крик начался медленно и ускорился, набирая высоту. И сразу сверкнуло зеркальным блеском лезвие, высотой и шириной с человека, с неуловимой быстротой вывалившись из щели. Оно прошло полукругом на волосок от пола и исчезло в другой стене. Скрежет замедлился и постепенно стих.
Но тут же начался снова, усилился, и через секунду лезвие вновь вспороло воздух, качнувшись на натянутом скрипящем тросе, словно маятник обезумевших часов.
— Ох, елки-палки! — вырвалось у Сары.
Лезвие ритмично мелькало перед одинокой дверью в дальней стене.
— Все нормально, — поспешно сказал я. — Все нормально. Оно не так быстро качается. Можно выждать и подгадать.
— Не угадаешь — превратишься в салями, — мрачно заметил Майлс.
При каждом взмахе лезвия возникал ощутимый «у-уп» и рывок воздуха, долетавший до нас. Я подсчитал, сколько времени проходит от исчезновения лезвия до нового появления. Минимум три секунды. Никаких проблем.
— Ничего, можно.
Едва я сказал это, как скрежет усилился и второй серебристый меч мелькнул из другой щели в стене — на фут ближе к нам. И вот уже два маятника качались перед нами в противофазе.
— Черт!
Я снова подсчитал. Они раскачивались навстречу друг другу, но взмахи были ровными — я слышал, как наверху гудят моторы. Скрежет стоял невообразимый, запах горящего масла наполнял комнату. Но все же возможность спастись оставалась — момент, наступавший сразу после того, как маятники пересекали нам путь. Одна-две секунды, но их хватит. Если по очереди, то мы пройдем. Один за другим. Надо только проявить терпение.
Я открыл рот, чтобы сказать это, когда из стены выпал третий маятник, еще на фут ближе к нам, и тяжело закачался, серповидными взмахами перекрывая нам путь.
И вот уже три маятника вспарывали воздух, не давая толком разглядеть дверь за ними. Кабели стонали, а моторы визжали, как животные, когда их клеймят.
— Сомневаюсь, что можно, — сообщил я.
— Это, — Майлс оглядел стены, — не самая большая проблема.
Я проследил направление его взгляда.
Лезвия выскакивали из щелей, отстоящих на фут одна от другой. Сначала я не заметил того, что щели делили комнату на полосы до самой двери, в которую мы вошли. Расстояние от стены до первой щели составляло шесть дюймов. Майлс был толще шести дюймов. Я тоже. Разве что Сара поместится, если втянет живот. Ну, и что теперь? Ждать целую вечность, пока гигантский маятник отхватит тебе кончик носа и/или пальцы ног?
