— Я не сдамся так легко.
— В каком-то смысле я этому даже рад. Не хотелось бы, чтобы ты изменила самой себе.
Он допил вино.
— Пойдем, — сказал барон, беря меня под руку. — Пора ужинать.
Я отказывалась идти с ним под руку, и тогда он заставил меня сделать это, тем самым продемонстрировав, что даже в мелочах настаивает на абсолютном повиновении.
Стол выглядел очень красиво. В канделябре горело восемь свечей. Он подвел меня к одному из стульев и силой усадил на него. Затем занял место напротив. Стол был невелик и, совершенно очевидно, предназначался для двоих, поэтому мы сидели почти рядом.
— Это суп, — произнес он, поднимая крышку супницы. — Я налью тебе немного. Старуха отлично готовит, и я уверен, тебе понравится.
Он подал мне тарелку, но я отвернулась. Барон вздохнул и, обойдя стол, поставил ее возле меня.
— Пожалуйста, не утомляй меня.
Я встала, но он принялся за свой суп, не обращая на меня никакого внимания.
— Бесподобно! — заметил он, поглощая суп. — Великолепно. Куда ты собралась? Так не терпится в постель?
Я опустилась на стул, осознавая свою полную беспомощность. Суп и в самом деле источал необыкновенно приятный аромат. Барон поднес мне бокал вина.
— Никаких порошков, можешь быть спокойна.
Я с вызовом взглянула на него и начала есть суп.
— Так лучше, — одобрительно произнес он и поднял бокал. — За нас. Ты все еще мне не доверяешь? Я отопью немного из этого бокала и передам его тебе. Что-то вроде кубка любви.
Не сдамся, подумала я. Соберу все свои силы и окажу ему достойное сопротивление. Только вот поем… совсем немного…
Он отпил из бокала и протянул его мне. Я не хотела пить много, чтобы не разморило. С другой стороны, если захмелею, будет легче перенести то, что меня ожидает. Быть может, тогда смогу смириться и принять неизбежное.
— Как мы глубоко задумались, — насмешливо произнес он. — Остается лишь догадываться о чем. А теперь немного оленины. Я велел подать мясо холодным, чтобы нам не мешали во время ужина. Подумал, что так ты будешь чувствовать себя свободнее. Заметь, Кейт, как я предупредителен.
— Я это заметила, — ответила я, вложив в свой ответ весь сарказм, на который только была способна.
— Разумеется, ты наблюдательна. Как большой художник. Ты напишешь с меня еще одну миниатюру. Я получил столько удовольствия от наших сеансов. Твоя маленькая ложь так забавляла меня.
Я молчала. Он ел, а я размышляла над возможностями побега. Придет ли Марта за посудой? Ах, если бы только она оставила дверь приоткрытой… А дальше? Нет, о побеге нечего было и думать, и я это осознавала. В душе клокотала ярость… и все же мне не удавалось справиться с явным, хотя и не поддающимся определению томлением.
— Оленина хороша, не правда ли? — произнес барон. — Славно потрудилась наша старуха. Она ни в чем не виновата… да и кучер тоже. Они всего лишь исполняли приказ.
— Я знаю.
— Так что им не оставалось ничего другого, кроме того, чтобы в точности выполнить все мои указания. Что они и сделали.
— По велению всемогущего барона.
— Вот именно. Можешь во всем винить меня, но когда бесхитростные девственницы лишаются своего главного — какая чушь! — достояния, в этом все же есть и определенная доля их вины.
— Приберегите свои грубые шуточки для тех, кто способен их оценить.
— Хорошо, — кивнул барон. — Но ты здесь, Кейт. И как же оказалось легко заманить тебя в ловушку! Ты ведь могла и сама узнать насчет поездов… а не попадаться на такой примитивный крючок. В Париже ты была намного смекалистее.
Я молча уставилась на него.
— А, наконец-то мне удалось завладеть твоим вниманием!
— Вы говорите о том фиакре?
— Это было достаточно неуклюже, согласен. Слишком очевидно и рискованно. Тебя необходимо было провезти через весь Париж, и ты этого не допустила. Ты уже достаточно хорошо знала город и поняла, что тебя везут не туда, куда надо. А потом ты выпрыгнула. Это было очень опасно. Зная парижских возниц, удивительно, что на тебя никто не наехал. Да, тот план был явно неудачен. Недостоин меня. Экспромт, порождение врожденного авантюризма. Я почти сразу понял, что этот план слишком груб и может осуществиться только в том случае, если уж очень сильно повезет. Мой кучер следил за тобой несколько дней.
— Значит, вам именно это было нужно?
— Разумеется.
— И вы давно уже вознамерились изнасиловать меня?
— Достичь своей цели к нашему обоюдному удовольствию.
— Вы — чудовище.
— Сошедшее с фасада Нотр-Дама.
— Если бы мне сказали, что современные мужчины способны на нечто подобное, я бы не поверила.
— Твои сведения о мире весьма ограничены.
— Видимо, я жила среди цивилизованных людей, пока…
— Пока не встретилась со мной. Ты, безусловно, права. Увы, моя милая Кейт, ты стала жертвой гнусного негодяя.
— Я взываю к вашей чести… к вашей порядочности… Умоляю, отпустите меня.
— Нет никакого смысла взывать к тому, чего не существует. Но если бы я и отпустил тебя сейчас, ты все равно не смогла бы вновь стать той, которой была до прошлой ночи.
— Я всего лишь хочу уехать отсюда, попытаться забыть о вашем существовании… и никогда, никогда больше вас не видеть.
— Но я-то хочу как раз обратного. Хочу, чтобы ты осталась здесь и чтобы ты никогда меня не забывала. Ты всегда будешь помнить обо мне, Кейт, потому что лучшего любовника у тебя никогда не будет.
Я пришла в полное замешательство. И опять переживала ту кошмарную поездку в фиакре. Принцесса сказала, что это было подстроено бароном, и в этом она оказалась права, хотя причина была совершенно иной. Я вспоминала тот момент, когда распахнула дверцу и выпрыгнула чуть ли не под копыта… И все это из-за его неуемной похоти!
Я вскочила.
— Отпустите меня!
Он мгновенно оказался рядом.
— Ну же, Кейт, — произнес он, — ведь ты прекрасно знаешь, что я тебя не отпущу. Впрочем, отпущу, конечно, но не сейчас. Потерпи. Наше маленькое приключение еще не закончилось.
Барон протянул руку, но я схватила лежащий на столе нож и направила на него острие.
— Как! — со смехом воскликнул он. — Так, значит, ты готова меня убить? Ах, Кейт, такого я от тебя не ожидал!
— Не доводите меня! — крикнула я. — Если я вас убью, мир от этого только выиграет!
Он распахнул халат, обнажив грудь.
— Давай, Кейт. Вот сюда, прямо в сердце. Я думаю, оно где-то здесь.
— Вы очень удивитесь, если я это действительно сделаю.
— Вряд ли я тогда буду в состоянии выказать свое удивление. Чего же ты ждешь?
— Я сказала, не доводите меня.
