Мне нельзя прикасаться к ней.
Совсем нельзя.
Вспоминаю, что у меня на столе стоят несколько бутылок чистой воды, Perrier, я всегда пью много воды и Ринат постоянно пополняет запасы.
Беру бутылку, наливаю воду в стакан.
- Зоя, выпей воды, успокойся. Я готов тебя выслушать и помочь, что бы ни случилось. Что бы тебе ни было нужно от меня!
- Она… она… - Зоя икает, сквозь слёзы стараясь выговорить слово, которое ей никак не дается. - Она умирает… И… я… должна… мне…
Что? Почему-то сразу внутри словно мартеновская печь зажглась. Горячо до боли. Понимаю, что произошло что-то очень страшно, что еще не в силах осознать.
- Кто умирает, Зоя? О чем ты говоришь? Что происходит?
Она поднимает голову, ее лицо все покрыто красными пятнами, я вижу, как она дрожит, так, что у нее даже зубы стучат. Заставляю ее взять стакан и сделать несколько глотков, насильно вливая воду ей в горло.
Наконец, понимаю, что дыхание ее чуть-чуть выравнивается.
- Зоя?
Она молчит, смотрит на меня так, словно видит впервые. И молчит.
- Тебе плохо? Может, вызвать врача?
- Она умирает, Тамерлан. Наша девочка. Твоя дочь. Ей нужна пересадка. Донор.
Мне кажется, что из меня снова по капле утекает жизнь.
Я ожидал чего угодно.
Что у Зои проблемы в семье, что она рассталась с мужем и таким образом решила отомстить. Да, грешным делом, подумал и о том, что она, как и я все эти годы любит и помнит, несмотря на мужа, его любовь и остальные составляющие счастливой жизни.
Но вот это…
Ржавым ножом вскрывает вены.
- Мы ищем любые варианты, но врач сразу сказал – если есть возможность родить еще одного ребенка, то…
Родить еще ребенка? То есть…
Я все понимаю. Встаю. Подхожу к окну.
Хочется ударить по нему кулаком, чтобы разлетелось на миллиарды осколков, чтобы осколки впились в сердце. Думаю, тогда мне было бы не так больно, как сейчас.
Хочется кричать. Орать. Выть…
Ей. Нужен. Ребенок.
От меня.
Меня ведь должна обрадовать эта информация? Моя женщина хочет снова принадлежать мне!
Но все не так просто. Она не моя женщина, и…
И уж точно она не хочет.
Ей просто НАДО это сделать, вот и все.
Но почему… почему она не пришла ко мне и не рассказала всю правду? Почему они с мужем не приехали вместе? Мы бы… мы бы нашли способ решить проблему!
Зачем же она пыталась унизить меня вот так.
- Зоя, что я должен сделать? Как-то еще я могу помочь?
- У нас есть все. Есть средства. Я ведь совсем не бедная женщина. Есть врачи. Нет только донора. И… времени совсем мало. Поэтому я… - она спотыкается о свои же слова, замирает, потом продолжает, сбивчиво, неспокойно, - Я знаю, что есть другие способы. Но, мне… О, Господи… Мне просто показалось, что ты охотнее пойдешь на это если вот так.
Как же она права! Да, я той версии, который был пять лет назад, пошел бы на это более чем охотно.
Более чем. Тот я пошел бы на это.
А я настоящий?
Чёрт.
У меня не было нормальных отношений с женщинами уже целых пять лет.
Да, да… именно так. Редкие ночи со случайными, дорогими девушками. Очень редкие. И… я даже не помню, какая была в последний раз и когда.
Я стал как евнух. Равнодушный к женским прелестям.
А тут Зоя, такая манкая, сладкая, такая чувственная. Мое тело помнит ее тело, как будто у меня есть личная карта с указанием всех самых интересных мест.
Разумеется, я повелся и развести меня было бы не трудно, если бы не одно «но».
Я стал другим. Эти пять лет меня переплавили, словно булатную сталь в кипящем горниле жизненного котла.
Тот Тамерлан, возможно, и думать бы не стал. А этот…
Этот сразу почувствовал, что что-то не так.
Слишком хорошо я когда-то знал Зою, чтобы решить – такое поведение для нее норма.
Да, возможно, жизнь переплавила и ее, но не настолько же?
Не настолько.
- Есть другие способы?
- Другие способы спасти Светлану? Возможно. Еще есть вариант переливаний крови, твоей моей. Они как-то очищают клетки крови, выделяя что-то нужное, но… То, что реально может помочь, на… на девяносто девять процентов это родной брат или сестра. От тех же родителей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Это я понял, Зоя. Другой способ забеременеть для тебя?
- Что? – она дико стремительно краснеет. Потом бледнеет, сглатывает.
- Да. Конечно. Можно просто… Я не помню, как это называется. Но… у тебя возьмут… биологический материал и подсадят мне.
- Это сработает?
- Думаю да, должно.
- Хорошо. Значит, остановимся на этом способе. Если ты не против.
Опускает голову. Говорит тихо, очень, очень тихо.
- Я не против, Тамерлан.
Чёрт. На хрена я играю в благородство, когда единственное чего мне хочется сейчас это… взять и сделать ей ребенка самым естественным образом! И ведь она тоже, кажется, была готова к этому?
Но… как же…Как же ее супруг? Петрос. Неужели он вот так вот просто взял и отправил свою жену для того, чтобы она легла под другого?
Я представить себе не могу, что сделал бы я.
Хотя…
Если бы на кону была жизнь моего ребенка. Я бы землю ел.
Собственно, сейчас я, по сути, именно это и делаю…Но… спросить я все равно обязан. Не могу по-другому. Все-таки ее муж когда-то был моим, ну, если не другом, то хорошим приятелем и мы до сих пор ведем дела, пусть и через третьи руки.
- Зоя, скажи, а твой… твой супруг, Петрос, он…он готов к этому? Он знает, что ты приехала ко мне и зачем ты приехала?
- А… разве ты ничего не знаешь? Петрос он…
Глава 34.
Мне так стыдно, как никогда в жизни.
Чудовищно.
Словно меня голую выставили на площади, где полно народу. Словно схватили за руку в магазине за то, что я украла шоколадку. Словно в школе, на линейке перед всеми отчитывают.
Ох, нет, это все ерунда на самом деле. Ерунда в сравнении с тем, что я чувствую сейчас.
Зачем я поддалась этому глупому порыву? Ведь я же хотела сразу прийти к нему и рассказать обо всем. И предложить сделать процедуру… инсеминация, вот как она называется, теперь я вспоминаю это слово.
Но…
Увидела его и… память о том, что было когда-то просто сбила с ног. Память не о том плохом, увы… Не о боли, которую я испытала, узнав о его предательстве. Не о гневе или бессилии, когда я поняла, что он поверил во все дурное, что рассказали ему обо мне. Не о диком страхе, который я пережила на свадьбе, когда родственник невесты Тамерлана обещал мне жуткую расправу.
Я вспомнила, как он целовал меня, как он смотрел на меня, как он…
Как он любил меня тогда, в том отеле…
Его руки, такие нежные, горячие, умелые!
Почему даже сейчас, после стольких лет брака с другим мужчиной, с любимым мужчиной, я все еще помню…
Надо остановиться. Нужно успокоиться. Хотя бы попытаться!
И очень хорошо, что Тамерлан сам предложил провести процедуру так. Что между нами не будет ничего другого. Очень хорошо!
И Петрос… Я ведь не должна ничего рассказывать о Петросе?
- Зоя, скажи, а твой… твой супруг, Петрос, он…он готов к этому? Он знает, что ты приехала ко мне и зачем ты приехала?
Конечно, я догадывалась, что Тамерлан спросит. Как же иначе? Они ведь когда-то даже были приятелями, друзьями…
Правда, потом Петрос рассказал мне, что Тамерлан прекратил всякое общение, и даже почти готов был разорвать контракты, вернее, перепродать. Петрос уговорил его не делать этого. Я тогда только узнала о том, что Тамерлан Умаров, отец моей дочери, оказывается партнер моего мужа. В итоге Тамерлан перевел все контракты с Петросом в дочернюю компанию. Они долгое время не общались.
Значит, Тамерлан ничего не знает о Петросе? И…уверена, что ему ничего не нужно знать!
- А… разве ты ничего не знаешь? Петрос он…Он просто не смог приехать со мной. Открывает новую клинику на… на Корфу. В Греции.
- Я в курсе, что Корфу — это Греция, Зоя. Просто…
