Все в этом человеке говорило о богатстве, начиная с пиджака и заканчивая крупной драгоценностью на цепочке в его руке. Казалось, оно сверкает даже здесь, на бумаге столетней давности.
Мой взгляд упал на надпись под фотографией.
Гораций Леру. И его сестра, Лейла.
А там, над фотографией, был заголовок, написанный жирными черными буквами.
БИЗНЕСМЕН ЛЕРУ ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ. НИКАКИХ СЛЕДОВ.
Странно было видеть его лицо. Он выглядел совсем не так, как я себе представляла.
Он был молод.
И красив.
Поразительно красив. В этом он соперничал с Уильямом. Но если у Уильяма черты лица были квадратными и острыми, то у Горация они были светлыми, почти неземными.
Он был поразителен.
Я пролистала текст статьи, мои глаза заплясали туда-сюда по в основном безобидным деталям, которые пишут журналисты, когда им нечего сообщить по существу.
Последний раз Леру видели в ночь вечеринки в поместье Дарлингов. Его автомобиль был обнаружен на следующее утро, наполовину затонувшим в болоте. Никаких следов Леру не обнаружено. Власти не располагают информацией о злом умысле. Расследование продолжается.
Вот и все.
Ничего особенного.
За исключением одного довольно важного факта.
В ту ночь пропал не только Гораций Леру. Но и его бесценный египетский бриллиант.
Глава 20
Уитни Дарлинг
Когда мы вернулись домой после встречи в Историческом обществе, я точно знала две вещи.
Первое. У меня было четкое направление для поисков — узнать, как можно больше о Горации Леру, его связи с Дарлингами и пропавшем египетском бриллианте.
Второе. Я была чертовски зла на Эфраима.
И это было не совсем логично, ведь если бы не его помощь, как бы неприятно это ни было, я бы осталась без единственной точной информации, которую мы нашли.
Темные тучи, черные от непролитого дождя, низко нависли над нами, когда мы припарковались на круглой площадке перед домом. Воздух искрился энергией, как будто в любой момент могла ударить молния. Я приготовилась к реву ветра, набегающего, как волны, на болото и швыряющего Атлантику за его пределы.
Дом стоял высокий и неподвижный на краю хаоса. Я осмотрела верхние этажи, сузив глаза на затененные окна, в поисках хоть какого-то признака движения, вспышки светлых волос или белой ткани. Но все было неподвижно.
— Скорее, идите сюда! — Адель вышла на крыльцо и приказала нам поторопиться. — Небеса вот-вот прольются. Вы промокнете.
Мы с Эфраимом перебежали через дорожку и поднялись по ступенькам.
— Ты выглядишь так, будто кто-то прошел по твоей могиле. — Она поджала губы. — Не повезло найти то, что ты искала?
Эфраим покачал головой.
— Мы голодны. Уитни на грани насилия.
— Ну что ж. На плите свежий суп. Угощайтесь.
Хотя шторм шел на Чарльстон, ответвления грозы и сильного ветра часто достигали более южных районов — Бофорта и Саванны. К обеду мы получили сообщение о подъеме воды у пляжа Норт-Бич на соседнем острове Тайби, но ничего критичного. Несколько вещей мы знали наверняка: прилив поднимется, старая течь на чердаке снова откроется, и электричество отключится.
К счастью, на этот раз мы уже закончили трапезу и обсуждали, какие сорта мороженого у нас есть в морозилке к булочкам с корицей, которые Адель достала из духовки, когда свет погас. Нет ничего хуже, чем наполовину испеченный рулет с корицей.
Два десятка свечей освещали гостиную. Я прислонилась спиной к Эфраиму, которого решила временно простить, как только погас свет. В огромном камине потрескивал огонь. Я глубоко вдохнула аромат дыма и дерева.
— Расскажи историю о скелете в стене, — сказал Перси.
— Когда я был маленьким, эта история тоже была одной из моих любимых. — Эфраим подмигнул Перси. — А как насчет призрака Алисы Райли, ворующей детей на площади Райта?
— Нет. — Перси покачал головой. — Эта слишком страшная. Спрятанный скелет. Расскажи об этом.
— Хорошо. — Эфраим почесал подбородок. — Кажется, я помню подробности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Перси придвинулся ближе на шерстяном ковре. Его светлые волосы тепло светились в бликах огня, а маленькая пижама в бело-голубую полоску делала его еще более милым, чем обычно.
— Когда-то жила-была прекрасная женщина по имени Онория Фоули. — Глубокий голос Эфраима наполнил тишину гостиной. — Она жила в потрясающем доме на Чиппева-сквер, который после смерти мужа и дочери превратила в пансион. Там же жили ее зять Джеймс и его маленькие дети. Джеймс был каменщиком, а затем бизнесменом, и он много работал, чтобы содержать и защищать свою семью. Однажды, как я слышал, в дождливый и хмурый октябрьский день в гостиницу «Фоули Хаус Инн» пришел посетитель. Состоятельный бизнесмен по имени Уолли. Он был красив и харизматичен, именно такой мужчина мог бы стать хорошим мужем для Онории. Он остановился в гостинице на несколько недель и за это время дал понять, что очарован своей хозяйкой. Он делал комплименты Онории. Помогал ей по дому. Он приносил ей подарки. Задавал ей вопросы о ее жизни. Много вопросов. Пока через некоторое время это не стало ее беспокоить. Однажды вечером в гостиной Уолли признался Онории в любви и предложил ей выйти за него замуж. Но она отказалась и ушла на ночь наверх. Она не спеша собиралась, неторопливо застегивала пуговицы длинной белой ночной рубашки, расчесывала волосы, раскладывала подушки — и все это при свете свечи, стоявшей в медном подсвечнике у кровати.
Голос Эфраима стал более серьезным.
— Вскоре Онория задула свечу и забралась под одеяло, закрыв глаза в темной комнате, и медленно погрузилась в сон. Но через несколько минут она услышала какой-то звук. Это могли быть шаги в коридоре или тихий скрип двери. Она лежала неподвижно, прислушиваясь и напрягая слух. И вдруг кто-то бросился на нее из темноты. Сильные пальцы обхватили ее горло, вдавливая в подушки.
Она не могла дышать. Она не могла кричать.
Она боролась, билась и махала руками, пока ее пальцы не наткнулись на прохладную латунь подсвечника рядом с ней. Последним, мужественным усилием она схватила тяжелый инструмент и обрушила его на голову нападавшего.
Руки, державшие ее за шею, судорожно разжались и отпустили, после чего раздался громкий стук.
Через несколько мгновений Онория выглянула из-за края матраса. Когда глаза привыкли к темноте, она различила мужскую фигуру.
— Уолли! — крикнул Перси.
Эфраим торжественно кивнул.
— Онория вскочила с кровати и зажгла еще одну свечу. Вокруг головы Уолли растеклась ярко-красная кровь. Он был мертв.
В голове Онории зашумело. Она была одинокой женщиной. Уолли — важным и известным бизнесменом. Кто поверит, что он напал на нее? Назовут ли ее поступок преступлением на почве страсти? Ее будут судить за убийство? Или повесят?
Нет. Никто не должен знать, что произошло в ту ночь.
Она сидела неподвижно, пытаясь думать. Пока не пришла в голову блестящая идея. — Эфраим поднял бровь. — И ты можешь предположить, что она сделала?
Перси кивнул своей маленькой головой, широко раскрыв глаза.
— Прошло более ста лет. Онория давно мертва. Забыто исчезновение знаменитого бизнесмена Уолли. В гостинице ведутся ремонтные работы. Стена в спальне Онории должна была быть разрушена.
Но когда рабочие проломили кирпич, они обнаружили по ту сторону стены не комнату, а узкую щель и еще одну стену из кирпича. Один из них посветил фонариком, и что же они нашли там, в пространстве между стенами?
— Скелет Уолли. В шляпе и все такое! — крикнул Перси.
— Ладно, хватит об этом. — Эддисон потянулась к Перси, но он засмеялся и отпрыгнул от нее.
— А его призрак тоже был там?
Эфраим кивнул.
— Говорят, когда стену проломили, его призрак освободился. Его и сегодня можно увидеть: он стоит во дворе и смотрит на дом, держа в руке свою шляпу.
— Ого, — сказал Перси.
