Эфраим откинулся на спинку дивана, но напряжение в его плечах выдавало сочетание стресса и чего-то еще.
В ожидании я изучала элегантную официальную гостиную, пытаясь представить ее такой, какой она должна быть, когда он был маленьким мальчиком, росшим в любви и безопасности своей семьи. Мать Эфраима была талантливой домохозяйкой с навыками дизайнера интерьеров, не в профессиональном смысле, а в том, что присуще многим истинным южным леди. Она превратила дом, который мог бы показаться пугающим музеем, в шикарное и изящное убежище от шумного города за окном.
Я знала, что Эфраим получил несколько невероятных предложений о продаже дома. Но, несмотря на возможность легко заработать, он так и не продал его. И мне это нравилось.
Я посмотрела вниз на освещенную фонарями улицу. На тротуаре стояла группа туристов, приехавших на экскурсию с призраками, видны вспышки камер мобильных телефонов, когда они пытались запечатлеть хоть что-то зловещее, парящее вокруг дома. Гид показал в мою сторону. Я немного отодвинулась, зная, что в темную комнату не заглянуть.
Многие местные жители утверждали, что в доме Эфраима водятся привидения, поэтому он редко здесь останавливается.
Эфраим шагнул ко мне.
— Извини. Это заняло больше времени, чем я думал. Готова поехать забрать свои вещи?
— А если я откажусь?
Он усмехнулся.
— Я бы напомнил тебе, что это решение мы приняли обдуманно. Ради всеобщей безопасности. — Он прижался губами к моему уху, послав маленькие волны удовольствия прямо в мое сердце. — Я обещаю, что дом и стекло будут в безопасности.
— Прошлой ночью было не так уж безопасно.
— Теперь мы лучше подготовились. — Зазвонил телефон, и он с раздраженным рычанием достал его из кармана. — Привет, Фрэнсис, как дела?
Я повернулась в его объятиях.
Его лицо побледнело, затем исказилось от ярости.
— Насколько плохо?
Я наклонилась вперед, пытаясь услышать голос Фрэнсиса, но Эфраим прижал телефон еще ближе к уху.
— Мы с Уитни едем. — Он закончил разговор, его плечи напряглись.
— Что случилось?
Выражение его лица смягчилось.
— С ней все будет в порядке.
Я потянулась к кулону, висевшему у меня на шее.
— Кто?
Он предложил мне сесть.
— Адель упала.
— Прости?
— В зимнем саду. Она упала с лестницы.
Огни «скорой помощи» освещали Дарлинг-Хаус танцующими красными призмами, делая его похожим на декорацию к Хэллоуину.
У меня все тряслось, когда я, спотыкаясь, выпрыгнула из двери машины и побежала к крыльцу. Входные двери были широко распахнуты, и я уже слышала голоса изнутри.
Эфраим догнал меня, и мы вбежали в гостиную, где семья сгрудилась вокруг мягкого тростникового дивана. Адель лежала, раскинувшись на нем, ее нос был красным и распухшим. Кожа под глазами была залита фиолетовыми пятнами, а нижняя губа разбита. Она больше походила на жертву нападения, чем на упавшую с лестницы.
— Что случилось?
— Спокойно, — сказала мама, обняв меня за плечи и направив к стулу. — Мы справимся.
Эфраим положил теплую руку мне на плечо.
— Кто-нибудь видел, что произошло?
Фрэнсис покачал головой.
— Нет, и Адель ничего об этом не помнит.
— Может, вы перестанете говорить обо мне так, как будто меня здесь нет? Как будто я умерла и попала в ад. Я уже много раз говорила. Помню, как я шла по коридору, неся свою розовую сатиновую сумку для белья. Вошла в зимний сад на втором этаже и стала спускаться по лестнице в прачечную. Следующее, что я помню — это то, что я лежу здесь. — Она прижала руку ко лбу и поморщилась. — Наверное, я споткнулась о завязки халата или что-то в этом роде.
— Это вполне возможно, — сказала мама, ее голос звучал слишком бодро.
— Мэм, мы бы хотели, чтобы вы поехали с нами в больницу. Мы должны убедиться, что у вас нет внутренних повреждений. — Старший из двух медиков серьезно посмотрел на нас с Эфраимом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это хорошая идея, — сказала я. — У нас и так достаточно призраков, снующих по дому. Я поеду с тобой, если хочешь.
Адель надулась, но я видела, что она обдумывает это предложение.
— Эфраим тоже поедет, — сказала я.
— Хорошо. Я поеду, — сказала она. — Но не в машине скорой помощи. Все это помпезность и суета. Мы поедем на машине Эфраима.
— Мэм, — сказал один из санитаров.
Адель подняла руку.
— Вы можете поехать с нами, молодой человек. Вы можете взять с собой стетоскоп и дефибриллятор, если хотите, но я не собираюсь садиться в белую коробку смерти и мчаться по Президент-стрит на каталке.
— Договорились, — сказала я. — Поехали.
В комнате ожидания было стерильно и холодно. Нога ритмично подпрыгивала, когда я сидела в коричневом виниловом кресле и смотрела на часы, висевшие на стене. Секундная стрелка тик-тик-тик отбивала свой путь по строгому кругу цифр, по одной черточке за раз. Снова и снова.
Прошло уже два часа, и, хотя Адель охотно согласилась ехать сюда и старалась болтать в машине, я понимала, что она нервничала. Моя двоюродная бабушка не любила больниц. И я не могла ее винить. Мне они тоже не нравились, с их резким флуоресцентным освещением, длинными белыми коридорами и едким запахом дезинфицирующих средств.
— Ты сделаешь дырку в кафеле, если будешь так стучать ногой. — Поддразнил Эфраим, листая хэллоуинский выпуск журнала Southern Living.
— Ненавижу это.
— Было бы странно, если бы было иначе.
— Я не знаю, как ты сохраняешь спокойствие.
— Есть разница между спокойствием и выдержкой. — Он положил журнал на стул рядом с собой. — Адель была в сознании всю дорогу сюда. Если бы были серьезные травмы, я думаю, мы бы увидели признаки.
— Хорошо, доктор. — Я скрестила руки. — Как ты думаешь, что произошло в зимнем саду?
Эфраим покачал головой.
— Адель стареет. Она не рассчитала шаг и упала. Такое случается постоянно.
— Как с Алистером? — я подняла бровь. — Какое совпадение.
Губы Эфраима сжались.
— Вдруг что-то заставило их упасть? — прошептала я.
— Ты имеешь в виду проклятие? Призрака? Горация Леру? Уитни, не делай этого с собой. — Он вздохнул. — Это естественно, что ты чувствуешь себя расстроенной, особенно после того, что случилось с Алистером. Трудно смириться с тем, что один неверный шаг может унести жизнь. Неисправный трубопровод. Сильное течение. Это ужасно, когда такое случается. Но ты не можешь позволить этому взять верх над тобой или твоим воображением.
Дверь в приемную распахнулась, и в комнату вошел симпатичный мужчина в светло-голубой униформе.
— Миссис Дарлинг?
— Да. — Я встала. — С моей тетей все в порядке?
— У нее трещина в кости левой голени, множество шишек и синяков, но, похоже, никаких серьезных внутренних повреждений нет. Мы оставим ее на ночь для наблюдения, чтобы убедиться, что ничего не обнаружится.
Волна облегчения нахлынула на меня, вызвав головокружение.
— Спасибо, — прошептала я.
— У меня к вам есть несколько вопросов, — сказал доктор.
— Конечно. — Я присела рядом с Эфраимом.
Доктор выглядел так, словно ему было неудобно.
— Некоторые из повреждений вашей тети не соответствуют тому, что мы обычно видим при падении.
— Но ее нашли внизу лестницы.
— Да, но у нее довольно сильный удар по затылку, что не соответствует тупой травме, которая обязательно должна быть при спотыкании. — Он заколебался. — Были ли в доме гости? Могла ли возникнуть ссора между вашей тетей и кем-либо еще?
— Ни в коем случае, — сказала я.
— Это еще не все, — сказал доктор. — После сканирования она стала беспокойной. Аппарат может так действовать на некоторых людей, поэтому мы дали ей успокоительные препараты, чтобы она уснула. Но, прежде чем задремать, она сказала, что кое-что вспомнила.
