— Да, вау, — хмыкнула Эддисон. — Пойдемте, сэр. Пора спать.
— Можно я сегодня буду спать в твоей комнате? — спросил Перси, когда сестра потянула его в свои объятия.
— Не думаю, что ты примешь отказ. — Эддисон комично закатила глаза на Эфраима, выпроводив Перси из комнаты.
— Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты его любимый дядя. — Я усмехнулась.
— Мальчикам нужно иногда испытывать страх. — Эфраим взял каминную кочергу и пошевелил кучу тлеющих углей. — Как иначе они станут храбрыми?
У меня на языке вертелась мысль о том, что наша семья достаточно храбрая. Вместо этого я прислонилась спиной к ногам Эфраима и уставилась в пляшущие языки пламени, позволив теплу на своем лице убаюкать меня и погрузить в сон.
Пропавшие, убитые бизнесмены.
Забытые секреты.
Проклятия.
Была ли моя жизнь мрачной сказкой? Наравне с легендами, от которых мальчишки в страхе ложатся спать?
Спустя долгое время Эфраим сжал мое плечо.
— Уже поздно.
— Но у камина так хорошо.
Он наклонился и прижался губами к нежной коже под моим ухом. Затем поднял меня на ноги и пошел за мной вверх по лестнице, положив руку мне на спину. Я плотнее укуталась в свой свитер. Чем дальше мы удалялись от гостиной и уютного камина, тем сильнее ощущался холод в доме.
Эфраим подошел вплотную и распахнул дверь нашей спальни, пропустив меня внутрь. Комната была роскошной. Она принадлежала Уильяму Дарлингу и была хорошо обставлена мужской мебелью с обивкой в тонах драгоценных камней14. Когда я была маленькой девочкой, тайком уходила в эту комнату, чтобы, прижавшись к окну, читать «Грозовой перевал», «Джейн Эйр» и бесчисленные классические романы. Я смотрела на бескрайнее болото и представляла себе мужчину. Моего собственного задумчивого Хитклифа.
Я представляла себе Эфраима.
Я посмотрела на мужа, притяжение боролось с раздражением, которое все еще цеплялось за меня после нашей встречи с Эванджелин в Историческом обществе.
— Ты была молчалива сегодня вечером, — сказал он, стянув рубашку через голову. — Может, расскажешь мне, из-за чего ты сердишься?
Мои глаза устремились на соблазнительный вид мускулистой груди и пресса.
— Я не злюсь.
— Не лги, Уитни. У тебя это плохо получается.
— Ты думал, что будет забавно организовать встречу между нами и твоей бывшей девушкой? — слова вырвались прежде, чем я успела их остановить, раздражение победило вожделение.
Его глаза немного расширились, но он быстро оправился.
— Она была груба с тобой?
— Нет, конечно, нет, — поспешно ответила я. — Не совсем.
— Ты нашла ответы, которые искала? Скажи, где еще ты могла их найти? Было бы неправильно с моей стороны продолжать рассказывать о моих отношениях с Эванджелин, ее достижениях и исследовательской интуиции. Я избавил тебя от подробностей и просто привел к человеку, который, как я знал, даст тебе то, что ты хотела.
Я вздрогнула, услышав ее имя в его устах.
— Ты мог бы обойтись и без меня.
Он поднял бровь.
— Ты бы предпочла, чтобы я пошел к ней сам, без твоего ведома?
Я стиснула зубы и повернулась к двери.
— Ни шагу дальше, Дарлинг. — Он схватил меня за руку и развернул лицом к себе. — Мне льстит, что ты ревнуешь. Но для этого нет никаких оснований. Эванджелин была той, с кем можно было ходить на вечеринки. Той, кто могла поддержать умный разговор. Это все.
— Тебе не нужно объяснять. С кем ты проводил время и что с ними делал — это не мое дело. Я рада, что ты не был одинок.
— Я никогда не говорил, что мне не было одиноко.
— Вообще-то, однажды ты именно так и сказал.
Я наблюдала, как воспоминания о нашей встрече после чтения завещания проносятся в его голове.
— Что ты ищешь? — потребовала я. — Когда ты уходишь ночью на болото?
Он напрягся. А потом руками обхватил мое лицо и прикоснулся к моим губам, мягко, как перышко. Потом сильнее, побудив меня открыть рот, чтобы впустить его внутрь.
Раздался гром, и новая волна дождя ударила по окнам.
Он провел меня спиной к кровати и поднял мой свитер над головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не сопротивлялась.
На эту ночь он оставит болото и диких тварей позади и проведет ее со мной.
Час спустя мы лежали под массивным пологом кровати, слушая шум бури за окном.
Я надела фланелевую пижаму, которая, как дразнил Эфраим, была похожа на ту, что когда-то носила его бабушка. Но мне было все равно. Мне отчаянно хотелось как можно больше тепла, чтобы не замерзнуть.
Даже Эфраим надел серые треники.
Его пальцы переплелись с моими.
— Гораций Леру, — сказал он. — Что ты собираешься с ним делать?
— Узнаю, как он был связан с семьей. Я не могу отделаться от ощущения, что его исчезновение связано с проклятием и всеми странными вещами, которые происходят.
— А что, если он не имеет к этому никакого отношения?
— Я не знаю, как это объяснить, но Джулия пытается мне что-то сказать. Что-то важное. Я буду следовать за подсказками, насколько смогу.
Он провел пальцами по моим волосам, закрутив ниспадающие на плечо пряди.
— Допустим, Джулия общается с тобой. Что ей может быть нужно? Они с Уильямом прожили две долгие, полноценные жизни вместе. Чего еще они могли желать?
— Я все время думаю о записке, которую нашла на задней стороне их портрета. Произошло что-то ужасное. Что, если они что-то не успели сделать? Или что-то происходит сейчас, о чем она пытается нас предупредить? Или она знает, как снять проклятие?
Эфраим скептически поднял бровь, но я не упустила вспышку любопытства в его глазах.
— Хорошо. Чем я могу помочь?
На мгновение я замолчала. Не ожидала, что он это предложит.
— Я не уверена. Но дам тебе знать.
— Хорошо. А я тем временем постараюсь избегать рассказов о привидениях.
— Не знаю, насколько это выполнимая просьба здесь.
Он снова поцеловал меня.
— Спокойной ночи, жена.
— Спокойной ночи, Эфраим.
Глава 21
Уитни Дарлинг
Что-то разбудило меня.
Я лежала в постели и прислушивалась, напрягая мышцы и боясь открыть глаза.
У меня было смутное ощущение, что раздался какой-то шум, похожий на резкий стук тяжелого предмета, ударившегося об пол, или громко захлопнувшуюся дверь. Я напрягала слух, ожидая другого звука, еще одного проявления хаоса в моем мире.
Затаив дыхание, я присмотрелась в попытке что-то разглядеть сквозь черную завесу ресниц. С края кровати, в нескольких сантиметрах от моего лица, на меня смотрела пара круглых глаз.
Я отпрянула назад, наполовину перекатившись, наполовину перепрыгнув через Эфраима.
Не успела я встать на ноги, как его руки обхватили меня, защищая от этой твари.
Я выглянула через его массивное плечо. Мои глаза сфокусировались в бледном лунном свете, и мой крик растворился в вымученном смехе.
— Перси.
Мой племянник стоял рядом с кроватью, его пижамная рубашка была измята, а под мышкой он держал потрепанную книгу.
— Перси, ты в порядке? — спросила я.
Он кивнул.
— А ты?
— Если не считать сердечного приступа.
Нижняя губа мальчика задрожала.
Эфраим ухмыльнулся и опустил руки. Я заставила свой пульс замедлиться, когда Перси переполз через Эфраима ко мне на колени.
— Тебе приснился плохой сон?
Он покачал головой и протянул мне книгу обеими руками.
— Я пошел на горшок, а это лежало на полу возле твоей комнаты.
Я взяла потрепанный кожаный томик.
— Это было мило с твоей стороны.
— Тетя Роза сказала, что я обязательно что-нибудь найду, а когда найду, то сразу же уберу. Это ваше?
Я посмотрела на обложку. Это была копия «Одиссеи».
Нет, это был тот самый экземпляр «Одиссеи», который упал на пол в кабинете Алистера в ту ночь. Только теперь сверху страниц торчал маленький клочок бумаги, похожий на закладку. Я открыла книгу на отмеченной странице и повернула ее под углом к яркой полоске лунного света, проникающего из окна. Тонкая черная линия чернил подчеркнула один отрывок.
