— Здесь,— вдруг резко остановившись, шепотом произнес Ван Ахмад.
Кивком головы он указал в сторону двух разбитых ржавых грузовиков. Ло подошел к одному из них, заглянул в кабину. Внутри было пусто.
— Нет, нет, туан инспектор, — тихо произнес Ван Ахмад, — за грузовиками, между ящиками. Оттуда он с ними говорил. А я как раз здесь в это время стоял.
Патрик обогнул машины. Там тоже никого не было. Он обернулся и вопросительно посмотрел на Ван Ахмада. Тот подошел и стал удивленно озираться по сторонам.
— Клянусь аллахом, на этом самом месте они разговаривали,— забубнил он. — Может, ушел куда? Или в другое место спрятался? Час назад здесь был. Кля...
Султан осекся и начал жалобно подвывать.
— Ты чего? — удивился Ло.
— А-ы-а, - продолжал тупо мычать Ван Ахмад, указывая пальцем через плечо инспектора.
Лицо его искривилось, нижняя губа отвисла, обнажая редкие желтые зубы, зрачкам стало тесно в узких глазах. Ван Ахмад стал медленно приседать, не опуская вытянутой вперед руки.
Ло резко повернулся назад. Перед ним стоял ящик метра в два высотой, забитый со всех сторон. Только одна широкая доска была отодвинута влево. В глубине, у задней стенки, сидел человек, весь залитый кровью. Лица у него не было — его содрали. Патрика передернуло от ужасного зрелища.
"Опоздал", — мелькнуло в голове.
Он посмотрел на Ван Ахмада. Тот весь трясся, зубы его стучали.
— Иди, взгляни поближе, - приказал Патрик. — Он?
Султан испуганно замотал головой.
— Я н-не м-могу, ту-ан инсп-пектор. Я бо-боюсь.
— Ну! — прикрикнул Патрик.
Ван Ахмад поднялся с земли, подошел к ящику и заглянул в него с таким отчаянным страхом, словно там сидел живой вампир. Отпрянув в сторону, малаец сел на корточки и закрыл лицо руками.
— А-ы-и-ы, — скова завыл он.
— Сунгай? — спросил Патрик.
Голова Ван Ахмада несколько раз утвердительно качнулась.
— Та-туировка... Его та-татуировка, — выдохнул из себя малаец с каким-то прихлебом.
"Опоздал, — снова подумал Патрик, тяжело вздохнув. — Единственного свидетеля убрали. Теперь все. На "Тумасике" можно ставить крест. Что ж, сам виноват. Аланг был прав, не следовало рассчитывать только на Султана. Оставил бы одного-двух человек в порту, все могло быть иначе".
Он подошел к Ван Ахмаду.
— Иди и нигде ничего не болтай. Я сам вызову полицию. Понадобишься — разыщу. Деньги, что я обещал, получишь.
Малаец словно ждал этих слов. Он вскочил на ноги и, бессвязно причитая, бросился прочь, даже не спросив, когда и где он сможет получить обещанное вознаграждение.
Патрик задумчиво вытащил сигарету. Вдалеке забасил гудок уходящего из порта парохода. Сначала отрывисто, потом протяжно. "Пароход... семь", — вспомнил Патрик слова Ван Ахмада и посмотрел на часы. Было две минуты восьмого. Ло бросил сигарету и ринулся в проход между ящиками.
Инспектор был хорошо тренирован и бежал легко. Минут через пять он был уже около своей машины.
— Гони в порт, — сказал он водителю, падая на переднее сиденье. — Въезжай прямо на территорию. У ворот не останавливайся, потом разберемся. Административное здание знаешь? Жёлтое, у четвертого причала.
Водитель кивнул и, не снижая скорости, проскочил мимо охранявшего ворота в порт полицейского. Пронзительно заверещал свисток. Машина заскрежетала тормозами у административного здания, и Патрик пулей бросился туда.
— Кто отходит? — спросил он, ворвавшись в помещение пограничной службы.
— Индонезиец, — удивленно ответил офицер с зелеными погонами капитана. — А вы кто?
Ло предъявил удостоверение.
— Мне нужно срочно попасть на судно.
— К сожалению, ничем не могу помочь. Все формальности уже закончены. Катер с пограничниками и таможенниками возвратился. Я не имею права задерживать судно.
— Мне нужно на судно! — упрямо повторил Патрик.— Дело крайне важное. Я всё беру на себя. Дайте мне катер.
Офицер пожал плечами.
— Попробую. Но индонезиец может устроить скандал. Кто заплатит за задержку судна?
— Я буду там не более получаса. Из-за этого никто не станет поднимать шума.
Офицер засмеялся.
— Из-за получаса? Сразу видно, что вы никогда не сталкиваетесь с такими вещами. Вы не знаете этих людей. Они за каждую лишнюю минуту требуют деньги.
— Я же сказал, что все беру на себя, - недовольно повторил Патрик.
Офицер поднялся из-за стола.
— Хорошо. Пойдемте.
У причала стоял небольшой катер. Рядом разговаривали два пограничника и таможенник.
— Возвращайтесь на судно, — сказал офицер, подходя к ним. — Этот господин поедет с вами. Он из Си-ай-ю.
— Капитан, мы не имеем права... — начал один из пограничников.
— За все последствия будет отвечать он, — перебил подчиненного офицер, кивнув головой в сторону Патрика. — К тому же индонезиец еще не покинул акваторию порта.
— Знаем мы эту ответственность, — проворчал другой пограничник. — Он пришел и ушел, а расхлебывать все равно придется нам.
И, обращаясь к капитану, добавил:
— Нужно бы зафиксировать в журнале, по какой причине мы поднимаемся на судно.
— Это пусть тебя не волнует,— повысил голос капитан. — Тебе приказано — отправляйся.
Пограничник, выражавший недовольство, шагнул к краю причала и, не глядя на Патрика, буркнул:
— Садитесь.
Ло легко соскочил вниз. Затарахтел мотор. Катер отвалил от причала и стал быстро набирать скорость, оставляя позади белые дорожки бурунов и ловко огибая многочисленные сампаны и джонки, которые перевозили мелкие грузы от судов к причалам. Когда они подошли к индонезийцу метров на пятьдесят, матрос просигналил на судно: "Неотложное дело. Вынужден еще раз подняться на борт".
На сухогрузе замелькали флажки. "Вы задерживаете судно. Я заявляю протест. Задержка за ваш счет", — перевел матрос.
Катер подошел к левому борту. Сверху сбросили трап. Один из пограничников взялся за него, натянул. Ло стал карабкаться наверх. Несмотря на свою природную ловкость, Патрик поднимался с трудом. Трап все время уходил из-под ног вперед. Над головой инспектора зазвучали ехидные смешки. Чертыхаясь, Ло перелез через перила и увидел перед собой недовольное лицо капитана.
— Что случаться? — далеко не с оксфордским произношением спросил тот по-английски. — Какой черт носит вас вперед-назад? Что вы еще хотеть от меня?
Ло, подбирая самые простые слова, начал втолковывать капитану, кто он и зачем поднялся на борт.
— Преступники есть на мой корабль? — Капитан вынул короткую трубку изо рта и расхохотался.
Потом он вставил трубку обратно и вместе с дымом зло выдохнул:
— Чушь!
— Нет, капитан, — миролюбиво сказал Патрик, — я не собираюсь искать на вашем судне преступников. Здесь их нет.
— Тогда чего же вы хотеть? — Капитан все время демонстративно поглядывал на часы.
— Я надеюсь, что кто-то из ваших людей поможет мне найти их. Преступники остались там... на берегу. Понимаете?
Капитан переварил сказанное Патриком, потом визгливо закричал:
— Я нет время! Вы брать мой время! Почему я вам помогать ловить ваш преступник? Я жаловаться! Мой торговый судно! Я нет никакого дела до ваш преступник! Я иностранный корабль! Мой человек не идти на берег!
— Послушайте, капитан, — начал уговаривать его инспектор. — Мы ведем борьбу против мафии. Вы не можете не знать о ней. Она мешает судоходству, торговле. Мешает таким честным морякам, как вы. Мы действуем и в ваших интересах. Мне не нужно, чтобы ваши люди сходили на берег. Мы поговорим здесь, и это займет не более пятнадцати-двадцати минут...
Ло говорил медленно, повторяя каждую фразу и всё время наблюдая за капитаном, чтобы удостовериться, понимает ли тот его. Лицо индонезийца несколько смягчилось.
— О, мафия! — проговорил он и, сверкнув глазами, с отвращением добавил: — Да, да, я знать. Паршивый собаки. Они ограбить мой судно прошлый год. Я потерпеть огромный убыток. Свиньи, грязный свиньи! Я бы их всех вешать!
Он ожесточенно запыхтел трубкой, посмотрел на часы, подумал несколько секунд, прикидывая что-то. Потом сказал:
— О' кей. Я помогать вам. Если это не брать много время. Что вы хотеть спросить мой люди?
— Благодарю вас, капитан, — улыбнулся Ло. — Это не займет много времени, уверяю вас... Видите ли в чем дело, кто-то из ваших людей намеревался взять на судно своего земляка.
— Что есть "земляк"?
— Ну, соотечественник, тоже индонезиец.
— Это есть преступник? — закричал капитан, побагровев. — Кто позволять брать преступник на борт? Кто осмелиться?! Я вышвырнуть его с судна.
Он повернулся к человеку, стоявшему рядом, и начал орать на него по-индонезийски, брызгая слюной и размахивая руками. Тот весь съежился, испуганно заморгал. А когда попытался что-то возразить, рассвирепевший капитан грубо толкнул его в плечо и, повелительно взмахнув рукой, что-то прокричал. Человек бросился в открытую дверь палубной надстройки. Капитан что-то еще крикнул ему вдогонку, и тот вернулся.
