— И неудивительно. Он будет работать до самой смерти.
— Мой научный руководитель рассказывал о нем. Вообще-то, Джордж — живая легенда среди энтомологов.
— Ага, как и здесь.
Вместо ответа Джо схватила его за футболку и оттянула ворот.
— Ты что, и грудь мне собираешься брить? — пошутил Гейб.
— Нет, волосы на груди мне как раз нравятся. Но тебе надо снять футболку, а то потом волосы будут колоться.
Он стянул футболку через голову, а Джо бросила ее на соседний стул и положила руки ему на грудь.
— Очень приятно, — сказала она. — Смешно, у тебя грудь больше, чем у меня.
— У тебя очень красивое тело, — возразил Гейб.
Джо молча встала с его колен.
— Правда, очень красивое! — настаивал он.
— Ага, а шрамы показывают, какая я храбрая, бла-бла-бла.
— Я этого не говорил.
— Не важно. Что бы ты ни сказал, я все равно не поверю. Так что можешь молчать.
— Эй, так не честно!
— Ой, кто бы говорил!
Раскрасневшаяся Урса появилась из-за двери, нагруженная пеной для бритья, которую она прижимала к груди, ножницами, бритвой и тазиком с водой. Джо забрала у нее тазик и поставила на стул рядом с Гейбом.
— Не хватает полотенца, — заметила она.
— Сейчас принесу! — Урса метнулась к двери в дом. — Только не начинайте без меня!
— Ну, по крайней мере, хоть кому-то будет весело, — вздохнул Гейб.
— Постараюсь доставить тебе максимум удовольствия, — промурлыкала Джо.
Джо обернула ему плечи полотенцем, придвинула поближе кресло и уселась перед Гейбом, обняв своими коленями его ноги. Гейб не мог отвести взгляда от ее широко расставленных ног и джинсовых шортиков, но потом с усилием посмотрел Джо в лицо. При Урсе они не могли позволить себе ничего лишнего. Джо подняла ножницы и пощелкала у него перед глазами, чтобы отвлечь от ненужных мыслей.
— Ну что, готов?
— Нет, — сказал Гейб, а Урса от двери одновременно крикнула:
— Да!
Сначала Джо состригла темно-русую, вызолоченную солнцем бороду. Она действовала осторожно, чтобы не задеть кожу по мере того, как волоски становились короче, а затем скомандовала Урсе:
— Бери пенку для бритья… Выдави побольше на ладонь. Вот так… Теперь обмажь пеной всю бороду, то есть ее остатки.
— Ой, какой ты смешной! — расхохоталась Урса, намыливая Гейбу щеки.
— Дамы, дамы, не забывайте, я должен дышать, — смеясь, запротестовал он.
Джо аккуратно стерла полотенцем пену с носа и губ, после чего подняла бритву:
— Итак!
— А можно мне? — умоляюще спросила Урса.
— Только не это! — простонал Гейб.
— Бритвы дают в руки исключительно взрослым, — строго сказала Джо.
Урса наклонилась к лицу Гейба, рассматривая выбритую полоску на щеке.
— Ой, у него там обычная кожа, — разочарованно проговорила она.
— А ты чего ожидала — что я буду зеленый, как инопланетянин?
— Я сама инопланетянка, так что не удивилась бы, — парировала девочка.
Джо с наслаждением водила бритвой по лицу Гейба — ей нравилось открывать в нем новые черты. Конечно, он был действительно похож на Джорджа Кинни, но гораздо красивее. Высокий лоб, прямой нос с горбинкой, твердый подбородок — эти черты Гейб взял у Джорджа. Однако его слегка раскосые синие глаза и красивый изгиб губ явно пришли со стороны матери.
— Ну что? — спросил Гейб, когда Джо вытерла полотенцем последние следы пены.
— Тебя следует оштрафовать за то, что ты так долго скрывал такую красоту!
— И кому же мне заплатить?
— Мне. — Джо снова уселась к нему на колени, обняла руками за шею и поцеловала в губы.
— О, я сделала это! Ура! Сделала! — закричала Урса, хлопая в ладоши и отплясывая рядом с ними замысловатый африканский танец.
— Чего ты там сделала? — пробормотал Гейб, прижимая к себе Джо.
— Это ведь я заставила вас влюбиться друг в друга. Мои кварки сработали, честно! Я так и знала! Так и знала!
Губы Джо и Гейба снова слились в поцелуе. Урса восторженно прыгала вокруг них, а Мишка, не понимая, что происходит, залился звонким лаем.
— Ну, если так чувствует себя душа под натиском человеческих страстей, я согласен, — шепнул Гейб.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ура! Это мое четвертое чудо! — заявила Урса.
— Значит, тебе осталось найти только одно?
— Да, последнее! Надо сберечь его для чего-нибудь очень хорошего.
Они вместе убрали посуду и ликвидировали следы парикмахерской деятельности. Гейб и Урса уселись у очага, подрумянивая маршмэллоу, и Джо залюбовалась на бритое «новое» лицо Гейба, радуясь, что им с Урсой так хорошо вместе: они хохотали над собственными шутками и без конца подкалывали друг друга. Потом Гейб пересел поближе к Джо и взял ее за руку.
— Смотрите, я покажу, как падают звезды! — Урса ткнула палкой в угли, потом взмахнула ею высоко над костром — и сверху посыпался целый каскад сияющих искр. Джо невольно пришло в голову, что ей хотелось бы жить именно так: беспечно наслаждаясь моментом, не беспокоясь о будущем. Но с каждой проведенной вместе минутой их общее с Урсой будущее становилось все более неопределенным. К тому же теперь она втянула в свои проблемы и Гейба… А ведь лето-то скоро кончится.
Когда Урса переоделась в пижамку и устроилась на диване, Гейб принес из машины потрепанную книжку «Как зайчонок убегал».[8]
— Ой, помню эту сказку! — воскликнула Джо.
— Каждый ребенок помнит. А жители Лямезналпеты ее знают?
— Нет, — покачала головой Урса.
— Я так и подумал.
— Ой, это же книжка для малышей… — разочарованно протянула Урса.
— Все равно история прекрасная. Мой отец преподавал литературу студентам, но эту книгу любил всей душой.
— Серьезно? — спросила Джо.
— Да, ему нравилось анализировать конфликтующие порывы родительской опеки и стремления ребенка к независимости. Он часто читал мне ее на ночь, даже когда я подрос.
— И мне мама читала эту сказку, — задумчиво сказала Джо.
— Так что давай, инопланетянка, забирайся под одеяло и слушай. — Гейб присел на край дивана. — Возможно, потом тебе удастся передать соплеменникам ценные сведения о жизни землян.
Урса улеглась на подушки, натянув одеяло до подбородка, и Гейб прочитал ей историю о маленьком зайчонке, который мечтал убежать из дому и по вечерам рассказывал маме о своих планах, а мама в ответ перечисляла способы найти беглеца. Джо всегда восхищалась мамой-зайчихой из этой детской сказки: та проявляла неизменное терпение, нежность и любовь к своему несмышленому отпрыску.
Когда Гейб перевернул последнюю страницу, Урса сказала:
— Теперь я поняла, почему ты назвал меня беглым зайчонком.
— Для тебя это идеальное прозвище, разве нет? Но сегодня очень прошу не устраивать побегов. Мы с Джо устали все время тебя ловить.
— А ты останешься?
— Может быть, ненадолго.
— Я обещаю не вылезать из кровати, чтобы вы с Джо могли спокойно целоваться.
— Что же, я одобряю этот план, — сказал Гейб.
24
Гейб теперь ужинал у них каждый вечер. И каждый вечер, уложив Урсу, они с Джо садились на крыльцо и целовались при свете двух свечей, которые Урса когда-то откопала в буфете. Не в силах противостоять взаимному влечению, они отдавались разгоравшемуся чувству, хотя в глубине души оба понимали: их главная проблема — как поступить с Урсой — остается нерешенной. Однако ни Джо, ни Гейбу пока не хотелось думать о том времени, когда полиция все-таки вмешается в их жизнь, и они попросту не обсуждали ни судьбу Урсы, ни собственные планы. Гейб, затянутый по уши в первые серьезные отношения с женщиной, невольно уподобился Урсе и тоже жил сегодняшним днем, отделив себя непроницаемой стеной от будущего и от прошлого.
Джо не мешала ему витать в облаках. Она перестала спорить и с Урсой. Работая по двенадцать часов в день, чтобы нагнать упущенное, Джо очень уставала, и у нее не хватало сил беспокоиться, что она может потерять их обоих. По вечерам она была способна лишь уложить Урсу и посидеть часик у Гейба на коленях.
