СИРОТКА
© Перевод И. Поступальский
В черной порванной юбчонке,Личико в слезах, не мыто;И отец и мать в могилах,—Нет ни крова, ни защиты.
У межи сидит и плачет,Где укрыться — неизвестно,Ей едва шестой годочек!..Ночь… пугает мрак окрестный…
Слез не надо, сиротинка,Белорусская девчинка!Спят отец и мать в могилах, —Услыхать тебя не в силах,
Слез не вытрут, не утешат,Не помогут бедной дочке…Нива даст ночлег бедняжке,Теплый дождь омоет щечки,
Мягкий мох постелью будет;Не беда, что нет привычки, —Сном забудешься спокойным,Ветер заплетет косички.
Колосок накормит спелый,Солнышко согреет тело,Крест дорожный будет тятей,Пашня — матушкой дитяти.
Поднимись с межи, родная!Посмотри: алеют зори,Даль светлеет с каждым часом…Позабудь, голубка, горе!
Верь: не сгинешь, сиротинка,Белорусская девчинка!Ты сиротскою дорогойВ люди выйдешь понемногу.
Позабудь свой страх, сиротка!Вырастай свободной, смелой, —Ждет тебя народа дело!
1914
ОТКРЫВАЙ СКОРЕЕ, ПАНИ…
© Перевод А. Прокофьев
Тесовы ворота, пани,Открывай скорее,С золотым венком выходят,Вышли с поля жнеи.
Солнце греет, солнце греет,Поспела пшеницаНа утеху доброй пани,Красной молодицы.
Ой, настало время, колос,Час настал вам, зерна,Положить себя под грозный,Под каменный жернов.
Ой, настало время сердцуЗагореться жаркоИ, как колос золотистый,Отдарить подарком.
Словно серая кукушка,Сердце призывает,Отзовись на этот голос,Пани дорогая.
Не проспи, молодка-пани,Вешние денечкиИ сердечный голос тихий,Так зовущий в ночки.
Но не слышит наша пани,Ей вестей не надо,Да зачем ей свои детки,Если наши рядом.
Да зачем ей свои деткиИ семья родная,Если нас, как деток, любитПани молодая.
Хоть паненке любо с намиЖить, не зная ссоры,Но судьба — отец извечный —Отберет, и скоро.
Несет ворог ненавистныйЗлой неволи сети,Выйди, выйди, королевна,Поскорей из клети.
Ой, да как тебе, цветочек,Расти, красоваться,Если буря вдруг нагрянет,Можешь не подняться.
Ой, как сердцу молодомуЖить с отравой лютой,Если просит сердце счастьяКаждую минуту.
Будь счастлива, будь счастлива,Живи всем на диво,А мы пани не забудем,Пока будем живы.
МАКСИМ БОГДАНОВИЧ
Максим Адамович Богданович родился в богато одаренной талантами семье. Отец поэта Адам Юрьевич вышел из крестьянской среды, переменил много профессий, с трудом получил образование и стал учителем. Он с увлечением изучал белорусскую этнографию, литературу, историю (А. Ю. Богдановичу принадлежит ряд научных исследований в этих областях), собирал в своей превосходной библиотеке материалы по истории белорусской культуры, белорусского народного творчества. Незаурядными способностями отличалась и мать поэта — Мария Афанасьевна, учительница, художественно одаренный человек.
Будущий поэт родился 27 ноября 1891 года в Минске. Через полгода семья переехала в Гродно. В пятилетием возрасте Богданович лишился матери. Его отец с тремя сыновьями уезжает в Нижний Новгород.
Адам Юрьевич занимался воспитанием сыновей очень серьезно, стремился их приобщить к сокровищнице мировой культуры. В написанных им «Материалах к биографии Максима Адамовича Богдановича» он перечисляет имена писателей, с которыми должны были по намеченной им программе знакомиться его сыновья. Здесь мы находим корифеев русской и мировой литературы. Особое место в этой программе занимало изучение белорусского народного творчества — сыновья читали сказки в сборниках П. Шейна и Е. Романова, а также записанные самим Адамом Юрьевичем (он был не только знатоком, но и собирателем белорусского фольклора).
Система воспитания, выработанная отцом, рано пробудила у Максима Богдановича интерес к художественной литературе. Немаловажную роль, по-видимому, сыграло и знакомство с М. Горьким. С 1896 года отца поэта связывала с великим писателем долголетняя дружба. Максим Богданович часто бывал в доме Пешковых, много времени проводил с сыном Горького; дети читали одни и те же книги, пользуясь библиотеками А. Ю. Богдановича и М. Горького[78].
Из всех увлечений юного Максима наиболее сильным было увлечение историей и культурой Белоруссии, ее народным творчеством. «Моя семья и тесно с ней связанные семьи моих двух сестер, Гапановичей и Голованов (тоже чисто белорусские, которые так срослись, что, в сущности, представляли одну семью в трех разных квартирах), были своего рода белорусской колонией в далеком краю при слиянии Оки и Волги», — писал отец поэта, рассказывая, что от теток Максим слышал в детстве белорусскую речь и белорусские народные песни. «Свои опыты писания на белорусском языке он начал очень рано, приблизительно с 10–11 лет…»[79] Увлечение «белоруссикой», по свидетельству отца поэта, несколько отступило на задний план лишь в годы первой русской революции, когда гимназист Богданович (с 1902 по 1907 год он учился в Нижегородской гимназии) увлекся политикой, стал посещать митинги, активно участвовать в гимназических кружках. Когда в 1908 году семья переехала в Ярославль, А. Ю. Богдановичу стоило немалых трудов устроить в Ярославскую гимназию сына, получившего в Нижнем Новгороде аттестацию «неблагонадежного ученика».
В старших классах гимназии увлечение литературой и гуманитарными науками становится еще более серьезным. Значительное влияние на развитие поэта в эти годы оказал В. В. Белоусов, преподаватель Ярославской гимназии, превосходный знаток греческого и латинского языков и античной литературы. Он руководил занятиями Богдановича, помог ему изучить греческий, итальянский, французский языки.
К этому времени Богданович не только писал стихи, но и публиковал их в периодических изданиях. Первое его произведение — стихотворение в прозе «Музыкант» — появилось в газете «Наша нива» в 1907 году. Систематически он стал печататься в «Нашей ниве» с конца 1909 года.
В 1911 году по окончании гимназии состоялась поездка Богдановича в Белоруссию, оставившая в душе юноши сильные впечатления. Он побывал в Вильне, пожил в белорусской деревне, познакомился с жизнью белорусского крестьянства.
Богданович хотел поступить на филологический факультет Петербургского университета, тем более что его рекомендовали профессору А. А. Шахматову как человека, способного стать специалистом в области белорусского языка, этнографии и истории. Но ограниченные средства отца и тяжелая болезнь юноши воспрепятствовали осуществлению этих планов. Пришлось поступить в Ярославский юридический лицей.
Годы обучения в лицее были временем интенсивной работы Богдановича. Он много писал и переводил, продолжал свои занятия греческой, итальянской, французской, немецкой литературой, занимался изучением славянских языков, исследованием украинской литературы (украинский язык он знал хорошо и даже пробовал писать на нем стихи).
Вопросы общественной жизни по-прежнему сильно занимают Богдановича. Об этом свидетельствует сохранившееся в архиве Литовской Академии наук письмо поэта, в котором он предостерегает редакцию «Нашей нивы» от сотрудничества человека, подозреваемого в провокации: «Сколько в этом правды, — писал Богданович в 1913 году, — сказать не могу; как Вы сами знаете, обвиняют в провокации у нас очень легко. Поэтому, кажется, самым лучшим было бы оповестить об этом только кое-кого из своих людей и проследить, чтобы З-ко не допустить к какому-либо белорусскому и вообще общественному делу. Тем временем я напишу в Нижний Новгород, чтоб мне дали более полные сведения»[80].
Кроме «Нашей нивы» Богданович в это время участвует во многих других белорусских и русских изданиях: в «Белорусских календарях „Нашей нивы“», в сборнике «Калядная писанка», в журналах «Украинская жизнь», «Национальные проблемы», «Ежемесячный журнал», «Русский экскурсант», в издании «Пушкин и его современники». В течение нескольких лет он был сотрудником ярославской газеты «Голос».
