— Скорее всего первый удар в горло что-то там повредил, а удушение ещё усугубило, — подумал Егор, — Эх, знать бы, что так случится… Была ведь ещё куча вариантов из того положения… И узел руки и рычаг на локоть… Лучше б он ему конечность сломал — и всё! Да что теперь об этом думать…
Верхняя полка над ним скрипнула, и Егор открыл глаза:
— Этот придурок зачем полез? Стадный инстинкт? Или тоже не смог удержаться от соблазна? Да если б у них получилось, то историю об этом этапе передавали бы из уст в уста. Еще бы!
Егор тяжело вздохнул:
— С глазом нехорошо получилось! Это ведь теперь до конца жизни… Там ведь тоже были другие варианты! Или не было? Успевал бы он тогда среагировать на новую угрозу? М-да, Юлина школа не прошла даром. Это ведь она с первого дня тренировок старательно избавляла его от всего спортивного наследия, делая упор на эффективность с наименьшими энергозатратами. Он-то и глаз этот выбил чисто автоматически… Да какой теперь смысл об этом думать? Сделанного не воротишь, а эти парни сами виноваты. И хватит об этом!
Мерный перестук колёс клонил в сон. Егор зевнул, закрыл глаза и почувствовал, что засыпает. И тут же усилием воли подавил это желание и заставил себя сесть на нары. Он ведь не спал всю прошлую ночь, не желая терять последние часы своей жизни. Сколько всего он тогда вспомнил! Всю жизнь успел разобрать на отдельные фрагменты, поступки и решения. И что удивительно, он практически ни о чём не жалел. Было, конечно, огромное чувство вины перед Леной.
— Её ведь тоже могут вслед за мной. А даже если нет, то как она сама с ребенком? Или не захочет теперь рожать? А ведь они даже не узнали пол ребёнка… Интересно конечно…
Егор вспомнил рассказанную Леной историю про поход к гинекологу и улыбнулся.
— Юля точно не даст ей сделать аборт. Да и без помощи не оставит… Хотя война кругом и останется ли она сама живой? Неизвестно…
То, что для него этот приговор лишь отсрочка исполнения высшей меры, Егор почему-то уже не сомневался.
— Сколько таких вот Егоров сгинуло в лагерях? Что там говорит Юлина статистика по этому поводу? Теперь, пожалуй, он никогда об этом не узнает… Или удастся сбежать? Юля вон два раза сбегала и оба раза удачно. Ну, почти удачно… А если он вот так же обморозится? Бред какой-то в голову лезет. Во-первых, он — далеко не Юля, и вряд ли сможет месяцами по тайге бегать, а во-вторых — про обморожение можно не переживать. До этого точно не дойдёт — его воры раньше прирежут. Может быть, даже этой ночью. Стоп. Так, может, это и есть причина тревожного звоночка в голове? Ведь нехорошее предчувствие появилось у него именно после возвращения из уборной. За время его отсутствия что-то произошло. Что?
Спать больше не хотелось. Даже головная боль исчезла. Вероятно, инстинкт самосохранения проснулся и заставил организм решать приоритетные задачи, не отвлекаясь на пустяки. Егор ещё раз прокрутил в голове все события, произошедшие с ним в этом вагоне и понял, что не ошибся в своих предположениях. С чего он взял, что убийство этого рецидивиста сойдёт ему с рук? Да и Александров вряд ли простит ему потерю глаза. Значит, его будут убивать. Скорее всего, очень скоро. Насколько он успел узнать этих людей, — уголовники очень любят красивые жесты на публику и не станут затягивать с расправой. Наказание должно быть мгновенным и неотвратимым. Значит исполнять будет Александров. Но все же понимают, что он искалеченный не вывезет Егора в рукопашной. Значит должно быть оружие. Наверняка такие битые волки ухитрились пронести сюда парочку каких-нибудь заточек. И может быть, даже уже передали сюда, пока он выходил. То-то все глаза прятали… И тот жест точно не случайное, а вполне осознанное движение. Язык глухонемых? Вряд ли… Рассчитывать на то, что случайный человек разбирается и поймёт, конечно, глупо. Скорее просто, чтобы заинтересовать и привлечь внимание. Если всё так, то этот мужик здорово рисковал…
Легкая печальная улыбка слегка тронула его губы. Егор прекрасно понимал, что даже если он и сумел разгадать их планы, то это, по большому счету, уже ничего не изменит. Максимум — он выиграет себе несколько часов. Рано или поздно до него доберутся. Но сидеть и ждать, пока мимо проплывет труп его врага, Егор не мог, да и не хотел. Фатализм — вообще не его тема. Надо действовать. Проще всего было бы сейчас встать и быстро убить Александрова, но это не вариант вообще. А если он ошибся и нафантазировал себе тут, на ночь глядя, сорок бочек арестантов? Егор улыбнулся неожиданному каламбуру. Нет. Надо спровоцировать одноглазого визави на активные действия, а там дело техники…
Егор потянулся, широко и громко зевнул, надеясь в душе, что всё же не переигрывает, поудобнее устроил под головой свою импровизированную подушку, лег и закрыл глаза. Лежал он на боку, практически на самом краю лавки, и если б его решили зарезать сквозь решётку из общей клетки, то тут понадобилось бы очень длинное лезвие. Вряд ли они запаслись такими шпагами.
Время потекло мучительно медленно. Егор ещё пару раз зевнул. Гораздо непринуждённее. Это была уже естественная реакция организма. Глаза начали слипаться сами собой. Сохранять узкую щелку между веками становилось всё трудней. Егор держался из последних сил, понимая, что если сейчас заснёт, то уже никогда не проснётся.
Прошел уже, наверное, целый час, когда он услыхал легкий шелест одежды осторожно спускавшегося сверху человека. Он был босиком. Это окончательно убедило Егора в обоснованности своих опасений. Голова Александрова, обмотанная какой-то тряпкой, склонилась над ним и Егор, не раздумывая ни секунды сильно ударил его в пах. Александров согнулся и присел, беззвучно заглатывая воздух. Что-то выпало из его рук на деревянный пол. Егор быстро вскочил на ноги и в тусклом свете свечного железнодорожного фонаря сумел рассмотреть что-то типа длинного гвоздя или спицы с намотанными полосками ткани вместо рукоятки.
Одним резким движением Егор свернул голову несостоявшемуся убийце и тихо опустил безжизненное тело на пол. Впрочем, можно было не опасаться шума. Егор почему-то был твердо уверен в том, что в соседних купе половина народа не спала, ожидая трагической развязки. Потом аккуратно взял эту самоделку за остриё и сунул в карман убитого. Затем лег на свою лавку и мгновенно уснул. Хотел было сперва пожелать всем спокойной ночи, но передумал. Обойдутся…
Глава 12
Утро следующего дня началось с нецензурной брани молодого конвоира, обнаружившего мертвое тело, и безразличного ко всему сержанта, который молча выслушал историю о свалившемся ночью с нар Александрове, недоверчиво поглядел на Егора и сделал очередную пометку в своих талмудах. Судя по его безразличию, никакого ЧП не произошло, расследования этого случая не будет, и вряд ли кто-то понесёт за это наказание. Егора такая ситуация вполне устраивала. Огорчало только соседство с двумя трупами, которые никто не удосужился забрать, но Егор надеялся, что рано или поздно кто-то всё же озаботится этим вопросом. Так, в общем, и произошло. Во время долгой стоянки на каком-то полустанке мертвые тела вынесли, и Егор остался единственным пассажиром этого «полукупе». Он, глядя на давку, царившую в соседней общей камере, почему-то решил, что ему подкинут новых соседей, но ошибся. Скорее всего, начальник караула решил не повышать смертность в этой несчастливой клетке, и остаток пути Егор провел с относительным комфортом. Прислушиваясь к разговорам своих невольных попутчиков, Егор узнал, что этапируют их в Саратов, и что ехать предстоит еще пару дней. Они ошибались. Частые остановки и длительные стоянки существенно увеличили время в пути.
Суточный рацион был довольно скудным. Кусок черствого хлеба и сушеная вобла или полселедки на целый день. Водой поили всего один раз, но вдоволь. Егор, по примеру остальных арестантов, селедку есть не стал, а постарался аккуратно завернуть её в чистую тряпицу, найденную в вещах Александрова. Оставалась, конечно, вероятность того, что она попросту протухнет, но мучиться целый день жаждой не хотелось.
