Он бросил трубку мимо рычагов и схватился за другой телефон.
Ставрополь.
Начальник аэродрома под номером 141 выполнил свое обещание. Стоило их самолёту коснуться посадочной полосы, как Юля заметила движущийся наперерез автозаправщик с парой техников на ступенях кабины. Его водитель наверняка уже рассчитал примерное место их остановки и не терял времени даром. Люди оказались опытные и не ошиблись. Пилот выключил двигатель и собирался уже покинуть кабину, когда Юля хлопнула его по плечу и громко сказала:
— Задержись, лейтенант. Нужно уладить формальности.
Он обернулся к ней и уперся взглядом в распахнутое перед лицом удостоверение. Юля протянула ему бланк обязательства о неразглашении и карандаш.
— Заполни и подпиши.
Лейтенант пожал плечами и подчинился. Юля забрала у него бумагу, заботливо спрятала в свою планшетку и продемонстрировала другую, за подписью всемогущего наркома. Лейтенант пробежал её глазами и вопросительно взглянул на Юлю.
— Ты внимательно прочитал? — спросила Юля.
— Есть оказывать содействие, — спокойно ответил лётчик.
— Тогда слушай. Запоминать не обязательно, всё равно скоро забыть придется. Летим не в Баку, а в Турцию. В идеале в Анкару. Скорее всего не дотянем, так что приземлишься там, где место подходящее будет. И вот ещё что: если с нами что-либо случится, то этот пакет ты обязан доставить адресату — Мустафе Исмет Инёню. Это их президент. При угрозе захвата пакета немцами — уничтожить.
Юля продемонстрировала ему опломбированный пакет, обмотанный около бутылки с какой-то жидкостью и гранаты.
— Понятно, — скупо ответил лётчик.
Юля расстегнула шинель, и обнажив свои ордена, постучала пальцем по Красной Звезде. Глаза лейтенанта округлились.
— Если всё сделаешь правильно, такой же получишь, как минимум.
— Я не подведу, — уверенно сказал лейтенант.
— Посмотрим, а пока пошли ноги разомнём.
Москва.
— Товарищ Сталин, Клочкова, используя поддельные документы, освободила Иванова и ещё двоих рецидивистов. Затем, предъявив фальшивый приказ, захватила самолёт и направляется сейчас в сторону Турецкой Республики.
— Поднимай истребители, Лаврентий. Если не удастся перехватить и вернуть обратно — сбивай.
— Боюсь это невозможно. У них слишком большая фора по времени, да и точное направление нам неизвестно.
Возникла долгая пауза, во время которой рука Берии, державшая телефонную трубку, сильно вспотела.
— Кто из иностранного отдела сейчас работает в Турции?
— Виноградов, Батурин, Николаев, Родионов, Эйтингон, Тимашков, Вяхирева, — без запинки перечислил Берия, — Также, есть ещё несколько менее значимых сотрудников.
— Это хорошо. Разработайте операцию по возвращению наших потомков в СССР. А если не удастся, то ликвидируйте.
— Слушаюсь, товарищ Сталин.
— Смотри на этот раз ничего не перепутай, Лаврентий, — усмехнулся Сталин и положил трубку.
До Анкары они, конечно же, не дотянули, но никто на это и не рассчитывал. Хорошо хоть удалось перевалить через Понтийские горы, огромный горный хребет, тянущийся вдоль всего черноморского побережья, и пилоту удалось посадить самолёт на плоскогорье, на небольшом ровном клочке земли, зажатом со всех сторон невысокой каменной грядой. Посадка получилась не особо мягкой, шасси почему-то не выдержало, подломилось и самолет прополз на брюхе добрую сотню метров, поднимая тучи пыли и сгребая перед собой землю и мелкие камни. Повезло ещё, что до кучи огромных серых валунов, лежащих у них на пути, они так и не доползли.
Лейтенант первым выбрался из кабины и бросился помогать Юле. Потом, уже вдвоём, они осторожно извлекли из самолёта супружескую пару. Никто особо не пострадал, не считая многострадальной головы Егора, которую теперь украшала здоровенная, размером с грецкий орех, шишка.
— Слушай, сталинский сокол, а ты реально красавчик! — восхитилась Юля, рассматривая их посадочную колею, — Я, если честно, уже решила, что нам конец.
— Самолет жалко, — тихим печальным голосом сказал лейтенант.
— Не расстраивайся, — утешила его Юля, — Мы тебе здесь что-нибудь подыщем.
— А вы уверены, что это Турция? — спросил Егор, ощупывая свою голову.
— Сколько у тебя в школе по географии было? — поинтересовалась Юля.
— Всё, молчу-молчу. Согласен, был неправ…
— А дальше что? — спросила Лена, — Куда мы теперь?
Юля на секунду задумалась:
— Давайте пока к тем скалам отойдём, а вообще надо, конечно, отсюда убираться. Нам ещё повезло, что мы на местное ПВО не нарвались, но везение не может длиться бесконечно долго. Очень скоро наш самолёт обнаружат и начнут поиски.
Затем она повернулась к лётчику и спросила:
— Тебя как зовут, лейтенант?
— Фёдор Малиновский, товарищ капитан государственной безопасности, — браво отрапортовал тот.
— Вот что, Фёдор, — медленно сказала Юля, — Надо бы с тобой разобраться.
Она расстегнула шинель и скинула её на руки Егору. Потом расстегнула пару пуговиц на гимнастерке и сунула руку за пазуху. Все остальные молча, но с нескрываемым удивлением наблюдали за ней. Она отвинтила с груди один из двух орденов Красной Звезды и убрав его в карман галифе, быстро одела шинель. Зябко поёжилась и склонилась над своим сидором. Покопавшись в его недрах, она достала оттуда секретный пакет, обмотанный вокруг бутылки с гранатой и быстрыми движениями, освободила бутылку от верёвок и пакета. Убрав гранату в карман, она ловким отработанным движением ножа откупорила бутылку и сделала несколько больших глотков. Поморщилась, сунула бутылку Егору, и не обращая внимания на упавший на землю пакет с большими сургучными печатями, вновь нырнула в свой сидор. На этот раз поиски заняли гораздо больше времени, но, наконец, она встала и протянула лётчику два, судя по всему, весьма увесистых цилиндра, аккуратно замотанных в газетные листы.
— Держи. Это тебе.
Фёдор взял машинально и взвесил на руке один из цилиндров. Она протянула ему свой орден и тоненькую пачку незнакомых банкнот.
— Это тоже тебе. Всё, как и обещала. И даже чуть больше.
— Что это? — каменея лицом спросил лётчик.
— Это орден Красной Звезды — мне его позавчера вручил зам наркома товарищ Меркулов. Эти тяжёленькие штучки в газете — золотые червонцы, а это местные деньги. Я курса не знаю, поэтому отделила где-то четверть на глаз. Надеюсь, ты не в обиде?
Фёдор перевел свой взгляд на лежащий на земле пакет, потом на свои руки, потом опять на пакет. И тут до него дошло…
— Ах ты ж сука, — громко выкрикнул он и бросив ценности на землю, схватился за свою кобуру.
Она была пуста. Он зачем-то запустил в неё пальцы, а затем аккуратно закрыл.
— Верну, когда успокоишься, — пообещала Юля.
Лейтенант обжег её ненавидящим взглядом.
— Послушай, Фёдор, мы не враги. Поверь мне. Просто этот придурок, — она кивнула головой на Егора, — недавно ухитрился нахамить самому товарищу Сталину. Ну и поехал обживать лагерь под Саратовом.
Лётчик бросился на неё с кулаками, но получив пару болезненных ударов по организму, остановился.
— Уймись, летун, мы тебе зла не желаем. Бери деньги и вали по-тихому. А там сам думай, как жить дальше, — спокойно сказала Юля и принялась застёгивать свою шинель.
— Давай его с собой возьмём, — предложил Егор, — Что он тут в горах один делать будет? Не выйдет ведь сам…
— Давай возьмём, — поддержала Егора Лена.
— Да пусть сам решает. Что мне жалко, что ли… — безразлично ответила Юля, затягивая ремень.
— Фёдор, — обратился Егор к лётчику, — Что решил? Давай с нами хоть до…
Он не договорил. Ослепительно-яркий зеленый свет залил всё вокруг. Время вновь удивительным образом растянулось и застыло, как и в том злополучном лесу в момент их переноса в это время. Егор почувствовал, как проваливается в бездонную темноту…
Лена, не сводившая глаз с Егора, заметила, как он вздрогнул и замолчал. И в этот момент громко закричала Юля. Внимание всех присутствующих тут же переключилось на неё. Внезапно её крик оборвался. Юля с ужасом рассматривала окружавшие её горы.
