мне это, — шепчу я. Я не хочу давить на него слишком сильно; я знаю, что его шрамы глубокие. Этого как раз достаточно, чтобы понять, что он чувствует то же самое.
— Давай, прими душ, и пойдем на встречу. Когда он садится, я хватаю его за запястье, задевая "Ролекс". Он снова поворачивает ко мне голову, приподнимая бровь. Я беру его руку и провожу ею по своему бедру, раздвигая для него ноги.
— В душ. Сейчас же.
Мне не нужно повторять дважды. Я спрыгиваю с кровати и сбрасываю платье, оставляя его грудой на полу. Обнаженный Грейсон наблюдает за каждым моим движением. Я стою перед ним, прикусив нижнюю губу, и говорю:
— Я пойду, начну.
Он следует за мной.
ГЛАВА 30
ГРЕЙСОН
— Что мне надеть? — спрашивает она, выходя из ванной и вытирая волосы одним полотенцем, а другим обернув свое тело. Вода поблескивает на ее фарфоровой коже. Мой член подергивается, несмотря на то что я был внутри нее всего несколько минут назад.
Раздается стук.
— Я открою, — говорю я, бросаясь к двери. Мой первый маленький сюрприз для нее.
Я распахиваю дверь в одном полотенце, обернутом вокруг талии. Меня встречает улыбающийся пожилой мужчина, который протягивает мне бутылку шампанского и две маленькие черные коробочки.
— Кто там? — Мэдди кричит.
Мужчина кивает и закрывает передо мной дверь прежде, чем я успеваю дать ему чаевые. Я беру коробки, ловко запихивая одну обратно в свой багаж. Другая остается у меня в руках. Не могу дождаться, когда увижу ее лицо, когда она откроет это. Я возвращаюсь в спальню.
Я сокращаю расстояние между нами и встаю позади нее, глядя на нее в зеркало. Она улыбается, когда я подхожу, выключая фен. Мои руки за спиной. Она разворачивается на своем сиденье, наклоняя голову в мою сторону.
Черт возьми, она идеальна.
— Вытяни руки и закрой глаза, — прошу я.
Она приподнимает бровь, прежде чем выполнить мою просьбу.
— Тебе лучше не совать свой член мне в рот.
— А почему бы и нет?
— Я шучу — она широко открывает рот, так что я вижу ее миндалины, и мне приходится сдерживаться, чтобы не принять ее предложение.
— Ну, тогда продолжай.
Я кладу коробочку ей в рот, и она прикусывает. Ее глаза удивленно распахиваются. Она выхватывает коробочку изо рта и открывает крышку. Ее взгляд останавливается на подвеске ручной работы в виде солнца, инкрустированного бриллиантами.
Ее глаза округляются, и дрожащими руками она проводит указательным пальцем по подвеске.
— Грейсон, боже мой. Это прекрасно, — она шмыгает носом.
— Это слишком красиво, чтобы носить на самом деле. Я такая неуклюжая, что могу его потерять.
— Тогда я куплю тебе другую. Видеть, как улыбка озаряет твое лицо, бесценно.
Слезы текут по ее щекам, когда она достает подвеску из коробочки и протягивает ее мне. Откидывая волосы в сторону, она поворачивается ко мне спиной.
Я надеваю украшение. Золотая цепочка потрясающе смотрится на фоне ее кожи. Я наклоняюсь, целую ее в затылок и приседаю рядом с ней.
Она поворачивается на своем сиденье.
— Ты знаешь, что все это не из-за денег. Мне просто нужно, чтобы ты это знал. Мне не нужны подарки, чтобы оставаться рядом. Только ты, — она делает паузу. — И твой огромный член.
— Черт возьми, я даже не знаю, кто из нас хуже.
— Мы просто созданы друг для друга, — дразнит она, раздвигая ноги, а затем поворачиваясь обратно. Я провожу рукой по лицу и прерывисто выдыхаю.
Не проходит и минуты в день, чтобы я не думал о том, чтобы погрузиться в нее. В глубине души я знаю, что это намного больше, чем трахаться. Мне нравится обнимать ее, целовать, смеяться вместе с ней, заводить ее. Я хочу всего этого с ней.
Черт возьми, я люблю ее.
— Будь хорошей девочкой ради меня и оденься. Нам нужно уходить. Я думаю, это может быть даже лучше, чем секс.
Она задыхается от ужаса.
— Не называй меня хорошей девочкой, если не хочешь трахнуть меня, Грейсон. Ты же знаешь, что я промокаю насквозь.
Срань господня.
Фен с жужжанием возвращается к жизни.
Похоже, я переодеваюсь в другой комнате, поскольку это единственный способ устоять перед этой соблазнительницей. И мы не пропустим этот сюрприз.
ГЛАВА 31
МЭДДИ
"Бентли" останавливается у небольшого паба на углу улицы. "Лондонский глаз" освещает небо красным справа от меня.
Грейсон выходит из машины, обходит ее и открывает мою дверцу, выглядя сексуально, как никогда, особенно сегодня вечером в черном костюме, свежей белой рубашке и черном галстуке. Мое черное облегающее платье заканчивается чуть выше колена, что ограничивает мои движения. Грейсон, какой же он джентльмен, протягивает мне руку, чтобы я не упала, когда встаю.
В воздухе ощутимый холод. Я думала, что будет немного теплее, ведь почти апрель. Я рада, что он взял мне кожаную куртку. Мы проходим мимо маленького паба и переходим улицу, направляясь к лужайкам прямо перед большим колесом.
— Ух ты, только посмотри.
— Сногсшибательно — отвечает он, глядя только на меня, что заставляет меня покраснеть.
— Ты готова посмотреть на Лондон с неба?
— Ни хрена себе, он закрыт, не так ли?
— Не для нас, Солнышко.
Он подводит нас к металлическим перилам, где ждет молодой парень. Он открывает красную веревку, чтобы пропустить нас на платформу. Темза мерцает огнями, а горизонт искрится. Это поистине очаровательно.
Открытая стеклянная капсула ждет нас на подиуме. Слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на открывшееся передо мной зрелище. Капсула освещена мерцанием свечей в фонарях. Деревянный пол усыпан лепестками красных роз.
— Грейсон — всхлипываю я, закрывая лицо руками.
Он крепко обнимает меня.
— Детка, в чем дело?
— Я… я просто не могу поверить, что ты сделал все это для меня — мне удается выдавить из себя.
— Эй, посмотри на меня, — он делает шаг назад, крепко держась за мои плечи, — ты заслуживаешь всего мира. Я обещал тебе, что буду стараться изо всех сил, чтобы дать тебе это. Я всегда буду. Так что привыкай к этому, я не планирую останавливаться.
Я бросаюсь в его объятия, обвиваю руками его шею, его руки обхватывают мою задницу, чтобы прижать меня к нему.
Все мерцает у меня за спиной, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это этот человек. Человек тьмы — единственный, кто несет мне свет. Это может быть неправильно; он может быть несовершенным.
Но он мой, и я люблю его.
— Я люблю тебя, Грейсон —
