— Разумеется, дорогая, я знаю, что это неправда, — уловила Грейс обрывок разговора, когда те в прихожей укутывались в кашемировые шали. — Но, полагаю, вам все же следует позаботиться о том, чтобы положить конец этим сплетням. Говорят, вы так плохо обращаетесь с прислугой, что они собираются организовать профсоюз и отстаивать свои права…
Закрыв дверь за последним гостем, леди Армиджер бросилась назад в гостиную и обессиленно рухнула в кресло.
— Ты бы только его видела! — воскликнула она. — Огромный! Черный! Толстый! Отвратительный!
— Ты о чем? — недоуменно спросил ее супруг.
Только тогда Грейс выяснила, что в дневнике ее матери запись, относящаяся к прошедшему ужину, будет выглядеть приблизительно так: «Полная катастрофа. Первое блюдо — весенний салат. (Недостаточно высушен. Горох жестковат.) Второе блюдо — мозговая кость. (Жесткая. Подали слишком холодной.) И самое страшное: десерт — заварной крем. (Нашла волос!!!)»
Грейс поднесла к лицу руку, чтобы скрыть улыбку, а отец отвернулся, слишком долго накладывая кубики льда в стакан с виски.
— О господи! — вдруг воскликнула леди Армиджер. Ее маленькое круглое личико, искаженное от ужаса, поразительно напоминало лопнувшее вареное яйцо. — Мне только что пришла в голову жуткая мысль. А что, если граф тоже нашел в своем заварном креме волос? Теперь я припоминаю, что ел он совсем без аппетита. Почти ни к чему не притронулся.
— Дорогая, не думаю, что у него были основания быть недовольным едой, — рассудительно заметил сэр Энтони. — А вот у меня есть претензии к качеству вина. Я знаю, что семейство Альбиони Грациози ди Сфорца-и-Висконти владеет этими виноградниками уже больше шестисот лет, и, положа руку на сердце, вино, похоже, имеет такой же возраст.
Леди Армиджер широко раскрыла глаза от ужаса.
— Дорогой, но мы просто обязаны и дальше его покупать.
— Почему? Это «Фриули» обожгло мне всю глотку. И оно слишком дорогое.
Возмущенно забарабанив пальцами по подлокотнику кресла, леди Армиджер понизила свой голос до заговорщического шепота:
— Разумеется, потому, что граф очень увлечен нашей Грейс.
От негодования Грейс поперхнулась:
— Это неправда.
— Нет, он определенно тобой заинтересован. Правда, надо признать, на старте граф задержался. — Леди Армиджер поджала губы. — Но зато потом он чуть ли не ел с твоей руки.
Ну, значит, больше он ниоткуда не ел, подумала Грейс, вспоминая практически нетронутые блюда графа.
— Несомненно, он пытался произвести на тебя впечатление. Дорогая, не смотри на меня так. — Маленькие глазки леди Армиджер горели восторженным возбуждением. — И у него такой знатный род! Конечно, я знала о папах и всем остальном, но то, что я услышала сейчас! Граф целый час рассказывал тебе о том, как ему делают новую корону.
— Не корону, а коронку! Мама, он имел в виду зубы!
— Ой.
Грейс мысленно отметила, что ее мать очень редко лишалась дара речи. Она надавила, развивая успех:
— Послушай, мама, я совсем не в его вкусе.
— Ну что ты, это отнюдь не так.
Невинно моргая, леди Армиджер водила большим пальцем по жемчужному ожерелью.
— Не говоря о том, — добавила Грейс, — что граф, судя по всему, приятель Дороти.
Леди Армиджер была поражена.
— Но тетя Дороти вот уже тридцать лет как никуда не выезжает из Истбурна. Где граф мог с ней встретиться?
— Аннабель, Грейс хотела сказать, что граф голубой, — вздохнув, оторвался от газеты сэр Энтони.
В маленьких ясных глазках леди Армиджер мелькнула искра разочарования, но ее лицо тотчас же озарилось снова.
— Но Билл тебе очень понравился, не так ли, дорогая? — жадно набросилась она на дочь. — Замечательный парень, правда?
— Наверное, — осторожно ответила Грейс, недоумевая, чем такой нимало не примечательный с виду мужчина привлек внимание ее матери. Почему она его вообще пригласила на ужин?
— О чем вы с ним говорили? — спросила леди Армиджер.
— О книгах и только. Об издательском деле.
Леди Армиджер довольно кивнула:
— Очень хорошо. Это должно было ему понравиться. Как ты сама могла видеть, Билл остался очень доволен. Леди Тикнесс и графиня Тинская были вне себя от бешенства. Им самим до смерти хотелось заполучить его. Они бегали за ним буквально с высунутыми языками.
— Но почему?
Леди Армиджер изумленно посмотрела на свою дочь.
— Почему? Что ты хочешь сказать? Я ведь все тебе перед ужином объяснила, разве не так?
Грейс покачала головой:
— Ты была занята тем, что давала наставления повару. Я тебя даже не видела…
Закрыв глаза, леди Армиджер застонала.
— Ты хочешь сказать…
— Что?
— …ты ничего не знала?
— Что не знала?
После разговора с Говардом это уже начинало казаться Грейс дежа-вю.
Глаза леди Армиджер оставались зажмуренными.
— То, что Билл был вторым мужчиной после графа, с которым я хотела тебя познакомить? Как ты думаешь, почему я посадила вас рядом на десерт?
— Но почему?
— Потому что, — простонала леди Армиджер, ударяя кулаками по подлокотникам кресла, словно капризный ребенок. — Билл Дьюк входит в число пятидесяти самых богатых людей Америки. Он только что развелся со своей третьей женой…
— Ага, — наконец дошло до Грейс.
— Дорогая! — воскликнула леди Армиджер, уловив в ее голосе сарказм. — Если человек богат, это еще не причина относиться к нему враждебно. Если богачи бывают глупыми, бедняки бывают еще глупее. Как, полагаю, ты сама уже давно выяснила.
— Так все же чем занимается этот Билл Дьюк? — спросила Грейс, торопясь сменить тему.
— Он медиамагнат, дорогая. — Голос ее матери снова наполнился завываниями.
— Что?
— Мы познакомились с ним, еще когда работали в Вашингтоне. Билл был редактором одной из местных газет. Затем он, разумеется, ее купил, расширил свое дело, а теперь он является президентом международной медиакорпорации. — Помолчав, леди Армиджер вздохнула. — Отделения по всему свету. — Она тихо застонала. — Дворцы из стекла и бетона, тысячи сотрудников…
Грейс неуютно поежилась. «Наша маленькая, чудаковатая контора в Блумсбери совсем не похожа на жуткие огромные дворцы из стекла и бетона с тысячами сотрудников…»
Впрочем, о чем она переживает. Подумаешь, Дьюк заправляет газетной корпорацией. И что с того? Теперь, оглядываясь назад, Грейс видела, что его вопросы о «Хатто и Хатто» были конкретными и заинтересованными, ее же ответы выходили за рамки того, чего требовала простая вежливость. Вот если бы Дьюк был связан с издательским бизнесом, это уже было бы причиной для беспокойства.
— Значит, Дьюк газетный барон?
— В том числе. — Казалось, мать страдала от невыносимой физической боли. — Его корпорация работает в разных направлениях. Телевидение, кино, реклама. На самом деле Билл приехал в Венецию на кинофестиваль.
«…тысячи сотрудников… телевидение, кино и реклама… в том числе и издательский бизнес…»
— В том числе и издательский бизнес, — озвучила ее мысли вслух леди Армиджер.
— Издательский бизнес? — сдавленно переспросила Грейс.
Рот леди Армиджер вытянулся в тонкую удрученную линию.
— О да. Биллу принадлежат несколько издательских домов во всех концах света. Дорогая, в чем дело? Ты что-то плохо выглядишь. Вся позеленела… Дорогая? Быть может, тебе лучше лечь?
Глава 12
Белинда пришла к выводу, что это все же лучше, чем ничего. Тем не менее для нее оказалось огромным разочарованием, что своими новыми, усовершенствованными письмами с просьбой дать интервью, с вложенной фотографией, она смогла добиться положительного ответа только от одного человека.
— Брайан Стоун из группы «Каменный опыт»? — с отвращением воскликнула Белинда, когда Таркин сообщил ей это известие. — Это старое пугало шестидесятых годов? Я полагала, он давно помер.
— Вовсе нет, — заверил ее Таркин.
— По крайней мере выглядит он как покойник.
Белинда придирчиво рассмотрела свежую газетную вырезку с фотографией мужчины со сморщенным, как чернослив, лицом, в изъеденном молью жилете и обтягивающих кожаных брюках, обнимающего девицу, на которой под прозрачным платьицем была лишь тончайшая полоска трусиков.
— Брайан Стоун — живая легенда рок-н-ролла, — задыхаясь от волнения, сказал Таркин. — Его последний альбом «Шары в лузу» стал платиновым по обе стороны Атлантики…
Белинда снова задумчиво посмотрела на фотографию. Пусть Стоун похож на престарелого хорька, но у него определенно где-нибудь отложены на черный день два-три миллиона. Возможно, игра стоит свеч, вот только ей надо будет научиться сдерживать рвотные позывы.
— Диктуй адрес, — бросила она Таркину.
