потерю эстрогена и чувственности на одну чашу весов, а жизнь – на другую. Обе чаши получить нельзя. Я прохожу климакс на стыке октября и ноября, смотрю на свою желтоватую кожу, мешки под глазами, разглядываю язвочки во рту. Скоро не останется ни бровей, ни ресниц. По телевизору ухоженные звезды за пятьдесят не переставая твердят о том, как тяжело переживать климакс, но они совершенно не стесняются признаваться в том, что проходят гормональную терапию. Боже мой, думаю я – как бы вы заговорили, если бы страдали от климактерического синдрома, а вас лишили бы последних остатков эстрогена?
Доктору Эрике чужда сентиментальность. «Вы же прекрасно жили до всего этого эстрогена – в детстве, до полового созревания, – говорит она. – Все проблемы от перепада гормонов, а когда они все время на одинаково низком уровне, можно чувствовать себя вполне хорошо». Удивительно, но это помогает. Если в мыслях снова стать энергичной десятилетней девочкой. С великим множеством творческих задумок. С играми. Да, не такой сексуальной. Только мне не хотелось бы играть в осень 2016 года. Когда я просыпаюсь в промокшей от пота постели. Когда не могу уснуть. Когда, выбрасывая окровавленную прокладку, я думаю – это был последний раз. Больше овуляций не будет.
* * *
Визиты к доктору Эрике всегда прекрасны. Если бы можно было, я бы ходила к ней каждую неделю. Она ко всему подходит серьезно, но зря панику не поднимает. Какой бы симптом я ни назвала, у нее всегда найдутся какие-нибудь глазные капли или болеутоляющий раствор для полоскания. Она долго проверяет в компьютере, действительно ли снотворное «Пропован» можно комбинировать с цитостатиками и прочими лекарствами.
Перед каждым сеансом химиотерапии:
«Алокси» или «Эменд» – очень эффективные таблетки от тошноты.
«Примперан» – по необходимости, при сильной тошноте. Но у него есть побочный эффект – подергиваются ноги, а меня и так достаточно трясет от кортизона. «Примперан» я приняла всего раз, и его эффект явно не стоит беспокойных ног.
Кортизон – в огромных дозах, курс на пять-шесть дней – перед цитостатиками и в первые дни после.
«Омепразол» от изжоги, вызванной кортизоном. Капли от запора… тоже вызванного кортизоном?
Уколы «Нивестима» в живот для производства лейкоцитов – от восьми до десяти инъекций на каждый трехнедельный курс химиотерапии. Когда лейкоциты начинают вырабатываться, кажется, что болят абсолютно все кости.
Глазные капли от сухости и нагноения.
Масляные капли в нос, смягчающие сухие кровоточащие слизистые.
Подсолнечное масло от сухости во рту.
Таблетки для рассасывания, повышающие слюноотделение.
Средство от грибка и язвочек во рту, газированная вода тоже хорошо помогает.
Болеутоляющее средство для полоскания рта и горла.
Жирная мазь для рук и ног. Особенно страдают стопы – становятся совершенно сухими и чешутся.
Детское масло для наружных половых органов.
Обезболивающее – «Альведон», «Ипрен», «Цитодон». Потом еще и морфин.
Снотворное «Имован», «Золпидем», «Пропован».
Позднее добавляются препараты железа для борьбы с низким гемоглобином.
* * *
Сколько побочных эффектов у всех этих лекарств! Я не пропускаю ни одной прогулки. Просто иду и иду, даже когда крестец и спина болят от уколов «Нивестима», а ноги тяжелее свинца. И вскоре – предсказуемость и однообразие, повседневность терапии. Определенные закономерности – я знаю, какие дни будут тяжелыми, а какие – вполне сносными, даже хорошими. Когда я выяснила, что могу комбинировать «Пропован» с кортизоном, стало легче засыпать, хоть я и встаю в туалет по пять раз за ночь.
* * *
Я очень волнуюсь перед разговором с Джамайкой Кинкейд на фестивале «Stockholm Literature». Готовлюсь, конечно, в те дни, когда есть силы и возможность. То, чего я с таким нетерпением ждала и в то же время боялась. В конце августа я вычеркнула это событие из календаря. Неизвестно, как я буду себя чувствовать после третьего или четвертого курса химиотерапии.
Но Матс меня переубедил. Ты будешь жалеть всю жизнь, сказал он, это же уникальный шанс встретиться с ней. Самому ему посчастливилось с ней пообщаться, пусть и совсем недолго, в очереди на обед на конференции писателей WALTIC в 2008 году. Они говорили об ученике Линнея Андерсе Дале. А еще он взял у Джамайки интервью по электронной почте для сайта Мировой библиотеки Macondo.
* * *
Тогда же, в 2008 году, я начала читать Джамайку Кинкейд. В конце восьмидесятых – начале девяностых некоторые ее книги вышли на шведском языке. Биргитта Валин и редакция «Каравана» выпустили блестящий номер, посвященный Джамайке Кинкейд, в 2004 году. Возможно, верный признак того, что текст проник в душу, это желание ответить на прочитанное, потребность вступить в диалог. Это значит, книга трогает, переворачивает все внутри. Такое ощущение возникло у меня при первой же встрече с текстами Джамайки Кинкейд. Боже, как здорово. Конечно, я люблю романы, а еще дебютный сборник стихотворений в прозе «На дне реки». И книгу «Мой сад», где она в форме эссе пишет о своей страсти к садоводству. Она рассказывает о радостях и трудностях, но также об историческом и политическом наследии, которое стоит практически за каждым растением. И еще сквозь повествование проходит одна прекрасная ниточка – описание семейной жизни в Вермонте. Именно поэтому, узнав о разводе Джамайки, я очень переживала. Удалось ли ей сохранить свой большой сад?
В результате мы с Матсом вместе беседуем на фестивале с Джамайкой Кинкейд. Это хорошо со всех точек зрения – все-таки он первый начал читать ее и посоветовал мне. К тому же если цитостатики скажутся на моих когнитивных способностях, Матс меня подстрахует.
И хотя фестиваль проходит в тот период, когда кортизон, смягчающий самые неприятные побочные действия, почти выведен из организма, а уровень иммунной защиты быстро падает, все получается хорошо. Джамайка Кинкейд великолепна. Шведская публика ее обожает. Выстраивается длинная очередь за автографами. На встрече присутствует Юханнес Хольмквист из издательства «Транан», который проделал огромную работу, переиздав старые книги и выпустив новые переводы текстов Кинкейд. Он же организовал визит Джамайки в Швецию.
Потом, в непринужденной веселой обстановке, когда мы вместе ужинаем – и я узнаю, что дом и сад в Вермонте после развода достались ей, – у Юханнеса рождается идея: а что, если нам с Матсом съездить туда и сделать репортаж для серии «Портрет писателя» журнала «Мы читаем». Летом 2017 года. Звучит чрезвычайно заманчиво – и грандиозно. Только бы лечение оказалось успешным. Только бы выздороветь. Джамайка говорит, что мы обязательно должны приехать – все решено здесь и сейчас.
* * *
Перед введением новых цитостатиков, которыми мне предстоит лечиться после трех курсов
