на хозяек дракон. – Помолвка расторгается? Леди Тиана на самом деле лерд? У неё семеро внебрачных детей и все гномы?
Что же, волшебного действия индюшачьих ножек на прикручивание иронии хватило ненадолго. Но драконье обаяние на старших дам все еще действовало – только герцогиня чуть сдвинула брови.
– Хуже, – заверила Тиана. – Я иду в приют для бездомных.
– Тебя выгнали? – обрадовался Миль-Авентис. – Тогда сегодня же переедешь ко мне.
Герцогиня Аврора неодобрительно хмыкнула.
– Я лечу его обитателей, – объяснила Ти. – Тех, кому можно помочь на месте. Самых тяжёлых мы пристраиваем в лекарни, когда найдем благотворителя, – вздохнула она. – Если бы у меня были деньги, я открыла бы еще одну бесплатную лечебницу для самых бедных.
– Ты и так много помогаешь, – кротко заметила мама. – Мы с Авророй всегда тревожимся, когда она уходит в приют, – обратилась она к дракону, – люди там разные, и пусть Тиана может магически защититься, но все равно: вдруг что случится?
– Деньги дать легче, чем что-то делать руками, – сказал дракон без тени насмешки.
– Еще легче не делать ни того, ни другого, – проговорила старшая герцогиня с затаенной гордостью. – Но я, конечно же, этих походов не одобряю, хотя это и благое дело, Миль-Авентис. Однако Тиана очень упряма… и теперь это ваше дело.
– Полностью согласен, – кивнул дракон, пристально глядя на невесту. – Так когда мы отправляемся?
* * *
Королевство Эринетта было богатым и процветающим государством. В нем не сгоняли фермеров с земли, дети не работали на заводах и фабриках, в столице не было кварталов-клоак, заполненных нищими и преступниками. Но как в любом государстве, были и бедные, и бездомные, и опустившиеся, и калеки, которые остались без родных и без возможности работать.
Королева Миррей лично патронировала создание приютов, в которых нуждающиеся обретали ночлег и еду. Кормили там съедобной и сытной едой, помещения отапливали и ремонтировали. Братья и сестры обителей Пряхи, к которым приписывались приюты, понуждали бездомных поддерживать чистоту, была и охрана, которая не давала вспыхнуть поножовщине и следила за тем, чтобы приют не стал прибежищем преступников или местом распространения запрещенных веществ или амулетов.
Добрые сестры и братья милосердия старались сделать приюты уютными, но все равно тянуло там и безнадегой, и тоской. Почти все обитатели говорили, что находятся в приюте временно. И верно, кто-то, оказавшийся бездомным не по своей воле – оставшись без наследства, из-за прогоревшего бизнеса, долгов или в результате мошенничества, – находил в себе силы начать сначала. Искали любую работу, снимали жилье. Другие убеждали окружающих и себя, что вот-вот уйдут отсюда, но так и продолжали не жить, а влачить существование.
Тиана, бывало, злилась на таких, кто ничего не делал, чтобы хоть что-то изменить в своей жизни. Когда была моложе, пыталась помогать из своих скудных средств, потом поняла, что помочь можно только тому, кто сам хочет перемен и что-то делает для этого. Но продолжала раз в неделю по субботам приходить в приют и лечить всех, кто обращался, изготавливая зелья и снадобья на свои средства.
В приюте оказалось светло и тепло. Была здесь общая зала с койками для тех, кто приходил на один день помыться, поменять одежду на отданную благотворителями или постираться, поесть и поспать. Были и комнатушки вдоль длинных коридоров на всех четырех этажах, в которых жили постоянные обитатели. Старички и старушки почти всех рас – разве что только гномов тут не было, ибо в клане всегда был кров и пища родственнику, да эльфы сюда не попадали, будучи сплошь аристократами, способными устроить себе дворец и найти пропитание в любом лесу.
Ти принимала больных в каморке, отгороженной от залы простыней, и иногда, отклоняясь назад на своей табуреточке, бросала взгляд на Миль-Авентиса – он в сопровождении братьев и сестер милосердия ходил меж коек, присаживался на стулья, заводил разговоры с нищими и обездоленными. Те поначалу отвечали неохотно, угрюмо, но через некоторое время из залы стал раздаваться смех, разговоры стали легкими, шутливыми.
Дракон распространял вокруг себя свет и легкость – и на угрюмых, уставших лицах людей появлялись улыбки. Несколько раз Ти видела, как он возлагает руки на того или другого пришедшего за помощью. Значит, чувствовал болезнь и лечил ее.
Матушка-настоятельница, давно знающая Тиану и настороженно принявшая визит дракона, улыбалась, румянилась и провела его по всем этажам.
– Ты устал, – сказала Ти на обратном пути, когда в темноте, под легким дождем они ехали к особняку Алари на таксо. Змейки-саламандрики в волосах дракона озаряли светом кожаный салон.
– Беспокоишься за меня, невестушка? – усмехнулся Миль-Авентис. Ти выразительно глянула на него. – Ладно, я отдал много сил, – не стал спорить он. – Не переживай, отосплюсь и буду как новенький. Там оказалось много людей со скрытыми болезнями, подтачивающими их изнутри, но не это главное. Почти каждый из них выгорел, иссяк, не верит ни во что и не ждет больше ничего. Их души как затухающая свеча. Мне знакомо это состояние, – он передернул плечами, – поэтому я постарался раздуть этот огонь в них. И пусть Пряха дала нам наказ помогать вальшерам, а люди по велению ее должны сами прокладывать себе путь. Мы можем иногда выходить в мир. Но осторожно. Вмешательство может сбить людина или нелюдя с верного пути, на который он должен встать самостоятельно после того, как коснется дна. А иногда тонущему нужно чудо. И тут главное не перепутать.
– И что будет? – спросила Ти зачарованно.
– Кто-то завтра ощутит в себе силы сделать рывок, чтобы изменить свою жизнь. Кого-то я позвал в замок Риваль подсобным рабочим. Кто-то попробует найти работу в городе. Старики захотят выйти погулять на солнышко, заняться вязанием или другим ремеслом. Я поговорил с матушкой, сделаем при приюте несколько мастерских и библиотеку, будет и тем, кому некуда идти, и тем, кто не может работать, радость.
Водитель, мрачный пожилой орк, посмотрел в зеркало и растроганно смахнул слезу.
Тиана взяла жениха за руку.
– Спасибо тебе, – сказала она тихо, потянулась и поцеловала его в щеку.
– Не переживай, – повторил он уже с привычной иронией. – Мне это легче перенести, чем завтрашний прием. Веришь ли, каждый раз сдерживаюсь, чтобы не обернуться и не начать плеваться огнем в это безобразие.
– Наша помолвка – сама по себе уже безобразие, – наставительно проговорила Тиана.
– Но приятное, – согласился дракон и под умиленным взглядом старого орка поцеловал ее в губы.
Он проводил ее до дома, попрощался и улетел – а Тиана, стоя в саду и глядя вверх, думала о том, как же важно в жизни каждого людина и
