трактирщик, странно буркнул, его голос вырвался из горла будто звук надломленного сухого дерева.
— Это ведь таверна, так? — Зевлар вновь окинул помещение взглядом. — А то не очень-то похоже.
— Таверна это, — вновь буркнул трактирщик. — А я Влад, владелец её. Будете что брать?
Мы с Зевом переглянулись, видимо, подумав об одном и том же: задобрить дельца покупкой.
— Одну большую кружку эля, — кивнул Арвигго, — для меня. И побольше пены для моей дамы.
— Три серебряных и два медяка, — назвал цену Влад.
— У нас только четыре, — мой спутник выложил на прилавок монеты. Хозяин, ворча, сгрёб их и повернулся к нам спиной, чтобы отсчитать сдачу. Из кармана у него торчал тот самый листик.
Не успела я и глазом моргнуть, как Зевлар приблизился, вытянул руку через прилавок и ловко вытащил листик из кармана двумя пальцами. У меня кровь застыла в жилах, потому как трактирщик уже собрался оборачиваться. Но когда он это сделал, Зевлар уже сцепил руки за спиной, держа злосчастную добычу меж пальцев. Я осторожно подступила к нему, как бы невзначай приобнимая за талию и вынимая листок.
Трактирщик высыпал медь на прилавок, и Арвигго тут же ловко сгрёб монеты в карман:
— Благодарю.
— Подождите немного, — буркнул так называемый Влад и удалился за элем. По всей видимости, работал он здесь один.
— Ну, покажи, что там, — Зев придвинулся близко ко мне, когда мы сели за один из столов. Я осторожно достала листок и развернула его.
По мере прочтения кровь стыла и холодела ещё сильнее. На бумажке корявым почерком были нацарапаны следующие слова: "И погрязнем мы все во грехе, и вернётся в наш мир тот, кто спасёт его, и сменит Он Господа на его сияющем троне и будет править нами. И мы, последователи Нового Бога, должны помочь Ему в очищении нашей земли от греха, сжигать должны смердящие церкви, церковников с грязными колдунами и ведьмами карать мечом и огнём, ибо такова воля Его и таково слово Его…"
— Фанатики… — прошептала я. — Страшные люди.
— Тише, он возвращается, — Зев вырвал у меня из рук листик и бросил его за прилавок, подстраивая всё таким образом, будто это Влад его обронил. Трактирщик вскоре вернулся с жестяным стаканом, над которым вздымалась пенная макушка эля.
— Благодарю Вас снова, — Зевлар принял кружку из его рук. — Скажите, Влад, у Вас случайно не останавливалась молодая девушка, черноволосая, называет себя Реной?
Влад встрепенулся, его лицо отозвалось на вопрос Зевлара сначала вскинутыми вверх, затем нахмуренными бровями и недоверчивым взглядом.
— За последние пару недель вы вдвоём — единственные молодые посетители в "Тихом месте", — уклончиво ответил трактирщик.
— Вы уверены? — Арвигго попытался добиться от него ответа, на что мужчина кивнул и отвернулся, затем быстро нагнулся за листиком. Мой спутник вернулся ко мне и разделил со мной кружку эля. Влад же всем своим видом показывал, что разговаривать с нами не желает.
— Итак, что мы имеем, — начал рассуждать Зев, когда мы вышли из таверны. — Местные жители, в том числе и владелец таверны, утверждают, что не видели никакой молодой девушки, однако её лошади, оставленная неподалёку, говорит об обратном. Значит, они все лгут.
— К тому же, помнишь, что Камелий говорил? Когда он сюда приехал, местные жители сжигали церковные книги, — припомнила я. — И этот листик… Наверное, что-то типа их нового "Завета". Это явно как-то связано с исчезновением Рены.
— И всё-таки что-то не складывается… Зачем кому-то похищать простую торговку тканями? — рассуждал Арвигго.
Мы завернули за угол таверны, чтобы не шататься по главным улицам и не привлекать лишнее внимание.
— Пожалуй, осталось заглянуть к ткачихе, которой Рена должна была доставить ткани, — озвучил свою мысль мой спутник. — Хотя, подозреваю, она скажет нам то же, что и все остальные.
У ткачихи был добротный двухэтажный бревенчатый дом. Окна за палисадником были плотно завешаны тёмной тканью, за которой еле виднелся бледный свет как от свечи. Мы взошли на высокое крыльцо и осторожно постучали в дверь, стараясь не обращать внимания на лопающуюся от лая собачонку, носившуюся вокруг дома. Дверь приоткрылась, до того, пока цепь на ней натянулась, и из полутьмы выглянула женщина в головном уборе, скрывающем седые волосы. Лицо, испещрённое морщинами, казалось осунувшимся и чересчур худым, о чём свидетельствовали впадины на щеках.
— Чего надо? — она буквально прошипела. Голос, глубокий и мощный, сильно контрастировал со внешностью.
— Вы — Бэ́лла, ткачиха? — спросила я, пока Зевлар пытался заглянуть в дом.
— Я, — она так и осталась стоять, напряжённо держа дверь.
— Рена Камелия должна была доставить Вам несколько свёртков ткани, — сразу перешла к делу, — от Виттона Камелия. Вы её видели?
— Нет! — резко ответила женщина. — Никто мне ничего не должен был доставить. Уходите!
Дверь захлопнулась перед нашими носами, а косматая собачонка завыла. Зевлар отогнал её несильным пинком.
— Да уж… — я ещё раз окинула взглядом дом ткачихи и задержалась на окнах. Чёрная льняная ткань, совсем новая…
— Мне кажется, Рена была здесь, — шепнула сопровождающему меня товарищу. — И ткань она доставила.
— Очень может быть, — Арвигго кивнул, проследив за моим взглядом. — Надо продолжать поиски.
Глава 45. Кровь в ночи
День постепенно клонился к вечеру. Мы с Зевларом прочесали всю округу, но так и не нашли следов пропавшей девушки. Казалось, чем дольше мы находились здесь, тем сильнее навлекали на себя недовольство жителей деревни. Нашему разочарованию не было предела, ведь это означало, что нам придётся остаться на ночь во враждебной местности…
Влад глядел на нас с ещё бо́льшим недовольством и подозрением, чем при первой нашей встрече, но, кажется, серебро, отданное за две порции капустного супа, эль и комнату на ночь, задобрило его, и владелец таверны уже не смотрел на нас, занимаясь своими делами.
Отужинав, мы удалились в нашу комнату — небольшое помещение, коих тут было всего четыре штуки. Сама комната представляла собой печальное зрелище: в узкий четырёхугольник вмещалась лишь небольшая кровать на маленьких ножках и шатающийся табурет у входа. На него-то мы и поставили нашу дорожную сумку.
— Ничего, я видывал места и похуже, — Зевлар присел на кровать. — Да и ты уже ночевала на холодной неровной земле. Так что это даже неплохо.
— Да уж… — я присела рядом. — Другое дело в том, что нам двоим здесь надо как-то уместиться.
— Не волнуйся, потеснимся, — мужчина нежно мне улыбнулся. Его рука осторожно сжала мою. В полутьме, еле рассеиваемой горящей свечой на подоконнике, мы смотрели друг на друга. Я наблюдала за тем, как отблеск света освещает ровную тонкую скулу, линию носа с небольшим бугорком, уголок губ, обозначившийся в
