под локоть и потащила в комнату.
– Как только ведьма отдаст тебе ребёнка, бери его и уходи, – зашипела она, бросая косые взгляды на дверь.
– Понятно, – прошептал Данил, отстраняясь от бабки. – А с ней как же быть? – резко махнул он рукой в сторону кухни, начиная злиться.
– Бери ребёнка и уходи, – произнесла она громче, сдавив ему локоть твёрдыми, как камень, пальцами. – Это всё, что от тебя требуется.
Выходя из комнаты вслед за бабкой, Данил задыхался от беспомощного бешенства.
Владка дремала, прислонившись спиной к косяку.
Данил судорожно сглотнул комок, подступивший к горлу, замечая, как крепко, она прижимает к груди мешок с пирожками.
Он снял бушлат с крючка и подошёл к девушке. Она почувствовала его близость, очнулась и, виновато улыбнувшись, разрешила себя одеть.
Буркнув чёрствое «спасибо» за совет, за пирожки, Данил толкнул дверь ногой и вышел в сени.
Пока Владка прощалась с бабкой Нюрой, у него было время подумать о её безопасности и прикинуть их шансы.
Бабка отчётливо дала ему понять, что первым делом надо спасти ребёнка. Родители Павлика будут делать то же самое. Кто же тогда позаботится о Владке? То, что она нуждается в защите, было ясно, как Божий день.
Данил прислонился спиной к стене, отёр вспотевший лоб ладонью. В лицо ему повеяло запахом сухих трав или корешков.
«Может, мне вообще не брать её с собой»! – подумал он радостно, словно нашёл выход из положения. И тут же вспомнил, угрюмо вздохнув, что кроме девушки, некому отвлекать ведьму. Как ни крути, Владка является её единственным проводником в мир живых людей. Без неё она может вообще не появиться.
Темнота стала действовать ему на нервы. Он вдруг подумал, что старая ведьма каким-то образом видит каждый его шаг или, хуже того, подталкивает к какой-то непоправимой ошибке. Он пошарил темноту руками и, натыкаясь на что-то сухое и колючее, в испуге одёрнул руку. Не вовремя разыгравшееся воображение рисовало ему жуткие картины, вызывая приступ паники.
Владка не спешила выходить, и он в страхе попятился назад. Нащупав ручку двери, он остановился. До него донёсся тихий, жалобный голос.
– Бабушка, вот вы всё знаете, скажите, полюбит меня теперь кто-нибудь или нет?
– А как же, милая, конечно полюбит. Такую красавицу, как не полюбить. Больше того скажу, очень скоро это произойдёт. Ты только не бойся ничего и людям доверяй. Справитесь с этим делом, и будет у тебя жизнь, долгая и счастливая.
25
На крыльцо Владка выскочила встревоженно-счастливая, прижимая к пылающей щеке сухую веточку.
– Это любисток! – воскликнула она, покрутившись на одной ноге, и мечтательно спрятала её в вырез платья.
Данил постарался выдавить из себя улыбку, понимая, что молодость берёт своё, даже когда смерть стучит в стены.
– Что же мне с тобой делать, глупышка? – сокрушённо сказал он, прижимая её голову к своей груди. Про себя же подумал: «А может, всё ещё обойдётся».
Он взял Владку за руку и повёл по тёмным улицам родной деревни. Проходя мимо своего дома, он окинул его равнодушным взглядом. В душе ничего не шевельнулось. Дом был мёртв – каждое пустое окно не обещало ничего, кроме одиночества. А в городе, в тёплой светлой квартире, его ждали Света и Стёпка.
У ворот Тимофеевых они столкнулись с участковым.
Василий ладонью вскинул упавшую на глаза прядь тёмных волос, и у Владки ёкнуло сердце. Она сразу узнала в нём человека, которого показало ей зеркало.
– Ты откуда взялся? – пробормотал он Данилу и с головы до ног смерил Владку любопытным взглядом.
– Да мы тут, – не нашёлся, что ответить Данил.
– Ты куда пропал? Что случилась? – засыпал его вопросами участковый.
– В общем, такое дело… – Он заёрзал на месте, переводя взгляд с Василия на Владку, и тут вдруг его осенило. Конечно! Вот кто мог им помочь! – У тебя есть оружие? – рубанул он сплеча.
– Есть, а тебе зачем? – подозрительно прищурился участковый.
– Ты должен поехать с нами! – радостно вскрикнул Данил, хватая его за борта форменной куртки.
– Что, прямо ночью? – удивился Василий и недоверчиво покосился на Владку.
Данил оттеснил его к забору и быстро, скороговоркой, начал объяснять ему цель их поездки.
Владка стояла тихо, задумчиво теребя пальчиками сухую веточку любистока и терпеливо ждала, когда её позовут.
– У тебя же вроде ружьё есть, – сказал участковый Данилу и направился к девушке.
– Ружьё есть, – пробормотал он, виновато семеня рядом, – разрешения нет.
– Сделай, – назидательно изрёк участковый.
Он внимательно посмотрел на Владку и, широко улыбнувшись, протянул ей руку:
– Василий.
– Влада, – почти прошептала девушка и, взглянув ему в лицо, насквозь прожгла полымем фиалковых глаз.
Глупая улыбка приклеилась к пылающему лицу участкового. Он замер на месте и, казалось, даже не дышал.
Застенчиво опустив глаза, Владка ждала, что он ей скажет.
Данил громко кашлянул, напоминая им о своём присутствии.
Василий шумно вздохнул, переводя дух и жутко смутившись, пробурчал:
– Я вот что, я с вами поеду… – Он посмотрел на Владку и снова оцепенел.
Данил грубо хлопнул его по затылку, настраивая на серьёзную волну.
Парень возмущённо замахал руками:
– Всё, всё, сдаюсь! – закричал он, дурачась, и поднял руки вверх.
Владка звонко расхохоталась.
Чтобы сэкономить время электричку, решили до утра не ждать, а попытаться остановить поезд.
Василий за считанные минуты сбегал до дома и уже стоял перед Владкой, протягивая ей яблоко.
Данил с облегчением отметил, как куртка участкового пузыриться под мышкой. С пистолетом – то, оно понадёжнее будет.
Шли быстро. На лбу Данила выступил обильный пот. Владка тяжело дышала, но не забывала хрустеть яблоком. И только неутомимый участковый умудрялся ещё и вертеться вокруг девушки.
На платформе было пустынно.
Разгорячённая ходьбой Владка, остановившись, начала потихоньку замерзать.
Заметив, что она дрожит от холода, Василий не растерялся, взял её маленькие ладони в свои руки и стал отогревать дыханием озябшие пальцы.
Её глаза засветились благодарностью. Ей впервые захотелось сказать человеку что-нибудь хорошее, причём от чистого сердца.
Сжимая и разжимая пальцы девушки, он опередил её, произнеся горячим шёпотом:
– Ты больше не волнуйся. Всё у нас получится.
Яростно пиная гравий, Данил наблюдал за ними с другого конца платформы. Он злился на всех. На этих двух – за их молодость и беспечность, на старую ведьму – за её чёрную, кровожадную душу, на бабку Нюру – за безучастие к судьбе Владки, и на себя – за то, что никак не мог преодолеть животный страх.
Издалека, прямо из самой глубины ленточного бора, до них долетел приглушённый рёв тепловоза.
Данил и Василий кинулись на край платформы,
