и, только над пригорком появились клубы дыма, они отчаянно замахали руками.
Вползший на холм локомотив, тормозил недолго, метров двести, прежде чем окончательно остановиться.
По высокой насыпи забирались, с двух сторон поддерживая Владку.
– Ничего себе такси! – воскликнул Данил, протискиваясь в узкую дверь кабины.
– А то! – приветливо улыбнулся пожилой машинист.
Участковый, держась за поручень, помог Владке подняться по железным ступеням.
– Тебя ругать не будут, за то, что ты нас подобрал? – громко крикнул Данил, стараясь перекричать шум дизельного двигателя.
– Да мне наплевать, – зло выкрикнул машинист. – По этому пути ни одна собака не ездит. – Мы это место «окаянным полотном» называем. На отрезке между вашей деревней и следующей столько всякой жути происходит, не приведи Господи.
– А что именно? – прокричала Владка, испуганно хлопая ресницами, и прижалась к участковому.
– Всякое рассказывают, – сказал машинист, сдвинув на затылок фуражку. – Вам незачем такие страсти слушать.
– Наша девушка не из трусливых, – включился в разговор Василий. – Тем более с ней надёжная охрана.
– Ну, хорошо, пеняйте на себя, – весело крикнул машинист, – расскажу вам, что сам видел. Вот вы думаете, я вас подобрал, потому что человек сердобольный? А вы в депо спросите! Там все Петровича знают! – засмеялся он, показывая редкие жёлтые зубы. – Скажут вам – пройдоха Петрович! За рубль удавится! И будут правы. Кроме меня никто ночью по этому маршруту не ходит, боятся все. Сами видите, со мной даже помощника нет. А товарняк битком набит лесом. Вовремя не прибудет – упущенная выгода. Мне за эти поездки ещё и хозяин груза приплачивает. – Он довольно хлопнул рукой по панели. – Вот только приходится за помощника вагоны сцеплять. Да ну ладно. Короче, подобрал я вас, потому что здорово струхнул. Днём-то оно всё в другом свете кажется. А как стал подъезжать к этому месту, так мандраж на меня и напал. Я один раз такого страха натерпелся, как вспомню, так вздрогну. Едем, мы, значит, с моим помощником, анекдоты травим. Я, как положено, вперёд смотрю… И вдруг вижу, прямо из этого леса, – он махнул рукой в сторону, высокой тёмной стены наползающей на железную дорогу, – несется наперерез поезду, большая чёрная фигура. Ну, я, значит, первым делом по тормозам хотел, потом вижу, поднялась она по насыпи и впереди поезда побежала. – Он сунул руку под фуражку, почесал затылок. – Да нет, побежала – это слабо сказано… Поезд идёт девяносто, а между нами расстояние не сокращается. Тут ещё помощник мне в ухо орёт: « Не тормози, не тормози»! Я дух немного перевёл, присматриваться стал, что за хрень такая? Вроде не животное, но и не человек. Большое – как медведь! Бесформенное – будто с головы к низу оплывшее, и ручки такие маленькие по бокам болтаются.
Василий вытаращил глаза и приоткрыл рот.
Владка, вообще приподнялась с сидения, и нервно подрагивая, вглядывалась в темноту за стёклами.
– Что, мурашки по коже? – хрипло рассмеялся машинист. – То-то и оно, я до сих пор спать по ночам не могу. – Он сорвал с головы фуражку и бросил куда-то под ноги. – Так вот, бежала эта тварь перед поездом до следующей деревни. Думаете, ну и чёрт с ней, ничего же худого не сделала? Не сделала, – он болезненно поморщился и безутешно махнул рукой. – Только вечером, возвращаясь в депо, я зарезал молодую женщину, вот на этом самом тепловозе. Взяла она, да и шагнула, прямо под колёса. – Он замолчал и больше уже не разговаривал до самого города.
26
У ворот депо Василий остановил проезжавший мимо милицейский уазик. Предъявив удостоверение, он попросил подбросить их до Парковой.
Молодой лейтенант перекинулся парой слов с водителем и, махнув рукой, позвал их в машину.
Девушка неуверенно, будто впервые в жизни, залезла на задние сидение патрульной машины и, прислушиваясь к треску рации, положила голову на плечо Василия.
Данил понимая, что его не устраивает, последний разговор с бабкой Нюрой, решил посоветоваться с участковым.
Дождавшись, когда Владка задремала, он наклонился к самому лицу участкового и зашептал, скосив глаза на девушку:
– Сдаётся мне, Вася, бабка Нюра что-то не досказала.
– Что именно? – с живостью спросил он.
– Если б я знал. Просто чутьё мне подсказывает, – решила она девчонкой пожертвовать.
– Как это? – возмутился участковый, повышая голос, и бросил беспокойный взгляд на девушку.
Владка застонала во сне и прижалась лицом к его груди.
– Как- как. Да вот так! Ей важнее ребёнка спасти. Как с ведьмой справится, она так и не растолковала.
– А чего тут мудрить. Точно так же, как с той, с местной, – живо подсказал Василий.
– Та живая была, а эта- труп ходячий, – напомнил Данил. – Нам бы её с миром восвояси проводить, а то она девчонку в покое не оставит.
– Ну, это мы ещё посмотрим, – запальчиво прошипел Василий и захрустел пальцами, сжимая и разжимая кулаки.
Данил невесело усмехнулся, замечая в глазах участкового дрожащий огонёк, который ни с чем нельзя было спутать. Пристально глядя на Василия с состраданием, как на больного, он вспоминал себя в своём далёко, когда в его глазах вот также дрожал огонёк зарождающейся любви.
Видно было, что участкового смутила усмешка Данила, он ещё громче захрустел пальцами, но в глаза прищуренные смотрел решительно, даже с вызовом.
Уазик остановился возле пятиэтажки. Данил вылез из машины, обводя тревожным взглядом знакомый дворик.
Владка, разбитая сном, выпала из машины прямо в руки Василия. Он пригладил рукой её растрепавшиеся волосы и застегнул верхнюю пуговицу бушлата.
Патрульный уазик моргнул им на прощание стоп сигналом и скрылся за бетонной коробкой дома.
Никого не дожидаясь, точно следуя своему собственному плану, Данил уверенным шагом направился в подъезд.
Возле приоткрытой двери он сосредоточенно закурил.
Следом поднявшиеся Василий и Владка не сводили глаз с чёрного проёма. Их руки внезапно встретились и переплелись замком.
Данил растоптал окурок, глянул на них исподлобья и толкнул дверь ногой.
Едва они переступили порог квартиры, как сразу поняли, что их никто не встречает.
В прихожей было пусто. Безрезультатно пощёлкав выключателем, Данил вытащил из кармана коробок спичек и потряс им у уха, проверяя на слух его содержимое.
– У тебя есть фонарик? – прошептал он Владке, оборачиваясь и зажигая спичку.
– На кухне, – ответила она, также шёпотом.
– Пошли, – сказал Данил и медленно двинулся вперёд, освещая себе дорогу спичками.
Владка одной рукой вцепилась ему в гимнастёрку, из другой не выпускала ладонь Василия.
Последняя спичка догорела и полетела на пол.
Данил остановился посреди комнаты, трогая темноту руками, и почувствовал, что девушка перестала тянуть его за гимнастёрку.
– Влада, – прошептал он испуганно и, шагнув назад,
