Лера, хлопая ресницами, повернулась к Тимофею:
— Что ты молчишь? Скажи что-нибудь… Зина, что ты думаешь?
— Я уверена, что он женат, и надеялась, что Тима признался тебе в этом. Поэтому я его и спрашивала, сказал ли он тебе и не дурит ли он тебе голову? А теперь уж и не знаю, что и думать… Может, ты и есть Юра, вошедший ко мне в доверие через Леру?
— Вот теперь точно слышу бред! У меня, между прочим, родители есть, можете провести генетическую экспертизу для достоверности.
— А твои странности? — не сдавалась Зинаида под недоуменный взгляд своей подруги.
— Это все можно объяснить… у меня есть тайна, я не хотел говорить сейчас об этом, но, видимо, придется.
— Ха! — хохотнул Артур. — Если копнуть, то у всех есть свой «скелет в шкафу».
— Я не Тимофей, — грустно сказал Тима, — я и есть продюсер Савелий Листопад. Я спонсировал все фильмы с твоим участием, Лера. Я всегда любил тебя, но не хотел, чтобы ты узнала, что я богат, я хотел, чтобы ты оценила и полюбила меня как человека. Конечно, я, как влюбленный человек, не могу быть по отношению к тебе объективен, но мне повезло, что моя муза — талантливая актриса.
— Савелий Листопад — ты?! — протянула Лера. — Ты скрывал свое имя и проверял меня?! Да я с тобой вообще разговаривать не буду!
— Раньше тебе нравились миллионеры, — отметил Савелий, он же Тимофей.
— Раньше я не была влюблена в своего агента, который все построил на лжи.
— Не ссорьтесь, — прервала их Зина и обратила свой взгляд на Рафика. — А ты что молчишь? Кстати, такое невозможно придумать, то, что ты рассказал, можно только знать. И ты сам признался, что ты из интерната. Так не ты ли и есть этот обиженный человек?
Рафик снова снял очки и снова стал усиленно протирать стекла, что выдавало его волнение.
— Я догадывался, что ты и меня заподозришь, сам нарвался…
— Вот именно!
— Знаешь… а мне ведь нечем тебе доказать, что я не твой сводный брат… Просто ты должна чувствовать своей женской интуицией, что я не способен причинить тебе вред. Это должен быть знакомый тебе человек, но не друг…
— Дима!! — вдруг вскрикнула Лера, и все вздрогнули.
— Какой Дима? — не поняла Зина. — Почему ты думаешь, что это он?!
— Да я ничего не думаю, я его вижу! Этот хлыщ здоровается с этим толстым барином за руку. Ничего себе расклад! А я и не знала, что они знакомы. — Лера, не отрываясь от щели в стене, наблюдала за мужчинами.
Все невольно прильнули к щелям.
— Отец… — прошептала Маша, хватаясь руками за шершавые доски.
— Ты что, Машенька? — Обняла ее за плечи Зина.
— Я сошла с ума, — ответила девочка.
— Ты просто переутомилась, все будет хорошо, — успокоила ее Зинаида, переглядываясь с Артуром.
— Мой отец здорово пил, да и бил нас с мамой… Маму давно лишили родительских прав, а отец вообще озверел… Последнее время он куда-то пропал, честно говоря, мне все равно, что с ним случилось… И вот он здесь… это невероятно, он так хорошо выглядит, словно это он и не он…
— Ты говоришь об этом мужчине в голубой рубашке? — спросила Лера, имея в виду Дмитрия, с которым встречалась в последнее время.
— Да, о нем…
— А я ведь его тоже знаю, — Рафик сощурил свои темные глаза в узкие щелки, — только сейчас вспомнил…
— Ага, а до этого у тебя был провал, — съязвила Валерия.
— Нет, до этого я просто думал о другом. Ты же знаешь мою психику, по мне хоть война, я думаю только об одном и дохожу в этом до совершенства. Так вот, этого господина в голубой рубашке…
— Диму, — сказала Лера.
— Степана, — возразила Маша.
— Неважно… я видел его в кино, в каком-то немецком сериале, в роли полицейского, и звали этого актера Тони Лимбман.
— Этого не может быть! — уверенно заявила Лера. — С Тони Лимбманом я должна была играть в одном сериале, но я так с ним и не встретилась, так как его убили в первый же день прибытия в Россию, в квартире Зины, а убийцу так и не нашли…
— Это мой отец, только он какой-то не такой… — не сдавалась Маша.
— А что ты знаешь о своем отце? — спросил Рафик Машу.
— Пьяница… не мог жить в семье, потому что у самого в детстве не было семьи, так он говорил, — сказала Маша, теребя край футболки пальцами с обгрызенными ногтями.
— А может, это и не Дима, и не Степан, и не Тони, а мой Юра? — спросила Зина с издевкой в голосе.
— Скорее всего, — совершенно спокойно и серьезно ответил Рафик, — твои родители усыновили мальчика из двойни, потом сделали с ним то, что сделали. Мальчик, не знаю какими путями, оказался за границей, где стал артистом, а потом поехал мстить. Возможно, психотерапевт Кокор имел встречу с ним и хотел откупиться сведениями о наличии брата-близнеца. Но это его не остановило. Тони Лимбман должен был умереть, чтобы Юра смог спокойно творить свои преступные дела. Тони Лимбман жил только надеждой на месть, и уже ничто не могло его остановить. А брат-близнец подвернулся очень кстати. Думаю, что в квартире Зинаиды окончил свою жизнь твой отец, Маша, не знаю, огорчит тебя это или нет. С чужими документами и подпорченным лицом на всякий случай. Потом Юра втирается в доверие к Лере, прекрасно играя свою роль, инсценирует похищение свое и Лерино, для того, чтобы вызвать Зину на контакт. Ему помешал Артур, но Юру это заводит, и он начинает свою игру, оставляя тебя на закуску. Убивают твою мачеху, так как родителям Зины «повезло», они умерли раньше. А бандита, прикинувшегося «поклонником» любимой актрисы, он просто подкупил. Думаю, что если на него нажать, он подтвердит мои слова.
— Ты знаешь, а я уже начала тебе верить… ты так гладко говоришь, — проговорила Зина. — Что только этот Лжедмитрий делает здесь? Федор тоже с ним заодно, и он захлопнул клетку с интересующими Юру людьми? Но ведь я попала сюда случайно…
— А на этот вопрос, пожалуй, отвечу я… — прокашлялся Артур, — этот господин и есть покупатель наркотиков… Так что не знаю, Зина, является ли он твоим несостоявшимся братом или нет, но то, что он бандит, это точно.
— Я словно в страшном сне, — прошептала Зина, прижимая к себе дрожащую Машу, шепчущую:
— Как же он похож на моего отца…
— А я словно в дурацком сериале, — надулась Валерия, — где все мужчины использовали меня в своих целях…
— Думаешь, этот зверь не знает, что я здесь? — прошипела Зина и что есть силы закричала: — Юра, я здесь!!!
Она принялась кричать и колотиться о дверь и расшиблась бы в кровь, если бы ее не оттащили Артур и Тимофей.
Дверь открылась.
— Выходите! — крикнул им какой-то грубый голос.
Они вышли наружу. Несколько охранников с оружием стояли по бокам от двери, а напротив пленников — улыбающийся человек в голубой рубашке и хмурый Федор.
— Мой улов, от которого следует избавиться, — пояснил Федя своему гостю.
— Дима? — осторожно спросила хорошо поставленным голосом Лера.
— Привет, похотливая актрисулька, — кивнул ей «Дима».
— Ну, ты! — выдвинулся Тима, но был остановлен выстрелом под ноги. Лера закричала и кинулась к нему на грудь.
— Стоять на месте, червяки! — сплюнул на землю Федор, наслаждавшийся полным контролем над ситуацией и своей властью.
— Кто-то из вас кричал другое имя, — с кривой усмешкой сказал «Дима».
Зина сделала шаг вперед и дрожащим голосом проговорила:
— Юра?.. Не может быть…
— Что, сестренка? Скажешь, что скучала по братику? Может, вспомнишь, как мы катались на качелях, как я играл с тобой и пел колыбельные?
Зина закрыла лицо руками, пошатнувшись.
— Мы похоронили тебя… я была слишком мала и ничего не помню…
— Зато я помню все! — жестко сказал Юрий. — Как я, маленький мальчик, начинал свою жизнь с обретения семьи, это было для меня счастьем. Тебе не понять этого чувства. А я ведь радовался твоему рождению, радовался новому члену своей семьи. Если бы я знал тогда, что твое рождение станет моим концом. Я потерял любовь, понимаешь? Я не обрел ее больше никогда. Меня выбросили, как ненужную вещь, у твоих родителей родились свои дочь и сын, и я — чужой кукушонок — стал не нужен. Вот так вот, Зина! — Юрий перевел дух и под всеобщее молчание продолжил: — А дальше начался ад, по-другому не скажешь. Знаешь ли ты, любимая сестренка, каково оказаться здоровому человеку в психушке? Нет, не взрослому человеку, а маленькому, никому не нужному ребенку… Нет, Зина, ты не можешь этого знать, и какой бы смерти я тебя ни подверг, тебе этого будет мало!
— Я не одобряю поступок своих родителей. — Она проглотила ком в горле.
— Да что ты?! Но это уже ничего не изменит ни в моей судьбе, ни в твоей. Знаешь ли ты, что такое лежать привязанным в кровати месяцами до пролежней с капельницами в венах? Доктор, взявший взятку, не хотел погореть при проверке и старательно делал из меня умалишенного, они это умеют, поверь мне. Как ты думаешь, любимая младшая сестренка, им это удалось? — засмеялся Юрий явно не нормальным смехом. — Знаешь, что такое психотропные препараты в таких дозировках, что не помнишь, как тебя зовут? Знаешь, что такое судорожные средства, когда тело извивается так, что рвутся мышцы? А слышала ли ты, Зина, про электрошок? Добрый доктор назначал мне эту процедуру неоднократно. Представляешь теперь, что испытал маленький мальчик, так жестоко кинутый своими родителями?
