Широкая, слегка угловатая фигура водителя дышала здоровьем. Майор уже знал, что Пименова в сентябре прошлого года буквально заставили в порядке поощрения поехать на Черное море.
— Хорошо отдохнули? — спросил капитан.
— Да как вам сказать. Море, конечно, шикарное. Только я через две недели сбежал.
— Прямо домой?
— Не совсем. У меня родня в Николаеве. Вот уж где я отвел душу! — Он вдруг смешался. — Обещал им писать часто, но только одну телеграмму и отбил за это время.
Пименов достал из кармана автоматическую ручку «Ленинград».
— Вот если бы она сама писала.
— Позвольте вашу ручку, — сказал Колчин.
— Пожалуйста.
Майор сделал какую-то запись в своем блокноте.
Чернила оказались фиолетовые.
Он вернул ручку Пименову.
— Хорошо пишет. Кстати, где вы приобрели эту ручку?
— Не знаю, — чистосердечно признался шофер. — По-моему, я ее вообще не покупал.
— Как так?
— Да очень просто, — улыбнулся Пименов. — Однажды полез в карман — гляжу, ручка.
— Может, кто оставил в автобусе?
— Нет, — решительно сказал Пименов. — Просто она вдруг сама появилась в кармане.
— Фантастика! — заметил Колчин.
— Вот именно.
— А не связано ли это как-то с яблоками?
— Чего, чего?
— Ну шел разговор о яблоках, и вы решили записать неизвестные сорта или что-то в этом роде, случайно взяли чужую ручку.
— Нет!
— Хорошо, — сказал Колчин. — На всякий случай запишите мой номер телефона.
— С удовольствием. Мне самому интересно знать, откуда взялась ручка, и теперь я опять буду думать об этом.
— Еще один вопрос, — сказал майор. — Вы не помните, какими чернилами была заправлена ручка в тот момент, когда появилась у вас?
— Голубыми. Я потом везде искал такие чернила, уж очень они мне понравились. Но во всех магазинах были только фиолетовые.
Майор Колчин даже усомнился:
— Удивительное везение. И Урунов, судя по всему, сталкивался с Решетовым, и Пименов.
— Удача здесь ни при чем, — обронил Дианинов. — А вот закономерность вполне объяснима, потому что мы правильно наметили пути поиска. — Он усмехнулся. — Да у вас еще, как я понял, есть волшебное яблочко: катится по золотой тарелочке, показывает, что на свете делалось.
— Пожалуй, — согласился Колчин.
— Может, поделитесь этим чудом с товарищами?
— Несомненно, — заверил майор, подыгрывая полковнику. — От моего яблочка не убудет.
Саидов поздоровался с Темировым и вынул из кожаной куртки служебное удостоверение.
— Прошу, муаллим, — заискивающе произнес Темиров.
Саидов осмотрелся. Неказистая канцелярская мебель: однотумбовый стол и несколько стульев, обитых дешевой тканью. На столе лежали бумаги, прижатые к стеклу пузатым чайником с лиловыми разводами.
Темиров налил остывший чай в узорчатые пиалы и протянул одну из них гостю.
— Чем могу служить, муаллим?
Саидов не торопился с ответом. Темиров поправил воротник голубой трикотажной рубашки, застегнутой на все пуговицы. Серый двубортный костюм мешковато сидел на его долговязой фигуре. Обвислые, редкие усы придавали лицу меланхолическое выражение.
— В сентябре вам выдали путевку в Сочи, — сказал подполковник.
— Да, муаллим, — с готовностью подтвердил Темиров.
— А не помните, какого числа вы выехали с курорта? — поинтересовался Саидов.
Темиров неожиданно растерялся.
— Д-дело в том, — запинаясь, произнес он, — что я вообще никуда не выезжал.
— Как это понимать?
— Д-дело в том, — повторил Темиров, еще больше заикаясь, — что эту путевку оформили потом на мою жену Г-гулчехру Абдусаломову.
По кругу
Гулчехра была в красно-белом платье из хан-атласа. Вышитая золотом тюбетейка, словно корона, венчала ее густые черные волосы.
— Чем могу быть полезной, муаллим?
— Осенью прошлого года вы отдыхали в Сочи, — напомнил подполковник.
— Да, — подтвердила Гулчехра. — Это была необыкновенная поездка. Я впервые увидела море.
— Тогда безусловно. А теперь постарайтесь вспомнить, каким поездом возвращались в Москву?
— Не знаю. Только он был неудобным: очень рано пришлось вставать, чтобы успеть на вокзал.
— Ничего запоминающегося не было в пути? — поинтересовался Саидов.
Гулчехра пожала плечами.
— Обыкновенное дорожное знакомство. Вам, во всяком случае, это неинтересно.
— И тем не менее расскажите, — попросил Саидов.
— Ну была одна встреча. Только в Москве наши пути разошлись. А сейчас бы я, пожалуй, и не узнала своего случайного попутчика.
Гулчехра держалась уверенно, как человек, которому нечего скрывать. Подполковнику вдруг показалось, что он зря тратит время. Но он все же положил на стол фотографию Решетова.
— Вам, случайно, не известен этот человек?
— Вроде нет, — чуть помедлив, ответила женщина и почему-то смутилась.
— Ладно, — сказал подполковник. — Будем продолжать поиски.
— А что вас, собственно, интересует? — спросила Гулчехра.
— Все, что связано с этим человеком. Тогда легче будет раскрыть преступление.
— Часы я купил на толкучке в Душанбе у незнакомого человека, — объяснил тракторист Вахидов.
— Чем можете подтвердить? — задал вопрос майор Шестопалов.
— А ничем.
— Придется подумать.
— Это вы докажите, если я приобрел их в другом месте.
— В таком случае хотя бы вспомните, как выглядел человек, у которого вы купили часы?
— С тех пор я столько людей перевидал, что немудрено и ошибиться.
— Ну а когда вы купили часы? — спросил Шестопалов.
— Летом, в июне.
— Что же, проверим.
— Каким образом? — Вахидов облизнул верхнюю губу с приметной родинкой.
— Спросим у вашей жены, детей, знакомых.
— Откуда они знают?
— Кто-нибудь да запомнил, когда у вас появились эти часы.
— А может, я их вообще не носил?
— Тогда для чего же купили?
— Подвернулись по дешевке, вот и все.
— Но домой-то вы их принесли?
— А если нет?
— Где же они хранились почти полгода?
— Какие еще полгода?
— До свадьбы вашей дочери.
— И чего вы прицепились к этим часам? — вдруг вконец рассердился Вахидов. — Краденые они, что ли?
— Хуже, — пояснил Шестопалов. — Такие же часы сняты с руки убитого.
— Мало ли похожих часов, — криво усмехнулся Вахидов.
Высокая худенькая девушка была в демисезонном пальто с капюшоном и деревянными пуговицами.
— Здравствуйте, — сказала она, уступая дорогу капитану Рахимбаеву.
Где-то он уже видел это бледное, хорошенькое личико с доверчивыми бирюзовыми глазами.
— Вы меня не помните? — робко улыбнулась она.
— Не очень.
— А мою раскладушку?
— Вы — Нина?!
Она тихонько рассмеялась.
— Вспомнили!..
— Ну так ведь в ту пору вы были совсем в другом наряде, — стал оправдываться капитан.
Как он мог ее забыть? Тогда, в колхозе «Ватан», он даже мысленно собирался жениться на ней, чтобы «исправить семейное положение».
Ослепительный, звенящий день стал праздничным и нарядным.
— А не посидеть ли нам в скверике? — предложил Рахимбаев. — Кстати, мы ведь с тех пор больше не встречались.
— Я только недавно выписалась из больницы.
— Значит, нам обязательно надо поговорить! — Рахимбаев повел девушку к свободной скамейке у фонтана. — Здесь будет удобно.
Она не стала возражать.
— Простите, Ниночка, — сказал капитан. — Вам ничего не говорит этот снимок?
— Мне, кажется, я видела этого человека, — немного подумав, ответила девушка.
