которая заявляла о себе в автомеханической экспрессии:
Так же, как длинные волосы и грязная одежда в 1967 году выражали презрение американской молодежи к своему правительству, погрязшему в войне, шины 20 на 14 на миниатюрных крагарах, поддерживающих «Импалу» 1964 года без дорожного просвета, выражают отказ молодого американца-чикано быть англизированным. Никогда еще не было более ясного примера использования автомобиля для этнического утверждения… Это не просто инженерия, это самосознание сообщества[195].
С внедрением мегабасовых звуковых систем в лоурайдеры движения таких этнических утверждений превращаются в гулкое и вибрирующее биение. Звуковой бит, добавленный к модифицированному автомобилю, открыто заявляет о попытках оккупации, своего рода территориальных притязаниях, которые набирают силу через сабвуфер, при этом оставаясь мобильными и потенциально неподвластными. Гул басов помогает курсирующей машине прокладывать возможные маршруты через город, захватывать внимание и соревноваться. Таким образом, ухо – это еще и барабан, доставляющий бит, это как уличная культура на колесах, которая благодаря пересечению с культурой хип-хопа превращает мегабас в расовое и социальное утверждение. Подчеркивая «звук классного барабанщика», восходящий к хиту Джеймса Брауна 1970 года и повторенный в песне «Fight the Power» группы Public Enemy, мегабасовая звуковая система усиливает встроенную в кожу динамику – и перкуссионное как означающий удар: прорезаясь через триангуляцию барабана, тела и ритма, мегабас служит орудием для производства расширенной кожи, помещая всю полноту вибрации под сиденье водителя, а также взрывая ее, как расово маркированный бит.
Постановка альбома «Fear of a Black Planet» Public Enemy на колеса, прокачиваемая через двойные 15-дюймовые сабвуферы и приводимая в движение четырьмя усилителями, запертыми в багажнике, превращает автомобиль в машину послания, где кастомизация выражает общественное и культурное несогласие через тактики присвоения, объявляя:
1989 the number another summer (get down)
Sound of the funky drummer
Music hittin’ your heart cause I know you got soul
(brothers and sisters, hey)
Listen if you’re missin’ y’all
Swingin’ while I’m singin’
Givin’ whatcha gettin’
Knowin’ what I know
While the black bands sweatin’
And the rhythm rhymes rollin’
Got to give us what we want
Gotta give us what we need
Our freedom of speech is freedom or death
We got to fight the powers that be
Lemme hear you say
Fight the power[196]
Биты, которые превращают историю битых тел в контратаку:
As the rhythm designed to bounce
What counts is that the rhymes
Designed to fill your mind
Now that you’ve realized the prides arrived
We got to pump the stuff to make us tough
From the heart
It’s a start, a work of art
To revolutionize make a change nothin’s strange
People, people we are the same
No we’re not the same
Cause we don’t know the game
What we need is awareness, we can’t get careless
You say what is this?
My beloved lets get down to business
Mental self defensive fitness
(Yo) bum rush the show
You gotta go for what you know
Make everybody see, in order to fight the powers that be
Lemme hear you say…
Fight the power[197]
Кач рэпа, подпитываемый мегабасом, высеченным и усиленным автомобилями и культурой, – это не только вибрационный самомассаж (vibratory self-massage), но и, что немаловажно, призыв. «Lemme hear you say» превращает улицу в политическое пространство, замещая движения демонстрации курсирующим нарративом. «Рэп-музыка сосредотачивается на качестве и природе ритма и звука, причем самые низкие, „самые жирные биты“ наиболее значимы и эмоционально заряжены»[198]. Как пишет далее Триша Роуз, ритмическая интенсивность рэп-музыки черпает особую силу в традициях игры на барабанах в африканской музыке, которая через сложный импорт в афроамериканские культуры обретает власть благодаря способности символически нарушать закон. «Что пугало людей в хип-хопе, так это то, что они слышали ритм – ритм ради ритма, – и как раз поэтому он столь революционен»[199].
Такое несогласие также может дать слово аудиальному закреплению, наделив бесправие иным модусом самоопределения, приводимым в действие с помощью резонирующего пространства автомобиля. Ритмические паттерны хип-хопа, ведомые голосом рэпера, замыкаются в маятниковых движениях бита, находя поддержку в курсирующем автомобиле. Машина буквально становится мегафоном для утверждения бесспорного расового достоинства, которое стремится к резонансу с дорогой. Таким образом, звук Бум-Бум-Бум – это одновременно и акустический импульс, и вибрационное ложе, которое погружает движущее тело в глубину успокаивающего, аудиального наслаждения, а еще это звуковой образ пушечного огня, направленного назад, на культуру в целом. В Лос-Анджелесе такой «бум» захватывает внимание, формируя триггеры идентификации – я врубаюсь в эту песню – и в пределе регистрируя процессы производства бандитской культуры, направленной против тех, кто встает на пути – эта песня является нашим оружием. Ритм – не только форма организации времени и пространства, но и средство, с помощью которого такая организация пребывает в напряжении с другими. Басовая культура, поставленная на колеса, – это мощное оружие для передачи у всех на виду баснословной агрессии в самом сердце ритма, передачи сигнала, который предшествует потенциальному использованию оружия. Обеспечивая ключевую опору для захвата – те колебания и волны, что знакомы нам с детства, – вибрация также становится культурной энергией, которая собирает групповую идентичность, или общую кожу, и угрожает тем, кто находится за пределами автомобиля.
Смешение бита и дороги обретает собственный бренд хип-хопа с возникновением в начале 1990-х годов Jeep Beats, задуманных в связи с производством автомобилей Jeep, в частности Suzuki Jeep. Как показывает трек-лист Jeep Beats от Bassman (1995), транспортный потенциал машин обнаруживается не только в акустической оболочке, но и в колебаниях вибрации: Intro to Boom, Wicked, What U Want, Bass Pie, Deep Thrust, Doo Doo Bass, It Takes 2 (The Bassnamic Duo), Bass in Your System, Bass Dawg, Bass Junkies, Here Cums The Bass, Quake of the Month, Trunkshakers – Jeep Beats создают басовый язык, вмещаемый в автомобиль как пространство вибрации, которое обволакивает водителя осязаемой энергией.
Таким образом, вибрационный феномен размещения самости по отношению к окружению – это форма воплощенной работы, которая стремится зафиксировать первичное ощущение погружения в культурную и социальную структуру, в которой ощущения могут превратиться в надругательство – «Боритесь с властью» Public Enemy превращается
