становятся мощными вибрациями. Биты, которые в конечном счете оказываются на улице, выражаясь в движении автотранспорта.
Ритм вообще – как измеряемое время, так и физическое ощущение – направляет отношение самости и окружения, одновременно разрушая их разделение и утверждая его в культурной форме: бит – это сразу и телесная интенсивность, бьющая по коже и костям, и специфические выражения культурного движения, посредством которых ритм становится кодированной культурной выбойкой. В этом смысле разница между битами рока и хип-хопа измеряется не только в физическом опыте, как бьющая по телу интенсивность, но и как измеренное время, очерченное культурными структурами и их формами выражения, что делает бит безошибочно определенным. Участвовать в биении – значит поддерживать то, что оно дает, как физическую силу, собранную и в конечном счете используемую в соответствии с музыкальным смыслом. Вибрационные движения, испытанные в детстве, проявляются в музыкальном вкусе, заявляя о себе на перкуссионной территории. Тем самым «музыка оказывает воздействие на тело, функционируя как устройство для захвата телесных процессов и телесного поведения»[180].
Это переплетение биений и движений, энергии и тел может лучше высветить причину, по которой у автомобилей такие особые отношения с музыкой. Автомобиль, сопровождаемый своим музыкальным партнером, стал интенсивно звучащей машиной, которая реализует радикальную потенциальность в создании опыта прослушивания на большой скорости. Автомобиль становится генеративным пространством – замкнутый, он предоставляет телу слушателя возможность приватного взаимодействия с музыкой, а также придает громкость и вибрацию интенсивности движения. Благодаря своим особым акустическим свойствам он усиливает присутствие бита. Автомобиль как физическое пространство представляет собой оптимальную музыкальную машину, акцентирующую объемный звук и басовую вибрацию. Благодаря амплификации на колесах автомобиль предоставляет музыкальному выражению дополнительный толчок, уже встроенный в данное музыкой обещание движения, управляя музыкальным драйвом с помощью персонализированного контроля и глубокой инерции.
Как транспортное средство автомобиль также вносит существенный вклад в персонализацию передвижения по миру, заворачивая самость в кокон стилизованного внутреннего пространства, каждая из особенностей которого предлагает множество средств для направления индивидуального выражения, при этом оставаясь публичной. Гостиная на колесах, звуковой пузырь – автомобиль представляет собой тотальный проект, наделяющий водителя большими возможностями. В звуковом плане он работает как персональное устройство для прослушивания, поскольку аудиальные структуры ищутся и культивируются путем самоотбора так, чтобы иметь дело с публичностью[181]. Как аудиальное поле он снабжает слушающее тело очищенным набором звуковых интенсивностей, направляя музыку непосредственно на тело и в каждую по́ру.
Автомобиль в корне дополняет такой опыт, полнее раскрывая способность контролировать собственное пространство и перемещая такой персонализированный интерьер в направлении публичного. Обе операции приобретают бо́льшую силу благодаря автомобилю, в результате чего акустическая приватность (согласованная с самой механикой и ритмами внутренних функций машины) ритмически определяется, а контроль публичного присутствия акцентируется через стилизацию приватности. Автомобиль – это вторая кожа.
Развивая свое исследование персональных стереосистем и использования айподов, Майкл Булл рассказывает об автомобильной приватности и ее акустических аспектах; отталкиваясь от понятия «жилище», он подчеркивает способность автомобиля создавать домашний комфорт и безопасность. Такое жилище укрепляется за счет своих аудиальных особенностей, изолирующих водителя от внешнего мира и создающих условия для насыщенного слухового интерьера. Как уточняет Булл, «акустическая приватность автомобиля достигается именно через изгнание беспорядочных окружающих звуков опосредованными звуками кассеты или радио»[182]. Такая точка зрения придает вес психологическому беспокойству, испытываемому в связи с угрозой внешнего шума.
Как показывает Шелли Трауэр в своем вдумчивом рассказе о вибрации и связанных с ней культурных историях, звук воздействует на слушающее тело не только для создания комфорта и удовольствия, но и для того, чтобы предотвращать угрозу боли. Звуки мира образуют бурлящий фон восприятия и тем самым представляют, если не буквализируют, всё то, что остается за пределами нашего контроля. В ответ на психологическое исследование, проведенное Хайнцем Кохутом и Зигмундом Левари, Трауэр отмечает, что «тона, ритм и повторение способствуют ощущению порядка в музыке, что позволяет эго оставаться нетронутым, имея дело с внешним миром звука»[183]. Структурируя звуки, музыка предотвращает звуковую угрозу и организует динамику слушания вокруг набора повторяющихся мотивов. Эта точка зрения подкрепляет тезис Деноры о том, что «музыка предоставляет нечто вроде слухового устройства, на котором можно так или иначе закрепиться…»; при этом подчеркивается, что музыка является «ресурсом для обеспечения воплощенной безопасности»[184]. Через размещение слушателя внутри автомобиля аспекты контроля и безопасности подкрепляются мобильными силами звукового опыта, создаваемого за стеклом и ощутимо подконтрольного. Автомобиль – своего рода частная территория, через которую также выражается мощный смысл.
На протяжении десятилетий развитие акустического дизайна в автомобильной технике приобретает все большее значение. Усовершенствование и маркетинг роскошного транспорта, безопасность и комфорт – всё это способствует разработке аудиальных характеристик автомобиля, включая акустическую инженерию и автомобильные звуковые системы. Тем не менее они объединяются вокруг центральной проблемы минимизации внешнего шума, внутренней вибрации и жесткости. Создание усовершенствованной автомобильной «мембраны», по видимости, максимизирует способность испытывать комфорт, блокируя внешний шум, особенно тот, что связан с ветром. Автомобильная мембрана вносит существенный вклад в приватность поездки и способность испытывать чувство контроля. В сочетании с этой редукцией внешних звуков происходит блокирование вибраций двигателя, которые нарушают комфорт и повышают уровень шумовых возмущений. Для противодействия последним создаются формы изоляции, которые инкорпорируют уровень материального блокирования между водителем и двигателем, изолируют нижнюю сторону несущего устройства, основания автомобиля, и смягчают материальные свойства внутренней оболочки, обеспечивая более гладкую и тихую езду. Эти аспекты хорошо развиты за счет более крупных разработок «архитектуры» автомобиля, наряду с инкорпорацией аудиосистем.
Контролируя свойства интерьера, автопроизводитель может рассматривать звуковой дизайн как целостную систему – позиционирование сидений, ориентация окон, отбор формата презентации, установка громкоговорителей, проектирование акустики и добавление обработки сигналов[185].
Автомобиль, соответственно, становится всецело спроектированным опытом.
Кроме того, разработки в области резиноасфальта, или «бесшумного асфальта», дополняют усовершенствование автомобильной мембраны, сводя к минимуму шум окружающей среды, создаваемый самим автомобилем. Современное дорожное строительство по всей Западной Европе с 1980-х годов часто включает в себя бесшумный асфальт, стремясь уменьшить дорожный шум за счет использования поглощающего материала. Слои резины помещаются в дорожную структуру, образуя абсорбирующую подушку, которая втягивает и удерживает автомобильный шум, а не усиливает его. Такая технология дополняет автомобильный дизайн, делая дорогу и опыт вождения тише – до 10 децибел[186]. Можно проследить это и в сложной конструкции «звуковых стен», которые действуют как придатки к автострадам. Эти барьеры отклоняют траектории транспортного шума, защищая расположенные близ дороги жилые и офисные здания.
Аудиальный дизайн участвует в этой общей области автомобильной инженерии, внося динамический вклад в
