обыск. А с его помощью раздобудем улики для ордера на арест. — Босс оглядел присутствующих. — Дамы и господа, у нас есть подозреваемый!.. Агент Брек, разыщите мне все о Клэе Фордже, от распашонок до разводов. Кент, свяжитесь с остальными агентами, возобновившими дела, и сообщите им новости. Попросите проверить, всплывало ли имя Форджа в полицейских отчетах — на случай, если его все-таки допрашивали. И поищите доказательства поездок в те города, где совершались убийства: записи в отелях, прокат машин, перелеты, дорожные штрафы, приводы за мелкие нарушения… — Он нетерпеливо махнул рукой. — В общем, что угодно. Многие сведения уже устарели, вряд ли их получится добыть, но все же постарайтесь.
— Стоит проверить данные за несколько месяцев до происшествий, — заметил Кент. — Фордж мог приезжать заранее — разведать местность. Он планирует все до мелочей — наверняка исследовал районы, где жили жертвы, знакомился с юридическими тонкостями в каждом городе…
— Согласен, — Бакстон кивнул.
— Интересно, в истории местоположений у него в телефоне есть поход к Дойлам двадцать девятого февраля? — Брек нахмурилась. — Ну или за несколько недель до того, если он и вправду за ними следил…
Нина уже проходила этот путь и выяснила на опыте: юридические формальности очень трудно обойти.
— Запросить историю передвижений можно, вот только потребуется отдельное заявление на доступ к данным телефона и автомобиля.
ФБР имело право выследить преступника по GPS-навигатору в телефоне или машине, а также просмотреть банковские операции, будь то снятие средств или оплата кредиткой. Кроме того, агенты могли составить ориентировку на розыск, с помощью которой полицейские по всей стране присоединились бы к поиску убийцы. Фордж в одночасье потерял бы возможность общаться, покупать товары и передвигаться. Но столь строгое ограничение свободы нарушало конституционные права, а потому требовало серьезного обоснования: заявки с перечислением причин для ареста Форджа и с однозначным обвинением его в убийстве. Выполнив эту нелегкую задачу, агентам пришлось бы дать показания в суде и убедить судью подписать нужный ордер. А для плана Брек потребовалась бы еще одна, отдельная заявка и ордер на обыск.
— У нас только косвенные улики, — продолжила Нина. — Напрямую обвинить его нельзя.
Команда попала в так называемую уловку-22[32], которой боялся каждый сотрудник органов правопорядка: для ордера им были нужны доказательства, а для доказательств — ордер. Логический парадокс.
Брек сменила тактику:
— Кстати, о доступе к информации. Когда считали Томаса Кирка подозреваемым, мы решили, что он подыскивал жертв с помощью агентства «Рубрика», ведь оно фигурировало в каждом происшествии. А Фордж? Как он выбирал мишени для убийств?
Прекрасный вопрос.
Не отрываясь от компьютера, сотрудница киберотдела рассказывала:
— Судя по анкете в «ЛинкдИн», он работает в «Джекстоне» с восемнадцати лет. — Она показала на экран на стене. Копию прав Форджа сменил скриншот его профиля. — Дослужился до торгового директора в местном филиале.
— Торговля… — пробормотал Уэйд. — Так и думал. Бьюсь об заклад, он хорош в своем ремесле.
— «Джекстон» — крупная фирма, у нее наверняка есть база участков по всей Америке, — предположила Нина. — Скорее всего, Фордж начал поиск жертв прямо в офисе.
— Теперь понятно, как он отключил сигнализацию Дойлов, — догадалась Брек. — Помогло знание электроники. Возможно, он даже сообразил, как следить за жителями с помощью охранной системы. Он знал, кто во сколько приходит домой и когда ложится спать.
Кент покраснел.
— У меня тоже есть сигнализация. Вдруг кто-то и за мной шпионит? Не нравится мне это…
— И мне, — согласился Бакстон. — Но это многое проясняет в стратегии Форджа.
Нина тоже установила сигнализацию, а для слежки у нее была шумная восемнадцатилетняя соседка-гений, знающая все обо всех.
— Фордж начал карьеру с установки охранных систем, а потом понял, что продавать их куда выгоднее.
— Значит, нам нужен судебный запрос на документы «Джекстон секьюрити» — так мы докажем, что Фордж заходил в базу данных и даже в систему наблюдения, — подытожила Брек.
— Рано, — возразил Уэйд. — Предпочитаю обыкновенный допрос, без заключения под стражу. Забросим сеть и посмотрим, что в нее попадется. Потом уже обратимся к судье.
Бакстон покачал головой.
— Мы ходим по тонкому льду. Всего несколько минут назад я назвал Форджа подозреваемым. Теперь он не просто интересует следствие, он — потенциальный обвиняемый. Отшлифуем каждую мелочь и только потом поговорим с ним.
Босс вел осторожную игру. В начале обыкновенного допроса всегда оговаривается: допрашиваемый может в любую минуту уйти. Эдакое юридическое танго: один неверный шаг, и все пропало. Бакстон хотел избежать осечки и решил: сначала нужные документы, потом разговоры.
— Что еще можете сказать о личной жизни Форджа? — Босс выжидающе посмотрел на Брек.
— Развелся четыре года назад, — сообщила сотрудница киберотдела. — Бывшую жену зовут Гейл Хау, она на десять лет младше его. Хау оставила ему дом в Месе, а сама переехала в город Скоттсдейл. Похоже, снова вышла замуж, а вот Фордж ограничился одним браком.
— Любопытно, что же скажет миссис Хау, — задумался Уэйд. — К ней тоже нужно заглянуть.
— Тогда вперед. Возьмите с собой агента Герреру, — распорядился Бакстон и оглядел остальных. — Пока они допрашивают бывшую жену мистера Форджа, мы с вами обшарим каждый уголок — поищем юридические причины для ареста. Потом соберемся, расскажем друг другу новости, нанесем последние штрихи на портрет подозреваемого и отправимся к судье.
Нина взяла сумку и обратилась к Уэйду:
— Допрашивать женщину, которая жила под одной крышей с серийным убийцей… Познавательно, наверное.
— Мне не впервой, — заявил профайлер. — Истории всегда необычные, но вполне предсказуемые.
Глава 42
Полчаса спустя Нина и Уэйд вошли в сияющую ультрасовременную кухню Гейл Хау.
Гейл оказалась высокой блондинкой, стройной, изящной и нервной, как перепуганный заяц. Она завела агентов в просторный дом стиля пятидесятых, где два года прожила с новым супругом.
Протянув Нине и Уэйду две бутылки французской минеральной воды, она устроилась на свободном стуле.
— Хорошо, что мужа нет дома. Ему не нравится, когда я говорю о Клэе.
— Не нравится? — Нина призадумалась: а вдруг Гейл и во второй раз не повезло с супругом? — То есть?
— Нет-нет, вы неправильно поняли. — Похоже, женщина почувствовала беспокойство в голосе Нины. — Он меня не бьет, ничего такого. Просто… Ну я ему рассказывала про жизнь с Клэем. Знаете, не самые приятные воспоминания. Я с самого развода хожу к психологу.
Четыре года терапии… Видимо, Гейл нелегко пришлось.
— А нам расскажете? — поинтересовалась Нина.
— Если надо будет давать против него показания, то нет. — Хау поморщилась.
— Значит, вам известно о неких преступлениях?
— Мне ужастно неуютно! — Гейл всплеснула руками. — Слушайте, объясните сначала, в чем дело.
Геррера использовала стандартную увертку:
— Он интересует следствие, и нам требуется
